Стул скрипит под ней, когда она начинает ёрзать. — Это был Ли. Я была там только для поддержки.
— Вы ничем не помогли?
Она сжимает подлокотники стула, её суставы побелели.
— Испытания, как и эта школа, существуют для того, чтобы помочь нам развить нашу магию, — говорю я, не в силах вынести её смущение. — Именно этим и занимается Рен. И я тоже.
— Я точно не знаю, как дерево выросло таким образом, — продолжает она, её хватка ослабевает. — Но вы сами сказали, что это возможно.
Декан Роттингем потирает костяшки пальцев о свою бородку. — Это я сказал. — Одним плавным движением он закрывает ручку и поднимает трубку телефона. Он ставит её на стол и дважды крутит диск, прежде чем повесить трубку обратно.
За нашими спинами дверь открывается, и Поппи стремительно заходит в комнату.
— Спасибо вам обоим за откровенность. — Декан Роттингем встаёт и подтягивает низ жилета. Эта встреча закончена.
Рен вскакивает со стула, словно он сделан из пауков, и прорывается мимо Поппи, не сказав больше ни слова.
Я поднимаюсь более медленно, поправляя свою футболку, словно это пиджак, который нужно застегнуть, прежде чем протянуть руку. — Я всегда готов, если у вас будут ещё вопросы.
Декан Роттингем встаёт, крепко пожимая мне руку. — Вы и мисс Найтингейл можете работать вместе на следующем испытании, но в финальном — вы будете одни. Я с нетерпением жду, что вы сможете показать.
Он отпускает мою руку, и я киваю. Это тот шанс, который мне нужен. Декан Роттингем обращает внимание, и я не подведу.
На выходе я задерживаюсь рядом с Поппи и одариваю её самой отработанной улыбкой. — Спасибо за вашу помощь. — Я бросаю взгляд на кусочки земли, заботливо уложенные в её тёмные волосы, и моя улыбка становится кривоватой. — Мне нравится ваша повязка.
— Спасибо. — Её щеки розовеют, и она осторожно касается камней. — Я сама её сделала.
— Здорово. — Моя улыбка гаснет, когда я прохожу мимо стола Поппи и вижу, как Рен прислонилась к дверному косяку, скрестив руки на груди.
— Что это было? — бросает она мне, как только мы сворачиваем в коридор, ведущий к заднему выходу из Мунстарка. Лекция уже закончилась, так что возвращаться туда нет смысла.
Надеюсь, Руби взяла один из тех шаров.
Мы идём так близко, что мои костяшки касаются её руки, и я снова погружаюсь в нашу текущую ситуацию. — Что было что? — спрашиваю я, засовывая руку в карман, прежде чем она предаст меня и я обниму её.
— Мне нравится ваша повязка. — Она издевается надо мной, но делает это голосом, которым цитирует Колина Фёрта из своей любимой версии «Гордости и предубеждения», поэтому я воспринимаю это как комплимент. — Кто ты такой, и что ты сделал с Ли?
Я игнорирую вопрос. Рен не понравится ответ.
— Декан прав, знаешь? — говорю я вместо этого. — Это дерево не должно было вырасти. По крайней мере, не так.
Она останавливается в нескольких шагах от двойных дверей, которые ведут к Перекрёстку, её кроссовки скрипят о плитку с золотыми вкраплениями. — Значит, ты думаешь, что я как-то с этим связана?
— Нет, я имею в виду… я не знаю. — Я потираю лоб, пытаясь унять первые приступы головной боли. Я понятия не имею, что думать.
— Это место, типа, источник магии, да? — Она жестом обводит резные панели в коридоре вокруг нас.
— Но магия, как и любое другое живое существо, растёт со временем. — Со вздохом я провожу пальцами по своим косичкам. — А времени прошло недостаточно, чтобы моя магия выросла так сильно.
— У меня нет магии. — Она снова скрещивает руки на груди, а её рот сжат так плотно, что губы побелели.
Я глубоко вдыхаю, и мой разум начинает собирать все слова, чтобы описать, насколько она замечательная, но я отпускаю их на следующем выдохе. Я не значу для неё то, что она значила для меня, и все эти прилагательные, описывающие, насколько она магична, были бы пустой тратой прекрасных слов. В этот раз я их сохраню. Я использую их для себя или для кого-то, кто действительно их хочет. Более того, я должен разорвать этот цикл, в котором мы находимся с тех пор, как она села напротив меня в кафетерии пять лет назад и окунула свои наггетсы в мой кетчуп, потому что у нас обоих в семье есть магические корни.
— Мне пора. — Я подхожу к тяжёлым деревянным дверям и толкаю их. Солнечный свет заливает коридор, где Рен стоит неподвижно, как надгробие. Я заставляю себя идти вперёд и смотреть прямо перед собой, задерживая дыхание, пока двери не захлопываются за мной.
Глава 14. Рен
На следующий день, когда лекция закончилась, и нас выпустили, я почувствовала себя как птица, застрявшая в доме, которая наконец нашла окно для побега. Дело не в том, что мне не нравятся лекции. На самом деле, они действительно интересные. Проблема в том, что все вокруг знают куда больше о том, что значит быть Мунстарк, чем я, и я чувствую, будто постоянно борюсь, чтобы наверстать упущенное время. Прекрасный пример — головная боль, пульсирующая в моём левом виске. Причина в том, что я единственная на лекции по магическим положениям рук, кто не пришел с блокнотом «Лунного гида», который подарили каждому студенту родители. (Привет! У меня не было магии, и, соответственно, не было книги от родителей, которые, между прочим, мертвы, так что они даже не могли в последний момент передать мне этот фамильный артефакт!) Это точно такое же чувство, как на уроке тригонометрии — осознание того, что я тону и мне срочно нужен репетитор. Обычно я бы пошла к Ли за помощью, но сама мысль об этом теперь вызывает боль в животе.
После Испытания Ли был не похож на себя.
Я почти уверена, что это моя вина, и знаю, что должна поговорить с ним, но что я могу сказать, чтобы всё исправить? — Эй, Ли, я думала, что поступаю как хороший друг, когда говорила тебе о Лили, потому что мы с тобой друзья. Только друзья. Верно? — Мысленно я качаю головой. Нет, новый Ли кажется холодным и недосягаемым. Может, он понял, что не хочет, чтобы я оставалась только другом после того, как я сказала ему, что Лили, как мне кажется, в него влюблена?
Узнать это наверняка было бы куда хуже, чем просто гадать.
Да, возможно, когда дело касается Ли, я трусиха.
А ещё все то необъяснимое, что произошло на Испытании. Я точно почувствовала что-то, когда Ли лечил дерево, но не имею ни малейшего представления, что это значило. Добавьте к этому шёпот Стихии: «Сила девы», — и я тону в странностях, которые в обычной ситуации не стали бы проблемой, потому что Ли и я обсудили бы всё. Но я не могу поговорить с Ли, по крайней мере, не с этим новым, отстранённым Ли.
Стоило ли мне рассказать Роттингему о том странном чувстве, которое я испытала, когда Ли лечил дерево? Я обдумывала это, пока мы сидели в его кабинете, и, возможно, сказала бы, если бы Ли хоть что-то упомянул о том, как я взяла его за руку прямо перед тем, как маленький саженец превратился в огромный дуб. Но Ли ничего не сказал, наверное, потому что я не имела никакого отношения к исцелению дерева. Наверное…
У меня есть часовой перерыв на обед перед лекцией под названием «Поднять завесу», на которой, как мне уже сказала соседка Кайя, будут учить, как раскрыть остров Лун. Прекрасно. Для этого нужна магия. И пока я размышляю о своём предстоящем провале, мои ноги несут меня в сторону Дворика Перекрестков. На краю двора стоит группа студентов, сгрудившихся вокруг застеклённой доски объявлений.
— Рен! — Сэм машет мне из середины группы, и я иду к ней, стараясь сделать лицо хоть немного менее несчастным, чем оно есть на самом деле. — Ооо! Они только что вывесили результаты после первого Испытания, — Сэм сияет, когда группа студентов, бросив на меня оценивающие взгляды, расступается. Она указывает на напечатанный список имен, ранжированных с первого по двадцать пятое место. — Ты и Ли на втором месте!
Электрический разряд шока пробегает по моему телу, когда я читаю список. На первом месте Люк «Гад» Уэзерфорд, его сестра Лили на восьмом. Ли и я на втором, но, не зная, как к этому относиться, я бегло просматриваю список в поисках других знакомых имён.
— Руби на пятом, — говорю я. — Это здорово, и я не удивлена. Они потрясающие. Ты не злишься, что оказалась на десятом?
Сэм пожимает плечами. — Нет. Ты же знаешь, я не сильна в соревнованиях. Плюс, я знаю, что сделала не так во время Испытания. Я… — её глаза сверкают. — Переосмыслила задание. Кто бы мог подумать?
— Да уж, кто бы мог? — мямлю я и вздыхаю, а затем осознаю, что веду себя как отвратительный друг. Сэм всегда слишком много думает, и мне стоило бы посмеяться или сказать что-то более похожее на меня, чем «Кто бы мог?» Я открываю рот, чтобы исправить ситуацию, и встречаюсь с её взглядом — уже поздно.
— Что случилось, Ренни?
И вот, мои глаза наполняются слезами, и я ощущаю в горле знакомое горячее чувство, предвещающее неконтролируемый приступ плача.
Сэм берёт меня под руку. — Пойдём. Мы пообедаем, и ты мне всё расскажешь.
Столовая большая, и даже несмотря на то, что студентов здесь много, нам с Сэм удается быстро пройти по обеденной линии, взять большие миски с фо и сесть за столик, достаточно отдалённый от остальных, чтобы нас никто не подслушал.
— Ну, рассказывай, — говорит Сэм.
Я ковыряюсь в фо палочками. — Что-то произошло на Испытании.
Сэм кивает. — Что-то произошло у всех на Испытании. Ты слышала про Мисти? Она — Лев по лунному знаку. Она уехала домой. Испытание чуть не убило её.
— Чёрт возьми! Я даже не знала, что можно просто уехать домой.
— Оказывается, можно, если почти умер. — Она делает большой глоток рисовой лапши, потом спрашивает: — Что случилось на твоём Испытании? Я слышала, что тебя и Ли вызвали к декану Роттингему.
— Ты знаешь вообще всё?
Она улыбается. — Нет, только самое важное. Что декан хотел?
Я пожимаю плечами и, поковыряв немного лапшу, отвечаю: — Он хотел узнать, как Ли удалось вырастить целое дерево.
— Ух ты, это крутой навык. Но почему тебя это так беспокоит?