— Спасибо. Снова. Похоже, я часто тебя благодарю. Я Рен. У тебя есть имя?
Тело Стихийного вздрогнуло, словно мои слова стали для него неожиданностью. Его добрые янтарные глаза всё ещё были прикованы к моим.
— Рен, — прошептал Элементаль. Его дыхание было тёплым, пахло туманным лесом северо-запада Тихоокеанского побережья — сосной и растениями, но его голос был эхом, словно мы говорили по телефону с плохой связью. — Может быть только одна, — сказал он.
— Что ты имеешь в виду? — тихо спрашиваю я.
— Приведите её ко мне! — голос декана Роттингема доносится снизу.
Воздушный элементаль мгновенно реагирует. Его взгляд отрывается от меня, и он стремительно опускается вниз, аккуратно помещая меня в центр катера рядом с Ли.
— О боже, Рен! — Ли притягивает меня к себе, и я хватаюсь за него. Через его плечо я вижу, как Воздушный элементаль растворяется в небе.
Роттингем разворачивает катер в сторону остальных лодок и приказывает Ли:
— Открой аптечку под передним сиденьем и оберни Рен в термоодеяло.
Ли отходит от меня, затем быстро возвращается с шуршащим серебристым одеялом и укутывает меня в него, словно в буррито. Он трёт мои руки и спину через ткань.
— Рен, ты ранена? — Декан подходит ближе, обходя профессора Дугласа и Элизу, которая тоже завернута в серебряное одеяло. Она выглядит бледной, дрожит, но, встретившись со мной глазами, вымученно улыбается.
— Нет, — слово выходит слишком тихим, поэтому я прочищаю горло и повторяю: — Нет, думаю, я в порядке. Просто промокла до нитки.
— Хорошо, — он кивает и оглядывается на остальных, молчаливо сидящих в своих лодках. — Связывайтесь друг с другом, профессор Дуглас доставит нас на Лунный остров.
— Ты точно в порядке? — Ли опускается передо мной на колени.
Я слабо улыбаюсь ему. — Уверена.
Он выдыхает, его дыхание прерывисто. — Я думал, ты… — Его голос затихает. Лицо Ли становится таким бледным, что кажется серым, руки дрожат, пока он трёт мои плечи, а глаза наполнены слезами, которые он отчаянно сдерживает.
Я хватаю его руки в свои. — Я не оставила тебя. Никогда не оставлю.
Я снова оказываюсь в его объятиях, прижимаю щеку к его груди и слушаю стук его сильного сердца.
Катер резко дёргается, вздымаясь на волнах, и я напрягаюсь, отстраняясь от Ли, готовая к очередному кошмару — но с облегчением понимаю, что мы просто качаемся на воде, пока одна из лодок ударяется о нашу. Я осматриваюсь и замечаю, что одного надувного плота не хватает.
— Дженни? Она выжила?
— Да, — отвечает Роттингем. — Хотя её плот был уничтожен.
Я замечаю Дженни, тоже завернутую в блестящее серебряное одеяло, на последней лодке с Полом и Майклом. Позади них океан сверкает бирюзой, абсолютно чистый от нефти.
— Мы действительно сделали это. Океан исцелён, — шепчу я скорее себе, чем Ли.
Ли садится рядом со мной, обнимая меня, и я прислоняюсь к нему. — Разлив исчез, когда Элиза поднялась на поверхность. Это было невероятно. Будто гигантский пылесос всосал всё загрязнение и отправил его на дно океана. Я не понимаю, как студентка могла обладать такой силой. Для этого должна была понадобиться команда опытных целителей. Рен, что там произошло?
Я пытаюсь упорядочить мысли — с чего начать? — когда голос Роттингема прерывает меня.
— Да, Рен, что же произошло там, внизу?
Я встречаюсь с тёмными глазами декана, вспоминая, как Селеста сказала ему: «Прекрати изображать такую брезгливость. Ты знаешь, что должно произойти. Должен остаться только один.» Вместо ответа я задаю свой вопрос:
— Вы уверены, что с Элизой всё в порядке? Водный элементаль сильно повредил её талию.
— Я абсолютно уверен, что с ней всё хорошо, но её всё равно осмотрит целитель школы. На её рубашке была кровь, поэтому мы, конечно, осмотрели её. Элиза исцелила не только океан, но и себя, — его взгляд не отрывается от меня. — Так что же произошло там, внизу? — повторяет он.
Я снова задаю вопрос:
— Что сказала Элиза?
— Она помнит все обрывками, что не редкость после такой травмы. Она сказала, что элементаль схватил её и потащил вниз вместе с тобой. Она помнит, как ты безмолвно велела ей исцелиться, что каким-то образом она и сделала — вместе с исцелением океана от разлива нефти. Это всё, что она помнит.
— Я видела её кровь в воде. И помню, как подумала, что Элиза должна исцелить себя — возможно, элементаль отпустит её, если она использует свою магию… — Я замолкаю и вздыхаю. — Я едва помню, как сказала ей исцелиться, а потом был большой взрыв, и Элиза исчезла. Я не могла понять, где поверхность, всё потемнело… но потом я увидела неоновый свет от Воздушного элементаля и последовала за ним вверх. Это всё. Всё остальное как в тумане.
Роттингем прищуривается. — Что ж, возможно, со временем твоя память или память Элизы восстановится, и тогда мы узнаем остальную часть истории.
— Возможно, — говорю я, подтягиваясь ближе к Ли, кладу голову ему на плечо, закрываю глаза и больше не произношу ни слова до самого возвращения.
Глава 24. Рен
Профессор Дуглас ведет нас, Элизу, Дженни и меня, в лазарет, где школьный целитель осматривает меня и говорит, что я в порядке, но, вероятно, буду чувствовать усталость. Дженни также отпускают, но Элизу просят остаться для наблюдения. Оказывается, она наглоталась морской воды, и за ней нужно наблюдать ближайшие двадцать четыре часа. Профессор Дуглас сообщает мне, что Ли находится с деканом Ротингемом, наблюдая, как совет разбирает несчастные случаи, произошедшие во время Испытаний. Мы с Дженни молча возвращаемся в Зал Водолеев. Я удивлена, как уже поздно — солнце уже превратилось в тускнеющий уголь, медленно опускающийся за западный горизонт. Неудивительно, что я устала — этот день кажется бесконечным. Возле арочного входа стоит Воздушный Элементаль. Я улыбаюсь ему.
— Привет, давно не виделись, — говорю я легким, шутливым тоном, будто разговаривать с Элементалем — совершенно обычное дело.
— Рен, — шепчет он своим воздушным голосом и склоняет голову, но я успеваю заметить добрые янтарные глаза.
Мы с Дженни заходим в холл, и она поворачивается ко мне:
— Он знает твоё имя.
— Ну да. Я представилась ему сегодня, когда он вытащил меня из океана.
— Зачем ты вообще с ним разговаривала?
Я пожимаю плечами:
— Ну, это, наверное, было вежливо.
Дженни содрогается.
— Это даже не человек.
— Как и моя французская бульдожка, Грейс Келли, но я всё время с ней разговариваю.
— Это совсем другое. Собаки замечательные. Элементали — отвратительны. Один из них, Воздушный, как тот, которому ты только что сказала «привет», убил Льва четвёртого числа, а теперь Водный Элементаль чуть не утопил нас троих. Я не хочу иметь с ними ничего общего.
Её лицо гладкое и мягко, но, когда она говорит, её губы сжимаются, словно она сосёт лимон, придавая её щекам жёсткость и резкость.
— Дженни, это уже второй раз, когда Воздушный Элементаль, наш Воздушный Элементаль Зала Водолеев, спасает меня от смертельной опасности. Он не опасен. Он защитник.
Губы Дженни изгибаются.
— Нам придётся остановиться на том, что мы не придём к согласию.
Не говоря больше ни слова, она направляется к лестнице. Я иду за ней медленнее, чувствуя, как моя кожа зудит от высохшей солёной воды, а волосы кажутся отвратительными. Я мечтаю снять эту жёсткую одежду и стоять под горячим душем целую вечность.
Что я и делаю, пока стук в дверь не выводит меня из моего парового кокона. Я быстро заматываю волосы в полотенце, надеваю свои самые мягкие спортивные штаны и огромную футболку с маленькими французскими бульдогами и поспешно открываю дверь. Сэм врывается в комнату, бросаясь на меня так быстро, что мы едва не падаем.
Она крепко обнимает меня, а потом отступает, удерживая за плечи и изучая меня.
— Ты в порядке? Я имею в виду, действительно в порядке?
— Да, всё хорошо, особенно после долгого душа. Как ты узнала?
Мы садимся на край кровати.
— Я видела Ли, когда он бегал за Ротингемом. Я шла на тренировку с другими Тельцами. Он остановился, чтобы сказать мне, что на Испытании Водолеев произошёл несчастный случай, но с тобой всё в порядке. Я пришла сюда так быстро, как могла после того, как отметилась, чтобы не подумали, что я прогуляла. Они уже обсуждали твоё Испытание; все говорят о том, как Элиза, которая едва вошла в топ-10 после прошлого Испытания, сотворила чудо исцеления в океане. — Она подняла бровь. — Что на самом деле произошло?
— Нас затянул под воду Элементаль. Элиза чуть не утонула. Я чуть не утонула. Я смогла заставить её использовать немного магии, прежде чем она отключилась, и усилила её. Это было так мощно, что казалось нереальным, — объяснила я.
— Настолько мощно, что твой импульс исцелил весь Тихий океан от крупного разлива нефти. Потрясающе. Ротингем был там, верно?
— Верно. Но это ещё не всё. Элиза вылетела на поверхность, когда я усилила её магию, и я осталась одна с Водным Элементалем. Сэм, он выкрикнул мне в лицо: «Фрактуда!»
— О боже, Рен. Фрактуда, как у Майи?
Сэм хватает свой рюкзак, который она бросила на пол возле кровати, и начинает листать страницы, покрытые серебряными письменами.
— По-испански фрактуда означает «сломанная».
— Сэм, есть кое-что ещё.
Её глаза отрываются от книги.
— Ещё?
— Да, Воздушный Элементаль. Тот самый, который прикреплён к этому залу.
Сэм быстро кивает:
— Тот, с которым ты всегда здороваешься.
— Верно. Он появился и вытащил меня из воды. Сэм, он прошептал: «Может быть только один».
— Это именно то, что сказала Селеста Ротингему!
— Знаю! И это меня пугает. — мой взгляд падает на открытую книгу у Сэм на коленях. Слова движутся по страницам, как серебристые змеи, неразборчивые и извивающиеся. На моих глазах змеи сливаются в одно целое, обвивая символы и буквы, пока вдруг одно слово не возникает в центре страницы. — Сэм, смотри!