Но несмотря на то, что все мои ребята смертельно устали, с каждым часом каждый из них сражался всё лучше и лучше.
В какой-то момент они просто перешли тот барьер, который отделяет человека смертельно уставшего от человека, которому просто уже плевать на усталость. Это лишь слово, которое ничего не обозначает. Есть только монстры, и эти монстры должны умереть.
По моим внутренним прикидкам, битва длилась около девяти часов. Но, как оказалось, в некоторые моменты я ускорялся, поэтому для меня времени прошло чуть больше. Реальная битва длилась шесть часов пятнадцать минут.
Когда я разрубил последнего монстра, у которого было множество ласт, но выглядел он всё равно как лягушка, я уже приготовился нанести следующий удар, но никого не было. Снаружи давление закончилось. А когда я развернулся, полагая, что смогу помочь тем, кто остался позади, выяснилось, что и там добивают последних двух.
— Ничего себе, — проговорила Ника, озираясь. Да и все остальные, кроме Асакуры, тоже поглядывали по сторонам. Я знал: они хотят сесть, чтобы отдохнуть. Но сесть в этом данже, значит, захлебнуться.
Некуда тут было садиться. Зато я заметил, что уровень жижи стал значительно ниже. Сейчас мы сражались уже по пояс в ней. Вокруг нас было навалено просто невообразимое количество трупов. Причём многие из них вымывались, разлагались, истлевали. Скольких сжёг Йонир, я вообще молчу. В воздухе висел устойчивый запах палёной органики.
— Но это не самый долгий наш бой, да, Йонир? — сказал я.
— Не самый, — согласился тот, — но кажется, самый великий.
— Возможно, — сказал я, хотя был не согласен. Здесь монстры не превышали двенадцатого-тринадцатого уровня. Поэтому назвать великим… Не знаю. Количество — да, количество было умопомрачительное.
— Было бы интересно узнать, — проговорил Кевин, которому рассекло скулу и сняло часть скальпа. — Сколько монстров мы убили?
— По моим прикидкам, тысяча четыреста тридцать, — ответил Роб, — но я мог не всех посчитать.
— Тысячу четыреста монстров⁈ — Ника просто взялась за голову. — Такое вообще возможно? — левая рука её висела плетью. У остальных тоже были некоторые последствия боя. На мне, естественно, не было ни царапины, так как я своевременно впитывал сферы.
— А главное, — проговорил Лёха, у которого кровь сочилась из носа и из глубокой рваной раны на спине, — у меня такое ощущение, что я стал видеть в темноте, чувствовать. Я безошибочно бил туда, куда надо.
— Это специальное умение призывателей, — сказала ему Асакура. — Безошибочно бить по врагу. Оно вырабатывается только в подобных данжах. Поздравляю! Вы теперь самые настоящие боевые призыватели.
Теперь нам предстояло выбрать один из трёх туннелей. Тут я уже предоставил это дело аналитике Роба. Впрочем, при достаточно беглом осмотре выяснилось, что один из туннелей делает петлю и выходит к самому входу в данж. То есть он находился уже после арки, но мы его не заметили, потому что он остался сверху.
Получалось, что монстры со входа сразу распределялись на два туннеля.
Из оставшихся двух выбрать было сложнее: оба они были наполнены жижей, и в обоих неприятно пахло. Хотя сейчас запах уже не играл никакой роли, мы его практически не чувствовали. Мы выбрали правый туннель и пошли по нему.
Примерно через час, за время которого мы убили штук пятьдесят разных тварей, которые не доставили нам особых хлопот, мы вдруг вышли в достаточно просторную пещеру. И вот уже здесь стены испускали фосфорицирующий свет. Можно было осмотреться.
Асакура сразу же принялась обрабатывать раны ребятам. Нет, первую помощь она оказала ещё там, на месте боя. Сейчас же она прикладывала к ранам каждого специальный артефакт, дожидаясь, пока те заживут.
«Удобно», — подумал я. Я же никогда не задумывался ни о каких лечебных артефактах, потому что свободно лечился сферами. Но пора было думать уже не только о себе, но и обо всех тех, кто шёл вместе со мной.
Ещё я заметил, что сфер у моих друзей было столько, что они едва помещались в сумки.
«Интересно… Получится как-нибудь сделать так, чтобы и они могли прокачиваться сферами? Или это только исключительно моя фишка? Но ведь Йонир как-то смог…»
Нет. Если мне придётся призывать каждого из моих друзей в кольцо, а потом выпускать, чтобы они могли прокачиваться за счёт сфер… Мысль, конечно, была бредовой. Я только посмеялся над ней.
А между тем у нас появилось время осмотреться и понять, куда нам идти и что нас там вообще может ждать.
Пещера, кстати, была достаточно высокой.
— Мы сильно спустились? — спросил я Роба.
— Прилично, — ответил тот. — Учитывая наклон и расстояние, которое мы прошли, что-то около пятисот метров под уровнем болота.
Странно. Я огляделся. Жижа по-прежнему была примерно по пояс.
— Что-то тут у меня не сходится, — сказал я.
— Что именно? — спросил у меня Лёха.
— Ну, как… Если мы на пятьсот метров ниже болота, то тут всё должно быть затоплено.
— Это только в том случае, если жижа будет проникать не только через вход в данж, — ответил мне друг.
Асакура посмотрела на него, потом на меня и спросила:
— И как он вообще в школу с такими знаниями закончил?
— Как ты помнишь, — ответил я, — у нас с финальными экзаменами вышло всё не очень. Их из-за форс-мажора нам, можно сказать, поставили автоматом. По крайней мере, последние.
Затем Асакура посмотрела на Лёху и сказала:
— Понимаешь, жижа — жижей, но в составе этой жижи есть вода. И эта вода обязательно сюда проникла бы, затопив всё. А она не проникает.
Мы пошли дальше. Юля, Кевин, Ника и Лёха шли, постоянно оглядываясь. Нет, они бывали в данжах даже со мной, знали, как может быть. Конечно, этот данж был мокрым, поэтому не особо привычным. Впрочем, я слышал о таких — да, немного приятного, но добыча иногда стоит того, чтобы их посещать.
Но их занимало нечто другое. Кажется, они пытались понять, почему тут, в пещере, видят уже достаточно хорошо. Я и сам видел отлично, но источник света видно не было. Как будто фосфоресцирующая подсветка, но откуда-то извне, из-за стены.
И вот в этот момент остановился Йонир.
— Что случилось? — поинтересовался я у него.
— Что-то знакомое, — сказал он.
— Что именно? — спросил я.
— Пока не могу вспомнить. Идём дальше.
Мы прошли ещё часа полтора. Вышли из пещеры, пошли по туннелю. Уровень жижи сначала снизился до колена, потом ещё чуть ниже, но всё это время мы явно спускались. Роб насчитал, что мы максимально углубились примерно на семьсот метров ниже уровня болота. А вот потом мы пошли снова в гору, как будто выходили наверх.
Монстры всё это время нам попадались, но ни Элфин, ни мы с Асакурой, ни Йонир с Риком их не трогали. Всех их мы отдавали нашим друзьям, чтобы они максимально прокачали себя, чтобы сократили расстояние до нас.
Понятно, что это была задача со звёздочкой, но всё-таки я точно знал, что даже самый слабый здесь сильнее многих призывателей пятого ранга. У меня в гильдии, что у Лёхи, что у Кевина сейчас было по три пета, и каждый из них не меньше пятого уровня. Но они должны были стремиться выше.
Я понял, почему обычно не меняются ранги у призывателей. Само по себе звание призывателя и так уже довольно почётно. И пусть у тебя даже самые минимальные способности — ты останавливаешься на достигнутом. Ты думаешь: «Ну что, для жизни-то этого хватит?»
Зайти в данж, раздобыть зелёную, может быть, даже синюю сферу, прокачать пета или продать её. И всё, можно безбедно жить до следующего похода в данж. И так, таким образом живут многие призыватели. Они просто не стремятся развиваться, то ли не видя куда, то ли не зная, как, то ли просто забив на всё и плывя по течению.
Но если человек хочет, он будет развиваться. У Лёхи из второго ранга уже практически вылез четвёртый. Ника подходила к грани пятого ранга, Юля была уже за какими-то там заоблачными показателями, а Асакура была действительно прекрасной учительницей и наставницей.
Наверное, я бы так не смог: сломать убеждение, что выше-то и не прыгнуть. Прыгнуть! Ещё как прыгнуть! Асакура показывала и доказывала человеку, говоря ему: «Прыгай!» И он прыгал. И это было просто невероятно.
А потом мы заметили новую странность. Мы явно поднимались вверх, а жижа под ногами прибывала. Более того, в какой-то момент мы встали, чтобы перевести дух. Присесть по-прежнему было некуда. Но тут уже вызвался Элфин, который принял на себя груз девчонок, чтобы они смогли хотя бы немного вытянуть гудящие ноги.
И примерно в этот момент я заметил, что жижа вокруг нас не статична. Это не болото. Она движется. У неё есть вполне конкретное течение, и течение это абсолютно противоположно тому, которое должно было быть. Раз мы поднимались, течь она должна была вниз, туда, в самую низину, откуда мы сейчас и восходили. Но нет, жижа текла вверх, уверенно, бодро.
Стекаясь ручейками с разных туннелей, образуя мощный поток и становясь всё полноводнее и полноводнее.
Жижа текла вверх.
И вот здесь Йонир продул свои огнемёты, которые от сырости явно барахлили.
— Что случилось? — спросил я.
— Не знаю точно, — ответил демон, продолжая прогревать свои огнемёты, чтобы они наконец заработали в полную силу. — Но мне кажется, это болотник.
— Что за болотник? — поинтересовался я.
— Жуткие твари, — ответил мне Йонир. — Наши враги. Мы всегда враждовали с ними.
— Допустим, — проговорил я. — К чему нам готовиться? Чего ожидать? Если ты можешь нам дать какую-то информацию, дай её, пожалуйста. Мы должны быть готовы к встрече с любым противником.
Там, внизу, откуда мы пришли, что-то забурлило, как будто открылся слив в гигантской ванной или, наоборот, ключ забил из пола. Не знаю, но забурлило, и довольно громко. Однако я хотел услышать ответ Йонира.
— Если это дело лап действительно болотника, — и тут Йонир посмотрел своими глубокими оранжевыми глазами, в которых тоже бушевало пламя, прямо мне в глаза. — То дело дрянь, — закончил он.