Как только мы достигаем нашей группы, они останавливаются перед большим кирпичным зданием, освещённым изнутри тёплым золотым светом. Оно построено в том же готическом стиле, что и главное здание кампуса, с изысканными каменными арками, украшающими окна и широкую входную дверь.
Стихийное существо зависает над — да, именно над — жёлтой дверью Зала Водолея. Оно парит над входом, наклоняется и касается двери длинным, скелетным пальцем с неоново-жёлтым когтем. Дверь открывается со звуком порыва ветра. Когда никто не двигается, Стихийное существо опускается к земле (хотя я не могу разобрать ни ног, ни даже формы, кроме жёлтых глаз в капюшоне), и становится рядом с дверью. Существо указывает внутрь зала, и его чёрный плащ раскрывается, обнажая матовое жёлтое тело, клубящееся, как туман. Мы движемся вместе, все протискиваются вперёд и входят в здание почти как одно целое.
Я замираю у входа и ахаю — именно так, как ахнула бы Элизабет Беннет, если бы мистер Дарси пришёл без предупреждения на чай. Вестибюль потрясающий. Пол из кремового мрамора с золотыми прожилками. Мраморные колонны разделяют большие комнаты слева и справа. Одна комната — мини-библиотека, и я говорю «мини» только если сравнивать её с настоящей городской библиотекой. Блестящие деревянные книжные полки от пола до потолка покрывают каждую дюйм стены, не занятый окнами. В комнате много удобных кресел — некоторые одиночные, другие сгруппированы вокруг низких столиков.
Комната слева оснащена несколькими плоскими телевизорами с большими бархатными секционными диванами, сгруппированными вокруг них. Телевизоры стоят на развлекательных центрах, в которых спрятаны DVD-плееры. DVD-плееры!
— Мы перенеслись в 1990-е? — шепчу я Ли.
Ли не интересует временной парадокс, потому что его внимание захватили яркие коробки с надписями SPACE INVADERS, MS. PAC-MAN и DONKEY KONG.
— Рен! У них есть винтажные аркадные игры! И настольный футбол! Я точно тебя обыграю.
— Здесь большая кухня! — кричит парень с прической «муллет». Серьезно. Муллет. (Неужели это действительно возвращается?) — И она заполнена закусками и содовой и всем остальным.
— Эй! Все сюда, наверх! — зовёт девушка с вершины широкой мраморной лестницы, которая изгибается к второму этажу. — Двери в комнаты подписаны нашими именами!
У меня пересохло во рту, потому что я знаю, что моего имени нигде не будет, но я остаюсь рядом с Ли, и мы направляемся к лестнице.
Внезапно раздается шум, и мои волосы поднимаются. Я чувствую запах тумана Тихоокеанского Северо-Запада — того самого, что приносит воспоминания о лесе и лёгкий намек на океан, — и Воздушное Стихийное существо начинает кружить вокруг нас с Ли, отрезая нас от остальных, кто уже поднялся наверх.
Оно продолжает кружить вокруг нас, с каждым оборотом приближаясь всё ближе, а затем останавливается прямо передо мной, наклоняется своим высоким жутким телом и нюхает меня! Серьёзно. Я вижу только его неоново-жёлтые глаза в темном капюшоне, но я слышу, как оно принюхивается.
— elegida! — Оно шипит это слово, делает ещё один круг вокруг нас и затем уносится прямо через закрытую входную дверь.
Я смотрю на Ли.
— Что. За. Чёрт?
Его глаза широко раскрыты, и он проводит рукой по лицу, как будто пытается стереть мысли.
— Понятия не имею. Оно говорило по-испански? Оно нас нюхало?
— Я не знаю. Я учила французский. — Я уставилась на дверь, через которую только что улетело существо. Меня, хотела бы я сказать. Оно нюхало меня. Но всё произошло так быстро, что я не могу быть уверена, хотя в каком-то смысле это имеет смысл. Маленькое жёлтое мини-торнадо не появилось над моей головой, как у всех других Водолеев. Я не принадлежу. Может быть, «elegida» означает «обман». Нужно спросить у Сэм.
— Эй, — Ли возвращает моё внимание к себе. — Всё будет хорошо. Для всех это ново. Пойдём, найдём наши комнаты.
Я иду рядом с Ли, который ведёт меня влево. Мезонин — это большой прямоугольник с периодически расположенными высокими деревянными дверями. Широкий балкон с мраморным парапетом по пояс обрамляет мезонин. На плоской верхней части парапета расположены длинные ящики с лозами, которые свешиваются через край. Сладко пахнущие жёлтые цветы наполняют воздух ароматом жимолости, отчего у меня начинает чесаться нос. Огромная люстра свисает с центра куполообразного потолка, свисая до уровня наших глаз и отбрасывая алмазные блики на полированные деревянные панели.
На мгновение я представляю себя героиней одного из сезонов «Бриджертонов» и пытаюсь понять, хороший это знак или плохой, когда Ли так резко останавливается перед дверью, что я врезаюсь в него.
— Извини, — бормочу я и поднимаю взгляд, чтобы увидеть, как он указывает на деревянную табличку с надписью ЛИЛАНД ЯНГ светящуюся неоново-жёлтым цветом.
— Моя комната! — Он улыбается мне, видит моё выражение лица и тут же прочищает горло. — Эм, ладно. Не переживай. Мы найдём твою комнату тоже.
Мы идём вдоль левой стороны мезонина, затем возвращаемся по нашим следам и направляемся вправо, уклоняясь от взволнованных студентов, которые вскрикивают и открывают двери. Я смотрю на каждую дверь, мимо которой мы проходим, и ни на одной из них нет моего имени. Мы подходим к последней двери. Табличка пустая. Я опускаю взгляд на пол, борясь с желанием разрыдаться или сбежать вниз по широкой элегантной лестнице, выскочить из огромного, величественного зала и бежать обратно к маленькому парому, который привёз нас сюда, когда Ли мягко смеётся.
— Рен, смотри.
Я поднимаю взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как Н в слове РЕН появляется на табличке, светясь неоново-жёлтым цветом. Я поднимаю руку и нерешительно касаюсь новоиспечённых букв, которые складываются в РЕН НЕЙТИНГЕЛ. Они холодные под моими пальцами.
— Это моя комната, — тихо говорю я. Затем я глубоко вдыхаю, как будто собираюсь окунутся в холодный Тихий океан, берусь за хрустальную дверную ручку и поворачиваю её.
Дверь бесшумно открывается в симпатичную маленькую комнату. Я захожу внутрь, а Ли следует за мной и осматривает то, что станет моим домом на следующие три месяца.
— Эй, это намного лучше, чем обычная комната в общежитии, — говорит Ли.
Он определённо прав. У меня не так много опыта с общежитиями, но мои дяди водили меня на экскурсию по нескольким университетским кампусам, прежде чем я решила остаться в Ферн Вэлли, жить дома и посещать курсы бизнеса в местном колледже, продолжая управлять нашим книжным магазином. И эта комната делает общежития, которые мы видели, похожими на тюремные камеры.
В центре комнаты стоит кровать с четырьмя столбиками, большой деревянный комод, шкаф (шкаф! Пусть замирает моё сердце, любящее романы эпохи Регентства) и высоко отполированный письменный стол. Дверь ведёт в скромную ванную с одной из тех ванн на ножках, которые можно использовать как душ, благодаря круговой занавеске.
— Мы не должны делить большую общую ванную? — Я смотрю на Ли. — Ты не сказал, насколько это место шикарное.
— Рен, я сам не знал до этого момента, но жить здесь всё лето явно не будет тяжёлым испытанием, даже без интернета.
Я открываю рот, чтобы сказать, что это кощунство, когда чёрный динамик в потолке над дверью трещит, и голос декана Роттингема, звучащий металлическим эхом, объявляет:
— Все студенты проследуйте в столовую в Зале Луны, главном здании кампуса, пожалуйста. Как я сказал в своём вступительном слове, у вас будет час на ужин и ещё час на обустройство перед отбоем.
Двери открываются и закрываются, и мы становимся взволнованным, шепчущим потоком, текущим по мраморной лестнице и выходящим через парадную дверь, где мы замираем, все с одинаковым выражением недоумения на лицах, пока Воздушное Стихийное существо не возвращается, не манит своим костлявым пальцем и не ведёт нас обратно по извилистым, залитым лунным светом тротуарам к главному зданию кампуса. Мы следуем за толпой внутрь. На осмотр времени почти нет, хотя мне очень хочется. Зал Луны весь в арках, резном дереве, мраморе и люстрах. Я имею в виду, здесь действительно красиво.
Все четыре Стихийных существа собираются прямо внутри здания. Они вместе указывают яркими костлявыми пальцами прямо вниз по широкому коридору на открытые двустворчатые деревянные двери, через которые я мельком вижу множество деревянных столов, а затем кружатся вокруг нас и исчезают. Я клянусь, Воздушное существо кружило особенно близко ко мне, заставляя меня замереть. Я просто стою там, слыша эхо слова «elegida» в своей голове.
Ли не тянет меня за руку и не говорит торопиться. Он стоит рядом со мной, как будто у нас куча времени. Это одна из тех вещей, которые мне сразу понравились в Ли — его спокойствие. Я признаюсь, что иногда у меня есть склонность к драме. Ли это понимает. Он знает, что это часть моей неприязни к переменам. Когда я «закипаю», как почти взрывающаяся звезда, Ли — это ночное небо, глубокое, успокаивающее и всегда рядом. Я мысленно встряхиваюсь и смотрю на него.
— Спасибо. Мы можем идти.
Мы — последние студенты, вошедшие в столовую. Ли и я колеблемся, а затем машущая рука Сэм привлекает наше внимание, и мы направляемся к её столу. На нём, как и на остальных столах, большой поднос с бутербродами, миска с салатом, миска с чипсами и кувшин с ледяной водой. Ли и я садимся напротив Сэм.
— Привет, вы двое. О, привет, Руби! — Сэм машет ей, и Руби садится напротив нас, кивая в знак приветствия.
— Ну что, общежития крутые, да? — Сэм взахлёб говорит, накладывая на свою тарелку несколько бутербродов и горку чипсов. — Я имею в виду, мои родители говорили, что кампус хороший, но нам даже не нужно делить ванную! Это лучше, чем у меня дома.
Энтузиазм Сэм мгновенно поднимает мне настроение, и я улыбаюсь ей.
— У меня есть шкаф. Я чувствую себя настоящей леди.
Рука Руби замирает на полпути к бутерброду.
— Ты хочешь быть настоящей леди?
— Нет! — Мы с Ли говорим одновременно и смеёмся. Я качаю головой и продолжаю. — Никак нет. Мне просто нравится притворяться, что быть леди эпохи Регентства не было ограничивающим и угнетающим.