«Не перебарщивай, — раздался голос где-то в глубинах сознания, кажется демон обживал свою новую квартирку. — Хотя — смешно».
Он хрипло рассмеялся, чем ещё увеличил мою улыбку.
Лёха тоже оценил мою шутку, тем более, я постарался рассказать в лицах.
— Чего смеёмся, мальчики? — к нам подошли Ника под ручку с Юлей. — Нам расскажете?
— Да вот, репетируем, как Макс в гильдию поступать будет, — ответил на это Лёха. — Получилось, конечно, на разрыв. Кстати, а Асакура куда-нибудь планирует вступать?
— Кажется, нет, — ответила Юля. — Её каждый день осаждают звонками, подгадывают встречи, даже у дома паслись, представляете? — Кузнецова закатила глаза. — Короче, бесят они её все. Да и с предыдущим опытом, видимо, всё плохо.
— А чего там случилось-то? — спросил Лёха, который, видимо, меньше всех нас знал, что произошло.
Юля переглянулась с Никой, потом глянула на меня.
— Ну тот безумный, который вас хотел убить, он же из демоноборцев был, — сказал я, вспоминая те события. — Вот Асакура и решила узнать, почему тот хотел пожертвовать жизнями людей. Видимо, узнала что-то такое, что ей не понравилось.
— Не то слово, — подхватила мои слова Юля. — Она просто в ярости, когда при ней упоминают демоноборцев, или что-то с ними связанное. А первое время после возвращения оттуда она вообще очень подавленная была.
— На самом деле я рад, — я пожал плечами. — Она оказалась хорошим человеком, правильным, несмотря на то, что демоноборец.
— Эй-эй! — раздался голос Рика немного сверху. — Не забывайте, я тоже демоноборец, но при этом отличный человек.
— Извини, Рик, но мы никогда не сможем узнать, какой ты был человек, — проговорил я, подняв глаза на голос. — А вот, как призрак — ты, конечно, так себе. Из увлечений — телек, эмпатии — кот наплакал. Живёшь не в замке, да и далеко от своего амулета сбежать не можешь.
— Ну и ладно, — обиженным голосом проговорил он.
— О, Рик, ты тоже тут, — поприветствовала его Юля. — Очень рада с тобой пообщаться. Наслышана.
— Привет, Рик, — поздоровались по очереди Ника и Лёха, и последний добавил: — Не знал, что ты тут.
— А то где же? — привычным ворчливым тоном откликнулся тот. — Ваш друг меня теперь всюду таскает. Говорит, не оставлю тебя дома, а то похитят, как красну девку.
— Ну он же прав! — вступилась за меня Ника. — Тем более, были прецеденты!
— Можно же что-нибудь придумать! — продолжал протестовать призрак. — Нанять охрану там. Не знаю, артефактом квартиру защитить.
— Рик, ты договоришься, — сказал я, изображая суровость. — Я помещу твой амулет в банковскую ячейку и из развлечений у тебя будет только монитор охраны. Потом посмотрим, как ты запоёшь!
— Нет, вы слышали? — Рик всплеснул руками. — Он меня ещё шантажирует! Нет, ну вы поглядите, какой человек! Нет бы действительно как-то охранять.
— Ага, Йонира выпустить, чтобы квартиру сторожил и воришек отпугивал, — хохотнул я.
— А что? — Рик даже стал менее прозрачным, чтобы я увидел его выражение лица. — Наш район станет самым безопасным.
Все остальные расхохотались. Я же сначала хотел пожалеть, что при Юле упомянул Йонира, но потом понял, что она в любом случае была в курсе. Или от Ники, или от Асакуры.
— Ну что, ребят, — вдруг активизировалась Ника. — Может, в кино сходим?
— Мы вообще-то к экзамену хотели подготовиться, — без особой надежды сказал я. — А что за фильм?
— А я бы сходил! — сказал Рик, снова став прозрачным. — Сто лет в кино не был. А на халяву — вообще ни разу.
После фильма ребята попросились ко мне, стоило мне упомянуть, что у меня есть шкура твари очень похожей на ту, что показывали в фильме. В этот самый момент я и сам о ней вспомнил. Оказывается, до этого она полностью выскочила у меня из головы, вытесненная остальными событиями.
Когда мы пришли в квартиру, я раскатал уже подсушенную шкуру перед ребятами.
— Смотрите, практически настоящая Годзилла, — сказал я, указывая на неё.
— Это же сколько из него всего сделать можно! — выдал Лёха, и тут Юля смерила его взглядом, не презрительным, конечно, но явно говорящим о том, что мой друг не слишком много смыслит.
— Нет, — сказала она тоном, которым читают нравоучения, но тут же постаралась избавиться от него. — Тут это так не работает. Высокоуровневый лут уменьшается при обработке. Особенно, при использовании сфер. А Макс, как я понимаю, будет использовать сферы, да?
— Возможно, — уклончиво ответил я. — Мне Асакура дала адрес ремесленника, который может сделать мне из этого чего-нибудь стоящее. Но я ещё не обращался туда.
— Понятное дело, — ляпнула Юля, затем оглядела моих друзей, выдала: — Ой, — после чего заткнула рот ладонью.
— Юль, — сказал я, указывая неё, — вот последнее «ой» всё и выдало, кстати. Но им-то можно, они же наши друзья.
— Да я уже, — стесняясь проговорила Кузнецова и немного вжала голову в плечи.
— Так, я один чего-то не знаю? — Лёха переводил подозрительный взгляд с одного на другого.
— Да я как раз хотел рассказать, — сказал я чистую правду. — Только девчонки как раз подошли.
— И насчёт чего я не в курсе? — спросил он.
Пришлось снова переживать всё то, что со мной произошло в последние дни. Но на этот раз уже зная окончательный результат. Когда я закончил, все трое сидели с широко открытыми глазами. Видимо, я всё-таки гораздо сильнее углубился в подробности, чем следовало.
— Да уж, — сказал после этого Лёха. — Теперь я полностью согласен с Никой.
— В чём же? — удивилась девушка.
— В том, что наш друг — настоящий герой.
Когда все разошлись на обед, я вспомнил, что Асакура дала мне номер ремесленника-артефактора, который из различного лута и чуть ли не хлама мастерил очень годные вещи. Я созвонился с ним, подхватил сумку со шкурой и отправился по указанному адресу.
Ремесленника звали Гворф, что напомнило мне нечто былинное и вышедшее из эпоса. Таким он, кстати и был. Огромный, с накаченными руками, на полголовы выше меня и с кучей разных поделок на одежде. Говорил он раскатисто и зычно, тоже, как богатырь.
— Как дела у Асакуры? — первым делом спросил он, смерив меня взглядом.
И что-то такое проскочило в этом самом взгляде, что я почувствовал лёгкую неприязнь. Некоторые вновь приобретённые способности мозга вдруг подсказали мне истинную причину. Он был неравнодушен к воительнице, как и многие из мужчин в нашем городе, но почему-то не признавался ей в этом напрямую. А меня, стало быть, он принял за ухажёра девушки.
— Да вроде нормально, — я пожал плечами, делая всё ровно то, что будет делать человек, у которого Асакура не вызывает любовный интерес. — Я честно говоря, не вникал.
— А, тогда ладно, — громоподобно ответил Гворф и сразу же подобрел. — По какому делу?
— Да вот добыл я шкуру монстра, и мне из неё броню сделать надо, — ответил я, и достал из сумки скрученную в рулон шкуру, которую и раскатал на специальном столе.
— Ого! — Гворф явно заинтересовался.
Он провёл по ней пальцами, словно исследовал наросты и утолщения. Затем взял, взвесил, ещё раз прощупал, ударил по ней кулаком так, что стол должен был заходить ходуном. Только вот ничего не шелохнулось. Шкура полностью поглотила силу удара, хотя я видел, что ремесленник бил от всей души.
— Добрая шкура, — задумчиво сказал он. — Конечно, не продашь?
— Если она может мне послужить, то лучше пусть послужит, — ответил я. — Продать я могу и сферы.
— Сферы, — повторил Гворф с таким выражением, словно я сказал ему что-то смешное. — Если захочешь из этого сделать броню, то сферы тебе понадобятся. И много. Возможно, даже редкие какие-нибудь.
— Вы скажите, что будет нужно, я принесу, — и тут же поймал себя на мысли, что хотел развести руками, словно Рик.
А он, кстати, где в этот момент? Я глянул наверх. Тоже ржёт, небось, ворчун старый.
— Эх, — Гворф почему-то погрустнел и скатал шкуру обратно в рулон. — Жаль, но такой высокой квалификацией я не владею.
— А купить хотел, — укорил я его за неискренность.
— Купить-то — да, — пробасил тот. — Так это ж не мне. Дед мой такие вещи на раз-два делает. Вот ему хотел. Кстати, ты тоже можешь к нему обратиться, — Гворф слегка наклонился и посмотрел мне в глаза. — Если надо, дам адрес.
— Конечно, хочу, — ответил я, также прямо глядя в ответ. — Я же за этим и пришёл.
— Только дед не тут живёт, а в нескольких десятках километров от Тротта. Гвельф его зовут, не слыхивал? — он достал телефон, выглядевший в его пальцах игрушечным. — Записывай контакты.
Я записал. Затем поблагодарил ремесленника за приём, и уже хотел выйти на улицу, но остановился.
— А есть у тебя что-нибудь на уда… — я оборвал себя на полуслове, вспомнив, что кто-то очень не любил удачу, а признавал только успех, которого добился своим трудом. — Что-нибудь на успех?
— На успех? — хмыкнул Гворф. — Сейчас что-нибудь найду. Большой успех нужен? — спросил он.
— Постоянный, — ответил я.
— Сейчас посмотрим, — он склонился над большим ящиком с разными побрякушками, медальками и значками. — Вот, пожалуй, подойдёт.
— Что это? — спросил я, принимая в руки небольшой кружочек металла с кожаным пояском, чтобы носить на шее.
— Медаль «За доблестный труд», — на полном серьёзе ответил богатырь, а затем, видя моё недоумение, рассмеялся. — Шучу. Оберег это, увеличивающий результат от затрачиваемых ресурсов.
— Дорого? — поинтересовался я.
— Как другу Асакуры — зелёнка, — ответил Гворф и показал на зелёную сферу, валяющуюся у него вместе с каким-то хламом.
Я достал и отдал ему требуемое, а оберег надел на шею. Увеличение результативности — вещь хорошая.
Пора было двигаться домой. Мы ещё договорились собраться с ребятами и просто пообщаться, как обычные подростки нашего возраста. Без проблем, без загонов, без нависшей опасности.
Я вышел из магазинчика, успел пройти несколько шагов и порадоваться тёплому и ясному солнцу.