— Асакура? Ну ты чего? Там же… — она осеклась на полуслове. — Я вам помешала, наверное?
— Да нет, — воительница тут же выпрямилась, посмотрела на меня и похлопала по плечу. — Уговариваю Макса не идти на очередное самоубийство, а он меня не слушает.
— Ты уж постарайся, — сказала Ника на полном серьёзе. — Уговори его, как хочешь. Уговори. Он нам живой нужен.
С этими словами она улыбнулась, причём довольно искренне, и закрыла дверь.
Я встал, и Асакура тоже поднялась.
— Не нужнп тебе эта тварь, — сказала она ещё раз. — Она людей кошмарила только в путь. Призывателей вообще ни во что не ставила, убивала толпами. А её саму убить… я не знаю, возможно, может только сам Арнам Дэус.
— Да что ж такое-то⁈ — сказал я. — Арнам Дэус — то, Арнам Дэус — сё. Всё! Есть, Макс Грушин, и этого достаточно. И никогда больше не надо мне говорить, что что-то сделать невозможно, потому что я пойду и сделаю это.
Глава 5
Я выбрал, казалось бы, не самый короткий путь к своей цели. Вместо того чтобы полететь на самолёте на юг империи, туда, где заточена неведомая летающая тварь, я отправился в обход. Но сделал я это по конкретным соображениям. Во-первых, мне нужно было прогулять Элфина. А, во-вторых, я всё равно добрался значительно быстрее, чем со всей этой потерей времени при перелётах.
Элфин от души веселился. Он тащил нас с такой скоростью, что мы частенько находились на весу, привязанными к его шее. Моур предпочёл находиться в кольце, а вот Йонир попросил его выпустить. И сейчас болтался вместе со мной на спине Элфина.
Кроме вот этих моментов резких ускорений, когда пету надо было обогнуть какое-либо препятствие — будь то корабль, остров или нечто подобное, — нас, конечно, подкидывало. Но во всех остальных случаях было достаточно комфортно. Примерно, как в том же самолёте.
Сам Элфин ещё умел ставить такую защиту, которая уменьшала движение воздуха вокруг нас, поэтому мы чувствовали себя довольно комфортно.
— Ты решил себе полную коллекцию питомцев набрать? — поинтересовался Йонир.
— В смысле? — не понял я.
— Ну вот смотри. Можно сказать, что я отвечаю за огонь, — сказал демон. — Наш дорогой морской дракон, который тащит нас сейчас с удивительной скоростью, стопроцентно отвечает за воду. Могу предположить, что Моур, с его способностью делать големов, привержен магии земли. Кого не хватает? Только магии воздуха.
— А Рик тогда на что? — хмыкнул я.
— Нет-нет, — отозвался тот, — Рика не впутывайте. Я скорее за различную трансцендентальную магию, так сказать.
— Транс-какую? — не понял Йонир. — Что ты мелешь, бесплотный? Зачем ругаешься?
— Нет, я имел в виду, что я скорее отвечаю за магию душ, магию принуждения в каком-то смысле, но никак не за магию воздуха. Я, например, не смогу подуть так, чтобы тебя унесло.
— Ясно, — хмыкнул Йонир.
— Я тоже не за магию земли отвечаю, — в свою очередь проговорил Моур. — Я скорее за энергетическую, — он старался подобрать слова так, чтобы мы всё поняли. — Да, я делаю големов из камней, но делать, например, в земле разломы для меня слишком сложно. Я черпаю энергию из окружающего меня мира и прикладываю её, так сказать, к тому, к чему могу приложить.
Элфин же радостно сообщил:
— Да, я целиком и полностью водная стихия. После смерти я хочу стать морем!
— Ну вот, что ты наделал, Йонир, — с сарказмом проговорил Рик. — Один уже помирать собрался.
— Не дождётесь, — сказал на это Элфин. — Я собираюсь жить долго, но после смерти всё равно стать морем.
— А Роб у нас за что тогда отвечает? — спросил я.
— Роб отвечает за анализ и логику, — ответил тот. — Но можно сказать, что моя специализация — артефакторная магия. Я могу создавать усиленные предметы.
— Кстати, вот да, — проговорил я, — пожалуйста. Так что у нас всё не сводится исключительно к стихийной магии.
— М-м! — проговорил Йонир. — Если бы ты ещё того некроманта к себе в команду взял, у нас вообще сильно расширились бы возможности.
Я вспомнил про некроманта по имени Архат и на автомате приложил руку к сумке, которая висела у меня на груди. Артефакт, который я спалил в подземелье призраков, не работал. Он был мёртв. Просто чёрный непонятный камень. Но почему-то я его не выбросил. Не знаю почему. То ли это была какая-то привычка, но я так не думал. Не было во мне ничего подобного.
Скорее исключительная расчётливость. Что-то не давало мне расстаться с артефактом, пусть и использованным в ноль, но значит, что-то в нём всё-таки оставалось.
— Нет уж, увольте, — сказал я. — Некроманты, как по мне, исключительно неприятные личности. С вами как-то оно веселее.
— Вот да, — сказал Йонир. — Соглашусь, мне та личность совершенно не понравилась. Может быть, конечно, где-то есть хорошие некроманты, но почему-то я сомневаюсь.
Тут уже Рик обратился к Йониру:
— Так и что ты думаешь, Макс собирает стихийников?
— Не знаю, — тот мотнул хвостом, что означало жест, равноценный пожиманию плечами. — Но сейчас мы явно двигаемся за воздушником. А если Моур не отвечает за землю, значит, ждите. К нам потом присоединится какой-нибудь крот.
— Во-первых, — заметил Моур, — ещё неизвестно, вольётся ли тот самый воздушник в нашу команду или всё-таки нет. У меня на этот счёт есть определённые сомнения.
— Да ты не сомневайся, — ответил ему Рик. — Гардар всегда добивается того, чего он хочет.
— И чего вы устроили? — поинтересовался я. — Вот водный дракон у меня тут есть, — я похлопал Элфина по шее. — Он вполне облегчает мне водные путешествия, а вот воздушные путешествия тоже хотелось бы ускорить.
— Ну и чем тебе самолёт не нравится? — проговорил на это Рик.
— Слушай, ну самолёт — это самолёт, — ответил я. — Но ты там ни на что не влияешь. Ты не чувствуешь движение воздуха, вот этой энергетики, пронизывающей тебя во время путешествия.
Сейчас как раз был спокойный отрезок. Я лежал на спине Элфина и буквально чувствовал, как сквозь меня проходит магическая энергия. Я даже старался её почерпнуть.
Сферы теперь, если мне и были нужны, то только в ограниченном количестве. Подлечиваться я мог уже сам, чувствовать энергию, подпитываться ею прямо отовсюду. Почти как Моур. Может быть, не на глобальном уровне, но для того чтобы наполнить себя силой, наполнить силой мой артефакторный меч, для которого, кстати, пришлось брать новые ножны, вполне хватало.
Одним словом, сферы теперь я употреблял редко. По крайней мере реже, чем обычно.
— Но если смотреть на это с этой стороны, — ответил Рик, — то, наверное, ты и прав.
Он практически материализовался рядом с нами, и морской ветер ерошил его седые волосы.
— Я теперь тоже чувствую кое-какую энергию, — сказал он, но в голосе его прозвучала некоторая грусть.
— Что такое? — спросил я. — Тебе чем-то не устраивает то, что ты всё это чувствуешь?
— Не в этом дело, — пожал плечами Рик. — Всё дело в том, что раньше ты был слеп и ориентировался только на то, что мог ощутить кожей. Не важно: руками, ногами, лицом… Вот ветер, вот жар на коже от солнца, вот ручка двери, которую ты открываешь ежедневно в ванную. А потом ты внезапно прозреваешь и видишь, что ветер исходит от того, что какая-то громадная тварь на тебя выдыхает, другая тварь пытается её спалить, именно поэтому жар на твоей коже. А ручка на двери в ванную оказывается вовсе не ручкой, а вообще клыком какой-нибудь плотоядной твари, которая только и пытается тебя сожрать.
— Рик, — спросил я, сдерживая хохот, — с тобой всё в порядке? У тебя такие аналогии…
— К сожалению, со мной всё в порядке, — сказал Рик, погрустнев ещё сильнее. — Просто ты не представляешь. С тех пор как я прокачался, я увидел совсем другой мир вокруг себя. Да, в нём миллионы возможностей, просто несчислимое количество, но при этом в нём и опасности стало в столько же раз больше, и опасности эти куда серьёзнее, чем были раньше. Считай, что я прозрел и увидел мир таким, каким не хотел бы его видеть.
— Понятно, — сказал я. — Что ж, печально.
— Да нет, почему, — Рик пожал плечами. — Не то чтобы совсем печально, но некоторые поводы для грусти есть.
— Ничего, это пройдёт, — заявил ему Роб. — Я тоже, знаешь, когда стал с вами путешествовать, первые дни был, мягко говоря, в шоке от того, что увидел. И вот я, можно сказать, прозрел на самом деле, потому что… Что я видел до этого? Пещеру, приходящих в неё монстров и людей, которые хотели от меня только одно: чтобы я создавал им новые крутые артефакты. Когда вы взяли меня с собой, я увидел целый мир за гранью моей пещеры. Вот это было просто нереально.
Примерно за такими разговорами мы добрались до нужной нам точки. От побережья до долины, расположенной между двух хребтов, где был запечатан монстр, который был мне нужен, оставалось всего несколько десятков километров. По большому счёту, я даже видел на горизонте ближайшую ко мне гряду скал.
Где-то там был заточён какой-то невероятный монстр, о котором даже Асакура говорила с некоторым, если не испугом, то сильным впечатлением от его мощи.
До самого места я решил добраться бегом, причём ускорив себя до верхнего возможного предела. Пятнадцать километров я пробежал минут за десять собственного внутреннего времени и, наверное, всего за десяток-другой секунд объективного времени.
Я так разогнался, что влетел на гору практически без сопротивления рельефа.
Я встал прямо посередине хребта, огляделся, и увидел: километрах в пяти справа от меня, к востоку, находился купол. Не думаю, что его можно было увидеть обычным зрением. Я видел его как энергетические сполохи, накрывающие определённую часть долины. А там, за этими сполохами, судя по всему — артефакторной преградой, — металось что-то тёмное. Но я не смог разглядеть, что это было, потому что, заметив внимание к себе, это что-то исчезло.
Я двинулся к энергетическому куполу. Теперь уже не так быстро, но всё равно гораздо быстрее, чем обычные люди. Скажем так, я передвигался на максимальной скорости, при которой можно было осматривать всё вокруг.