— Так-так, — ухмыльнулся Дэус, — я желал бы взглянуть на твои способы.
Рик ещё ни разу не пробовал вселяться в тело человека, и он не совсем понимал, как это работает. Но ещё хорошо помнил, как чувствовал себя внутри тела, когда у него были руки с ладонями и пальцами, состоящими из мяса, костей, кожи, как он щупал крышки книг, стекло бутылей, короче, все эти тактильные ощущения.
Он понял, что невероятно хочет прикоснуться к чему угодно, просто ощутить своими пальцами крышку стола, обложку книги, кожу на женской руке. Неважно, что-нибудь. И тогда он станет самым счастливым призраком в этом мире.
Старр всё ещё находился в теле императора. И действовать надо было быстро, мгновенно, так, чтобы тот не успел ни в коем случае спохватиться и убить Михаила Николаевича. Ведь именно за этим они сюда и прибыли.
Не с первой попытки у Рика получилось влезть в тело императора. Сначала у него ничего не вышло. Он промахнулся, пройдя прямо сквозь тело и оказавшись в пищеводе Элфина, но тут же развернулся и полетел обратно. И вот уже потом смог влиться в тело, лежащее на языке пета.
Он много раз себе представлял, как это будет, как он снова обретёт тело и как будет чувствовать, видеть, ощущать вкусы, запахи.
Но сейчас ему было совершенно не до этого. Ну, может быть, кроме того, что в его нос ударил запах, исходящий из пищевода Элфина. А запах этот был не самый приятный, но на это всё было плевать.
Ему нужно было сразиться со Старром. И вот они встретились в человеческом сознании. В сознании, которое раньше принадлежало императору, а сейчас было захвачено Старром. Но теперь уже Рик вытеснял Старра из этого самого сознания.
Сделать он это смог только потому, что его подключили к сознанию Макса Грушина, и он понимал, как устроено всё это на уровне призраков, на уровне души. Подспудно. Не заучивая об этом какие-то трактаты, но понимал. Вот это было действительно увлекательно.
Он получил жёсткий тычок в основании черепа. Нет, конечно, он был призраком. Никакого черепа у него не было, но по аналогии получил тычок именно сюда, где было самое болезненное место.
Он развернулся, ища глазами Старра, и тот оказался буквально в шаге от него. Нет, конечно, здесь не было пространства, которое можно было мерить шагами, не было по сути даже времени, которое можно было мерить минутами, но он всё равно придерживался этих понятий, потому что они были ему привычны.
Как иначе измерить место, где они очутились, и длительность их борьбы?
— Уходи, — прохрипел Старр.
Рик предпочитал не разговаривать. Зачем? Он был гораздо сильнее.
Он настолько превосходил Старра своей мощью, что просто не считал нужным с ним разговаривать. Это как разговаривать с муравьём, проползающим по твоей брючине. Лишь досадная мелочь, которая, ну, немного портит облик.
И Рик ударил. Он давно так не бил. С левой, с правой, сворачивая призрачную челюсть Старра, затем вправляя её обратным ударом и снова сворачивая.
— Ты кто? — уже невнятно проговорил Старр.
Рик хотел сказать что-то типа «Я твоя погибель» или что-то прочее, пафосное, бессмысленное. Но не стал этого делать. В конце концов, тут был только один зритель, который вряд ли это оценит. И зритель этот хочет лишь одного: чтобы его поскорее освободили от тирании этого самого пришельца, который нагло, нахрапом захватил тело.
Но Рик на секунду замер, он присмотрелся. От души Старра тянулись блёклые линии куда-то прочь, за пределы тела императора. Его что-то держало у жизни, что-то непонятное. Это надо было обязательно рассказать Максу, потому что это могло быть влиянием артефактов или каким-то другим воздействием.
Как можно научить душу влезать в чужие тела без той процедуры, которую прошёл Рик?
Он даже на секунду подумал о том, что надо захватить Старра живым и всё у него выяснить. Но потом он подумал, что, во-первых, вряд ли Старр знает подробности; скорее всего, его просто подключили к нужным артефактам или накачали необходимой энергией. А во-вторых, его нельзя выпускать живым. Ему нельзя верить, его надо уничтожить.
Это как таракан, который просит о пощаде, но на самом деле не заслуживает её. Он бесполезен, его надо убить.
Но при этом Рик никогда никого не убивал. Более того, он даже злобы-то толком ни к кому не испытывал. Но вот сейчас, по отношению к Старру, который покусился на самое святое — на человеческое тело, гнобя душу предыдущего хозяина, забрав это тело в своё распоряжение, — вот этого Рик не мог простить.
Это и стало приговором для Старра. Тот уже потянулся к зажатой в глубине этого безразмерного безвременного пространства душе императора, видимо, надеясь шантажировать Рика.
Но Рик, засияв так, что ослепил Старра, сам потянулся к нему рукой, взял за шиворот и пнул прочь из тела призрачной ногой, да так, что Старр вывалился не только из тела императора, но и из пасти Элфина. Более того, пролетел вниз и предстал перед глазами Арнама Дэуса и Макса Грушина.
После слов Грушина о том, что у него есть возможности справиться с нынешней напастью, мысли Арнама Дэуса внезапно сделали кульбит.
Его даже не очень волновал обжигающий ладонь артефакт.
Нет, ему вспомнился давний разговор с императором, когда тот однажды сказал: «Мне нужен человек, который встанет всей своей жизнью за империю и сможет за эту империю этой жизнью пожертвовать. Возможно, не только своей, но и моей. Но при этом он будет всегда действовать во благо империи». Арнам когда-то думал, что эти слова о нём, но потом понял, что нет. Его действия, его образ мыслей сюда не подходят.
Он никогда не пожертвует собой ради какой-то, пусть и великой, но такой цели, которая принесёт пользу другим, а не ему. Но в то же время он понимал, что император всегда будет стремиться найти подобного человека.
И вот, в какой-то момент он понял, что подобный человек, возможно, даже появился, и он сейчас стоит перед ним. В чём их коренное отличие? Арнам практически пальцем не пошевелил для того, чтобы что-то сделать для императора. Но он свою позицию обозначил чётко: если император не сможет за себя постоять, значит, он недостоин управлять государством.
А вот Максу было абсолютно на это плевать. Он готов был положить жизнь. Он готов был сцепиться заведомо с более сильным противником только ради того, чтобы империя не пострадала. Но при этом он пытался ещё вытащить и императора на поверхность.
«Интересно, думал Арнам. Что же, получается, он достойнее меня?» Эта мысль ему не нравилась. Он не хотел, чтобы это было именно так.
Ему претило то, что какой-то выскочка-пацан, которому всего лишь восемнадцать лет, может быть пусть не равен, но достаточно близок к Арнаму Дэусу — пусть не по силе, но по статусу. И вот тут его озарила новая мысль.
Макс слишком непрост для восемнадцати лет. Не может восемнадцатилетний пацан так легко разбираться с порталами, с душами, то есть делать то, чего не может сам Арнам Дэус, глава Ордена Демоноборцев, который он, кстати говоря, создал исключительно для защиты этого мира. Не конкретно этой империи, просто в данной империи было проще всего организовать свою деятельность.
Но Макс… Макс Грушин…
Арнам посмотрел на него магическим зрением. Может быть, под его личиной скрывается некто другой? Может быть, кто-то пытается казаться простым юным Максом Грушиным, обычным призывателем нулевого ранга? А на самом деле это, например, может быть тот самый демон, с которым Арнам ещё никак не может покончить?
Может быть, именно поэтому демоны верны Максу?
Может быть, именно поэтому у него всё получается. А возможно, — у Арнама даже бровь от подобного предположения полезла на лоб, — вся эта котовасия с порталами и с вторжением… Может быть, Макс Грушин с ними тоже связан непосредственно? Может быть, он из тех, кто стоит за всем этим? Могло быть такое? Ну почему нет? Простой парень получает любой ранг, не может призвать даже пуделя, а потом вдруг — раз! — прячет демона, шлёт нахрена Асакуру, убивает Стронгера. Дальше больше. Закрывает порталы.
«Может быть, — подумал Арнам, — я зря отношусь к нему, как просто к сильному, но всего лишь человеку? Может быть, это и не человек вовсе?»
— Арнам! — услышал он рык Макса Грушина. — Чё застыл-то? Вон Старр! Хреначь по нему!
Но Арнаму потребовалось ещё несколько секунд для того, чтобы прийти в себя. Спасло ситуацию только одно: Старр, вышвырнутый из тела императора, висел перед ним и хлопал призрачными глазами, не понимая до сих пор, что происходит. Если бы он в этот момент вздумал куда-нибудь усвистать, то, возможно, у Макса Грушина прибавилось бы работы.
Но Арнам Дэус всё-таки был человеком хладнокровным. Он смог воспользоваться потерянностью Старра, зафиксировал его душу одной рукой, а второй быстро нарисовал руну уничтожения и развоплотил душу Старра. Хотя, насколько он мог судить, та ещё не была полностью рассеяна. Что-то держало её в этом мире.
И тут с тяжёлым металлическим грохотом что-то упало с полки и подкатилось к Максу Грушину под ноги. Тот с брезгливым выражением поднял ногу и буквально втоптал бело-золотой протез Старра, в плитку пола.
Силища у молодого человека, конечно, зашкаливало.
— Элфин! — позвал он с таким приказным тоном, что по телу его пета пробежала дрожь. А потом голова Элфина показалась внизу, ожидая распоряжения от хозяина. — Императора, будь добр!
И тут же по выставленному языку на пол скатился Михаил Николаевич.
Когда я увидел душу Старра, вместе с этим заметил еще несколько связей, ведущих от него куда-то ещё.
Но сейчас самое главное было не это. Рик следом за ним не вылетел. Возможно, опасаясь артефакта, который был у Арнама Дэуса. Да в общем-то это и не требовалось, потому что в данной ситуации как раз Арнам должен был взять и уничтожить Старра. Вот только он почему-то медлил.
Он сжимал артефакт в кулаке, в это же время думая о чем-то совершенно постороннем. О чем именно — мне было неведомо, да и неважно. Самое главное, что он должен был сейчас сделать.