В коридоре им пришлось нейтрализовать пятнадцать человек. Большинство были вооружены огнестрельным оружием, но некоторые нападали с мечами, надеясь проткнуть императора.
В окружении двух телохранителей он продвигался всё дальше к веранде, пока не понял: ему осталось всего два поворота до выхода на открытую площадку. При этом ни звука моря, ни света снаружи не было. Более того, свет в коридоре начал меркнуть.
Император понял — его начинают гнать, как дичь. Сам он не любил охоту, если участвовал — то только в качестве наблюдателя. Каждый раз получал от неё крайне негативные эмоции, поэтому даже отказался от участия. Но теперь он понимал: его пытаются загнать, как дикого зверя.
Отступать от выбранного курса он не собирался. Потому что других возможностей выбраться просто не было.
На них внезапно напали с двух сторон странные твари, которые поглощали свет и при этом лупили телохранителей длинными щупальцами, усыпанными шипами.
«Это же не монстры, — думал император. — Это чьи-то петы. Кому нужны такие создания? Зачем?»
Впрочем, он сразу понял: конечно, для убийства монстров нужно нечто, что будет их превосходить. С этой точки зрения строение петов было логичным. Но какой извращённый разум призвал их? Кто дал им возможность нападать на императора, на государя? С этим придётся разобраться, если он останется в живых. Он обязательно примет такие законы, которые сильно ограничат возможности призывателей.
И тут защита одного из телохранителей не выдержала. Его насквозь проткнули щупальцем, затем пет подтянул его к себе и откусил голову.
Телохранитель даже не успел испугаться. А вот второй дрогнул, но не поддался чувству. Вместо этого он усилил натиск и начал расстреливать пета, перегораживавшего им с императором путь.
Вскоре пет сдался, и они оказались на веранде. Прямо за ней — гладь моря. Император хорошо плавал, поэтому надеялся спрыгнуть и доплыть до ближайшего катера за считанные минуты.
Но стоило им подбежать к краю, к бортику веранды, как из воды высунулась ощеренная акулья пасть.
— Не так быстро, ваше величество, — проговорил чей-то голос.
Император обернулся. Слова «ваше величество» прозвучали именно как издевательство, а не как почтенное обращение.
— Бежать вам некуда, — проговорил администратор морской резиденции, которого Михаил Николаевич знал лет пять, как минимум.
Не то чтобы он ему нравился, но свои обязанности этот человек выполнял тщательно. И вот теперь он стоял напротив императора, наведя на него какой-то артефакт.
— Бежать некуда, — повторил он. — Вы арестованы.
Самая кровавая бойня развернулась в Генштабе. Дело в том, что там работали призыватели, не входившие ни в какие гильдии. Причём это были достаточно сильные призыватели, хорошо понимавшие военное дело. С помощью них проводились некоторые специальные операции и прочие секретные задания.
И вот в Генеральный штаб нагрянула одна из гильдий — практически в полном составе. Завязалась настоящая бойня. Петы рвали друг друга. Люди вцеплялись друг другу в горло, выдавливали глаза. Начальника штаба распяли прямо на стене его кабинета — вниз головой, прибив огромными шипами к стене, после чего выпустили ему кровь из глаз и из горла.
Но перед этим он успел отдать приказ: министр обороны уволен, а армия должна сражаться до последнего солдата за императора. К сожалению, этот приказ не успели передать — потому что было некому. Пришедшие призыватели буквально сметали с лица земли тех, кто служил в Генеральном штабе.
Кровь залила не только полы коридоров, но и стены, и потолки. Вокруг висела слизь от петов, их кровь, их кишки. В какой-то момент Генеральный штаб превратился в мрачный дом из фильма ужасов.
Несмотря на то что защищали его достаточно сильные призыватели, их численности просто не хватило, чтобы противостоять атакующим.
Так пал Генеральный штаб империи.
Асакура поняла, что с палочником и штормовиком, который принёс её сюда, она не сможет победить этих семерых.
Ей срочно нужны были ещё петы.
Тогда, в какой-то момент, в ярости своей воинственной души, она решила: она сама станет петом.
Она поставила палочника, разломав асфальт под ногами и вдавив его на добрых метр вниз. Затем схватилась руками и, совершив невероятный кульбит, ногами пробежалась по лицам собравшихся призывателей.
Такого они явно не ожидали. Поэтому двое выбыли из боя практически сразу, хотя и успели направить своих петов.
А Асакура билась словно дикая кошка, защищающая своих котят. Она понимала: от успеха её миссии зависит жизнь императора.
«Если он ещё жив», — сказал несколько минут назад Марк Евгеньевич.
Но нет — она не чувствовала, что он жив.
Она должна ему помочь — сейчас или никогда.
И тут она вспомнила Макса, который всегда доводил дело до конца. «Я должна быть похожей на него», — подумала Асакура. «Должна уничтожить этих призывателей и защитить императора. Должна».
С этими мыслями она проломила череп ещё одному призывателю, а затем раскрошила его пета — того, что был похож на дикую рысь.
Но этого было мало. Её атаковали со всех сторон, и она точно не смогла бы выстоять против остальных.
Тогда она поняла: ей нужно немедленно призвать нового пета. А возможно — даже не одного.
Самым убойным считался летающий скат типа Курфа. Но была одна проблема.
Дело в том, что призвание петов обычно происходило в спокойной обстановке, когда призыватель полностью сосредотачивался на том, кого бы он хотел призвать, и каким петом хотел бы обладать. И тогда появлялся пет, максимально соответствующий запросу.
Но если призыватель в этот момент отвлекался — могло случиться всякое. Мог появиться просто кусок слизи, или вообще никто не появится.
А у Асакуры, которая в этот момент двигала руками и ногами с поразительной скоростью, дралась посохом, запустила ураган (пусть и быстро нейтрализованный), выбора не было.
Ей нужно было призвать пета — прямо сейчас.
И вот всю свою ярость, всё своё негодование по поводу происходящего, всё невероятное чувство справедливости она отправила в один единственный запрос:
— Мне нужен пет. Летающий. Скат. Как можно более убойный.
То, что откликнулось на её призыв, было больше похоже не на ската, а на летающего кита. По крайней мере пет, вдруг заслонивший солнце на небесах, был невероятно огромным. Но при этом он оказался подвижным, поворотливым. У него было множество суставов, которые двигались, направляя силу ударов.
Из семи призывателей один был убит напрочь, ещё один никак не мог прийти в себя.
Пятеро оставшихся призывателей окружили Асакуру со всех сторон. Им помогали ещё пятнадцать-шестнадцать петов.
Асакуру уже несколько раз достали. Из скулы, из бицепса, из бедра сочилась кровь. Но воительница не обращала на это внимания.
Какое значение имела эта кровь из тела? Сейчас она ничего не значила. Значение имело только одно: Асакура может и продолжает сражаться. Она будет делать это до последнего вздоха, до последней капли крови.
Правда, когда она увидела создание, закрывшее солнце над головой, она поняла: возможно, проливать эту последнюю каплю и не придётся.
— Дави их, Курф! — произнесла она. — Дави, гадов!
И пет бросился уничтожать других петов. Людей он не трогал.
Асакура не могла переступить через себя и допустить, чтобы пет убивал людей. Поэтому с призывателями она разбиралась сама. Буквально скручивала им головы, протыкала каблуком глаза.
Меньше чем за десять минут всё было кончено. Вокруг неё лежало восемь трупов, включая Витта.
Тинто она не могла считать трупом — он был невинно погибшим. Марк же, держась за небольшое деревце чуть в стороне, отчаянно блевал.
— Спрячься куда-нибудь, — сказала ему Асакура.
А затем крикнула питомцу:
— Курф, надо найти императора и защитить его!
Но пет не успел даже определить нужное направление, как на него внезапно набросили металлическую сетку, прижав к земле.
Асакура обернулась в ту сторону, откуда прилетела сетка, и увидела два тяжёлых танка, которые двигались прямо на них. Танки были снаряжены самым настоящим магическим оружием.
Против такого мало какие петы, да и мало какие монстры могли устоять.
Но её пет начал довольно бойко рвать металлическую сеть.
— Задержи их, Курф! — попросила Асакура.
Она не знала, почему дала новому питомцу имя своего старого любимца, но почему-то ей показалось, что это именно он — просто сменивший внешность, ставший сильнее, больше, убойнее.
За двумя первыми танками показались ещё пять.
— Убей их всех, Курф! — сказала Асакура и побежала в сторону открытой веранды, где явно происходило что-то важное.
Она сразу заметила в воде за верандой нескольких петов, которые не давали императору прыгнуть в море. Причём император был уже совсем один. Последнего его телохранителя убили — его тело лежало совсем рядом.
Асакура набрала максимально возможную для себя скорость и буквально разметала тех, кто окружил императора, грозя ему оружием.
Она встала перед Михаилом Николаевичем и приняла боевую стойку.
— Прежде чем вы коснётесь нашего государя, — проговорила она спокойно, — вам придётся иметь дело со мной.
В этот момент дверь на веранду распахнулась, и вышел сам бывший помощник императора.
Эдвин Старр
— Хм, — сказал он. — Но Михаил Николаевич больше не ваш государь, барышня. Он низложен. У нас теперь новый государь. Ура новому императору!
— Заткнись, — рявкнула Асакура. — Заткни свою пасть! И пока не сдох — дай приказ своим людям отступить!
Эдвин рассмеялся.
— Ты смешная тётка, — сказал он. — На твоей могиле я так и напишу: «Смешная тётка с палкой». Пойдёт?
Его глаза вдруг стали холодными и колючими.
— Я не собираюсь больше играть в эту идиотскую игру, — заявил он. — Взять её!
Асакура снова начала орудовать посохом и успела задеть троих.