– Скажу, что надо полетать и осмотреться. – Я почесал затылок. Какая-то мысль беспокоила меня, казалось, я что-то забыл, но что? И тут меня осенило. – Стоп! Нельзя продавать портал, и знаете почему?
– Почему? – хором спросили парни.
– Потому что на Холдесте есть место силы! А еще вы, кажется, забыли про «Первые убийства». Тут же дофига неоткрытых инстов. И что, мы просто так отдадим их превентивам?
Говоря, я открыл карту, пометил квест Бегемота по постройке второго храма, который мне так пока и не засчитали, и увидел желтую метку прямо посреди Холдеста – одно из мест, подходящих для храма Спящих.
– Смотрите. – Я взял у Краулера магический жезл и начал рисовать на снегу карту Диса. – Вот Кхаринза, вот храм на Латтерии. Вот еще свободное место силы в Урсайских джунглях на Шэд’Эрунге. Еще по одному на Меазе, Террастере, и на экваторе под водой в Бездонном океане. И последнее – здесь. На Холдесте.
– Далеко отсюда? – поинтересовался Краулер.
– Мы практически на краю Холдеста. Место силы прямо на Южном полюсе – лететь туда часов десять, не меньше. Если заняться этим сейчас, мы ничего не успеем.
«Уи-и-и-и-и-и-и!» – завизжал кролик перед смертью от файрбола Краулера. Маг полутал труп ушастого и потряс перед нами Кроличьей лапкой:
– Алхимический ингредиент, парни! – не скрывая возбуждения, сказал он. – Возможно, Скиф прав, и нам стоит оставить это место для себя. Полетели?
Я кивнул и первым оседлал драконицу. Позади устроились друзья. Мы взлетели, и я заметил, что Гроза машет крыльями необычно замедленно. Что за черт?
Драконица, натужно поднимаясь, взревела, выгнула туловище… Я обратил внимание на появившийся синий череп под иконкой маунта:
Смертельный мороз I
−50% от регенерации жизни, маны, скорости передвижения и бодрости.
−5% жизни каждый час.
– Парни, у нас проблема. Кажется, дракон под морозным дебафом.
– Что? Как? – не понял Краулер. – Мы же летали в пустыне!
– Вот это и странно…
– Если идти к твоему месту силы пешком, уйдет неделя. Или две, – сказал Инфект. – И это не считая боев.
– Угу. Вы смотрите по сторонам, а я пока гляну, что не так с маунтом…
Я направил Грозу в сторону Южного полюса, а сам погрузился в профиль маунта.
Загадка решалась просто: драконица была порождением пустыни, потому спокойно переносила смертельную жару. А вот на холод у нее аллергия, что тут же подтвердилось еще раз – дебаф обновился слишком быстро:
Смертельный мороз II
−75% от регенерации жизни, маны, скорости передвижения и бодрости.
−10% жизни каждый час.
Мы как будто провалились в воздушную яму. Гроза трубно заревела, выдохнула электрический разряд, взорвавший сугроб под нами, и начала опускаться. Ее крылья едва удерживали нас в воздухе.
– Ни черта тут превентивы не найдут, – кряхтя, прогудел сзади Бомбовоз. Он сидел последним и еле удерживался на спине маунта. – Пофармят кроликов как максимум да отморозят себе яйца. И вряд ли уйдут дальше стартовой зоны!
Дебаф усилился, и Гроза начала падать. Не дав драконице погибнуть, я отозвал ее за пару метров до поверхности, так что в сугроб наша группа падала уже без маунта. Пискнул Снежный кролик, попавший под тушу титана.
– Сто процентов, – запоздало согласился я с Бомбовозом, отряхиваясь от снега. – Короче, продаем Ключ-портал нафиг.
– Ага, – сказал вынырнувший из-под снега гном. – Сдается мне, эта сделка станет самым большим разводом за всю историю Диса.
Глава 19. Оплот Чумного мора
Несколько часов я просто бежал по пустыне, раз за разом собирая и волоча за собой длинную вереницу мобов. Чуть в стороне, не слезая с мехастраусов, двигались Бомбовоз, Инфект и Краулер.
Периодически я останавливался, чтобы дать себя догнать, и исполнял уже привычную связку: кидал щит, и пока тот рикошетил по мобам, усиливая агро, сам встречал первого и врубался в него Комбо. На мое счастье, кастеты, относившиеся к кистевому оружию, гармонировали с Безоружным боем, и я дрался привычными приемами. Косам Жнеца было все равно, чьи непрожитые жизни поглощать, и прогресс оружия шел быстро: как оказалось, учитывались и неразумные мобы.
Косы Жнеца 3 уровня
Привязано к душе Скифа.
Божественное масштабируемое парное кистевое оружие.
Уникальный предмет.
Урон: 1668-2502.
Дополнительный урон: 500-750.
Это оружие жатвы нечестивых душ отлито из небесного металла самим Жнецом, одним из старых могущественных богов. Его черенком стала первая ветка Изначального Древа жизни.
Души, заключенные внутри, пробудили в оружии собственный разум.
+10% к шансу избежать смертельного урона.
Особый эффект: Непрожитые жизни убитых этим оружием запечатываются и усиливают урон на 10% за каждый уровень «Кос Жнеца».
Запечатано жизней для следующего уровня оружия: 18/300.
Парни, когда я начинал драться, слезали с маунтов и били мобов издали, чтобы как-то зафиксировать участие в бою. Мы могли бы фармить опыт раздельно, но мне хотелось прокачать их как можно больше – на случай, если меня ликвидируют. Несмотря на штрафы опыта, со мной «Пробужденные» качались быстрее.
Поначалу компанию нам составлял и Краш, но вскоре Алмазный червь отстал: мы вышли из его ареала. Болотные иглоколы Игги, Хрень, Хоботок и Чужой успели по разу умереть, воскреснуть и снова умереть. Армию нежити и стражей оставили на стройке, чтобы не задерживали.
Новая схема прокачки работала превосходно: Отражение вкупе с Чумной яростью экономило кучу времени. Я цеплял паровоз из нескольких десятков мобов, потом они самоубивались и приканчивались взрывом, который, кстати, не действовал на нежить, а значит, и на парней. Разразившись Чумной яростью, я укладывал выживших, если таковые оставались, и бежал дальше по воображаемой спирали, с каждым кругом удаляясь от центра, места возведения оплота.
До завершения строительства оплота решили качаться таким, максимально эффективным, способом. Суть его сводилась к одному: собрать как можно больше мобов в кучу, убить, повторить.
Сначала я, чтобы собирать паки еще быстрее, бегал на мехастраусе, но мобы не могли меня догнать, отставали и теряли ко мне интерес. Так что теперь носился на своих двоих, а друзья подстраивались.
Не всегда дело проходило гладко, тактика была довольно рискованной. Разок Инфект с Бомбовозом угодили под Размах сагрившегося василиска. Ладно Бом, полезший прокачивать воинские приемы, но Инфект-то чего? Вспомнил свое разбойничье прошлое, и кровь взыграла? В общем, бард погиб, а у воина сработало легендарное кольцо, предотвратившее смертельный урон. Хорошо хоть не пришлось долго ждать погибшего: возродился на Кхаринзе и вернулся к нам глубинкой. Второй раз Краулер неумышленно зацепил левый пак, а я был под гущей тварей и не смог вылезти. Выручила его только Левитация.
В этой рутине чуть не пропустил момент, когда получил апгрейд достижения.
Внимание! Достижение улучшено до «Слишком прекрасный день, чтобы умереть»!
Поднявшись на 250 уровней без единой смерти, вы снова внесли свое имя в историю Дисгардиума!
Награда: вероятность активации вашего перка «Вторая жизнь» повышена до 50%.
Награда была пока бесполезной – Вторая жизнь нужна, если погибнешь, а это мне в отсутствие других легатов не грозило.
Жаль, но никаких рарников мы так и не встретили. Однообразные бои, вспышки силуэтов и сообщения о новых уровнях… Разок парни, обливаясь слезами из-за пропадающего лута, сгоняли в форт, чтобы освободить сумки. А я просто мечтал, что все-таки найду время и займусь прокачкой Кулинарии. Начертание-то я потихоньку наращивал, подбираясь к первому рангу, на котором собирался попробовать перенести Чумную ярость на свитки…
– Еще метка! – заорал Инфект, когда мы бежали, волоча за собой очередной паровоз мобов. – Скиф, давай проверю?
Это была уже третья археологическая метка, появившаяся на его карте за сегодня. Они всплывали, если археолог оказывался рядом. Первые две мы пропустили, чтобы не терять время. Метки накрывали на карте зону площадью около четырех сотен квадратных метров, внутри которой у археологов был шанс что-то найти.
«Раскопки» в Дисе выглядели так: Инфект доставал лопатку и «копал» в помеченном месте. Девяносто девять процентов таких действий приводили к тому, что система показывала археологу кукиш, и тогда ему приходилось рыть в другом месте – там, куда показывала появившаяся стрелка. Инфект снова «копал», затрачивая примерно пять минут на каст. Со стороны это смотрелось так же, как когда Дьюла разбирал «завалы» храма Бегемота.
В общем, раскопки могли затянуться. Но мне хотелось хоть как-то поднять настроение Малику.
– Твоя взяла, бард-археолог! Вынесем этих мобов – и копай. А мы передохнем…
Через четверть часа Инфект занялся раскопками, предварительно бустанув ремесло моим Невероятно вкусным омлетом из яйца стервятника. Четыре попытки закончились ничем, а когда Бомбовоз начал ворчать, что мы зря теряем время, из наших амулетов связи донесся голос Инфекта:
– Есть!
Бом, сразу забыв о том, как минуту назад ныл и убеждал всех в том, что ни фига наш друг не найдет, первым сломя голову побежал к Инфекту, стоявшему у подножия соседней дюны. Археолог прыгал и махал нам, танцевал джигу, а потом вытащил гитару и исполнил бравурный марш, сагрив Песчаного червя. Обменявшись улыбками с Краулером, мы побежали спасать Инфекта. Выпучив глаза, он бросился к нам, Бомбовоз замер, выпятил грудь, готовясь принять агро на себя, ведь Инфекту нельзя было умирать второй раз за день, но тут подлетел мой щит, и червь резко сменил приоритеты. Долго он не прожил: попытался меня проглотить и чем сильнее сжимал челюсти, тем быстрее умирал.