– Хеттран? – решил я уточнить. – Это вы?
– Тавареш, – ответил он недовольно. – Все называют меня так. Но отродья знают меня под тем именем, что назвал ты. Ты же их ищешь?
– Какие еще отродья?
– Те, кто якшается со смертью.
Мы сошли по зигзагообразному спуску и направились, утопая по колено в грязи, вдоль склона, покрытого лишайником. В низине орк остановился, разгреб растительность, воровато огляделся и потянул за металлическое кольцо. Вопросов я не задавал.
Последовал очередной спуск, теперь уже в погреб.
Хеттран зажег факел, освещая узкий тоннель. Мы трижды повернули, и орк замер у зарешеченной каморки, прислушался. Было тихо. Тогда он, погремев связкой ключей, открыл дверь.
– Заходи.
Я переступил порог, но Хеттран за мной не последовал. Дверь захлопнулась.
– Сиди здесь и не отсвечивай.
Хеттран удалился, оставив дверь незапертой. Ждать пришлось долго. Чтобы использовать время с пользой, я изучил купленные рецепты символов и рун усиления, разложил на сыром деревянном полу свитки и начал качать Начертание.
Когда в коридоре послышались шаги, степень «подмастерье» достигла почти сотни из двухсот пятидесяти. У решетки остановились две фигуры, в одной из которой я узнал Хеттрана. За ним высился кто-то сутулый в плаще с капюшоном, скрывающим лицо.
– Вот он, – подобострастно сказал орк.
– Оставь нас, – прошипел его спутник.
Хеттран испарился, отдав ему ключи, тот вошел в каморку и зачем-то запер дверь. Системная плашка над головой говорила, что его зовут Ранакоц, и он полуорк. Ни уровня, ни фракции. Просто «Ранакоц, полуорк». Если он из культистов, немудрено, что шифруется. Магия мертвых в миру не в чести.
– Чтобы ты не сбежал, – пояснил он. Встав в метре от меня, брезгливо посмотрел на пустые свитки, разложенные на полу. – Писарь?
– Своего рода. А ты Ранакоц из культа Морены?
– Ш-ш-ша-аргх! – от его шипения по коже побежали мурашки.
Клянусь, он не сдвинулся с места, но его оскаленное лицо с впадинами вместо глаз и почерневшими зубами оказалось перед моим. Бледные тонкие губы скривились:
– Кто ты, чтобы спрашивать, Трататанос? С каких пор остроухие интересуются Неотвратимой?
Я спокойно собрал свитки в инвентарь, поднялся и, встав с ним лицом к лицу, сказал:
– Не скажу за эльфов, я не из лесного народа.
Если он думал запугать нежить, то заблуждался. Я снял Имитацию, потому что навык убеждения упорно показывал, что ни одна линия ведения диалога не сработает: ни шутки, ни запугивание, ни уважение.
Но не сработало и то, что я сделал. Думал, увидев во мне мертвеца, он перестанет подозревать, что я кем-то подослан, или хотя бы проявит профессиональный интерес, а заодно поймет, зачем мне Морена… Но нет.
Ранакоц отшатнулся, однако быстро взял эмоции под контроль и вытянул руку. Направив ладонь на меня, он начал фанатично читать то ли молитву, то ли заклинание. Что бы это ни было, оно сработало. Из каждого пальца выстрелили тончайшие серебристые нити и воткнулись мне в ноги, руки и голову. Он подвигал пальцами, как кукловод. Наверное, пытался взять меня под контроль.
Но за миг до этого я ощутил прикосновение чего-то холодного и липкого, оно длилось меньше секунды, а потом появилось и объяснение:
Открыта новая способность «Иммунность Чумного мора»!
Иммунность Чумного мора
Вы не подвержены заклинаниям магии мертвых.
Ранакоц подверг вас заклинанию «Подчинение нежити»!
Эффект заблокирован (Иммунность Чумного мора).
Я взмахнул рукой, снимая с себя паутинки заклинания. От удивления голова Ранакоца запрокинулась, капюшон спал, обнажая лысую бугристую голову. И тогда он открыл рот в беззвучном крике, исторгая столб черного тумана, который ударил в потолок и сразу же пропал.
Я стиснул его плечо, вливая чумную энергию. Система восприняла это как атаку, жизнь культиста медленно поползла вниз. Приблизив к нему лицо, я сказал:
– Мне нужна Морена. У меня деловое предложение.
– Только достойные могут видеть Неотвратимую, – прохрипел он. Белесые глаза закатились, он начал пятиться к двери. – Пощади… Пожалуйста…
– Мне нужна Морена, – повторил я.
– Только достойные… Кха-кха… – он закашлялся, и я разжал пальцы.
«Упертый, – подумал я. – Или боится. Может, божественный запрет? Надо действовать иначе».
– Что за хрень вылезла из твоего рта, Ранакоц? – спросил я, имея в виду черный столб.
Культист достал что-то похожее на желтую таблетку, растер пальцами в порошок и шумно втянул носом. Под кожей по лицу пробежали темные ветвистые ручейки, глаза на мгновение затянуло мглой, которая быстро рассеялась.
– Сейчас узнаешь! – торжествующе заявил Ранакоц, его голос прозвучал громко и уверенно.
Не сводя с меня взгляда, он отступил и отпер дверь. Из коридора донесся топот, причем бежало точно больше трех человек. Понятно, культист вызвал подкрепление. В Кинеме я не стал светить щит, полученный за убийство Акулона, но сейчас скрываться не от кого. Ранакоц – NPC из подпольного культа, так что и его поддержка, скорее всего, из таких же. Убивать их бессмысленно, это не поможет найти Морену, так что придется как-то находить общий язык.
Пока я думал, в каморке стало очень тесно. Если Ранакоц пришел налегке, то его поддержка прибыла вооруженной до зубов. Как я понял, все – практикующие некроманты, а их главный еще и не прочь был порубиться в рукопашной, судя по короткому отравленному клинку и костяным доспехам под плащом. Имена, статус, уровни – все было скрыто. Включая полуорка, их стало шестеро.
Увидев меня в истинном обличье, некроманты не мешкая атаковали. Логи засыпало уведомлениями о заблокированных эффектах подчинения и развоплощения нежити. Куда им тягаться с одним из двух легатов Чумного мора?
– Слушайте, фанатики, я пришел не драться. Давайте успокоимся и поговорим. – Я убедился, что меня слушают, и, отчетливо проговаривая каждое слово, сказал: – Мне. Нужна. Морена.
Смерив меня удивленными взглядами – надо же, говорящий зомби! – они снова начали что-то кастовать. Лидер культистов поднял клинок и, пробормотав заклятие, ударил. Лезвие клинка вспыхнуло огнем и врезалось в щит, которым я прикрылся. Попал-то он в щит, но Отражение все равно сработало. Лидеру некромантов стало дурно – ноги подкосились, и он завалился на пол.
Культисты разъярились и зашипели заклятия поубойней.
– Нет! – закричал Ранакоц, поднимая руку. – Стандартные заклятия подчинения на него не действуют. В круг! Все в круг!
«Вы серьезно?» – хмыкнув, подумал я. Культисты взялись за руки, вознесли их над головами и затянули мрачное песнопение, где было не разобрать ни слов, ни мотива. Безучастно наблюдать я не собирался.
Для начала треснул одного чистым, без примеси чумной энергии, Молотом. Безымянный культист, вернее, культистка, всхлипнув, отлетела и врезалась спиной в решетчатую дверь. Удар был так силен, что некромантка увлекла за собой соседей по хоровому пению.
Над ее головой сразу же проявилась шкала жизни, опустившаяся почти до сорока процентов. «Значит, второго удара она не переживет, – подумал я. – Надо поаккуратнее с союзничками. Мне с ними еще против сил Нергала воевать». Помня об этом, я настучал всем, с каждым ударом повторяя:
– Мне нужна Морена.
По моим прикидкам, культисты не превышали двухсотого уровня. Надеюсь, это просто рядовые, иначе какой смысл в таком союзе? Не пойдет же богиня Морена воевать лично? Насколько я знаю, у божеств нет такого права и возможности. Одно дело – манипулировать смертными, другое – вмешиваться напрямую. Между собой разобраться они могут и у себя на небесах, или где они там обитают.
– Кто ты такой? – прохрипел Ранакоц, которого я прижал к кирпичной стене.
– Я тот, кого послало Ядро. Легат Чумного мора. И мне нужна Морена.
– Только достойные могут увидеть Неотвратимую, – повторил он. – Докажи, что достоин, и ты увидишь ее.
Ни черта они не знали ни о Чумном море, ни о Ядре. А если и знали, то не испытали ни малейшего трепета. Я согласился «доказать», что достоин лицезреть Морену, и тогда оклемавшийся Декотра, лидер культистов, иссушенный тролль с выпученными глазами, собрал всех вокруг меня и начал петь.
Чуть позже выяснилось, что так у культистов работает телепортация. Каст долгий, требует участия нескольких человек, и в произнесении заклинаний нельзя ошибаться, а то не сработает, зато пунктом назначения можно выбрать любую точку Диса. Об этом мне рассказал разговорившийся Ранакоц. Культисты все вместе представляют место, куда хотят попасть, и взывают к богине. Если та в настроении, певцы, а также то, что внутри их круга, переносится.
Сразу после прыжка в какую-то мрачную пещеру с высоким сводом культисты расслабились. То ли почувствовали себя защищенными, то ли стали сильнее у себя в логове. Ранакоц охотно отвечал на мои вопросы и, окончательно убедившись, что я разумен, сам стал спрашивать о том, как я дошел до нежизни такой. Отвечал я туманно, клоня к тому, что, если будет надо, Морена сама им расскажет после того, как я с ней встречусь.
Тем временем другие последователи богини смерти разошлись по ответвлениям-тоннелям. Вернулись они не с пустыми руками. Кто-то тянул за веревку упирающуюся и блеющую козу, кто-то тащил черного петуха под мышкой, внезапно разразившегося истошным «Ку-ка-ре-ку!», все были с какой-нибудь живностью.
Тролль Декотра стоял на приеме у жертвенного алтаря, где лежала толстенная раскрытая книга. От алтаря расходились вырубленные в каменном полу канавки.
– Жертву будете приносить? – догадался я.
– Жертвы. Нужно много живой крови, – ответил Ранакоц. – Иначе Барьер не пробить.
– Что за Барьер?
Полуорк посмотрел на меня удивленно, но ответил: