— У кого это у вас? — спросила Тюльпанская.
— То есть у тебя, — сказал я и от стеснения прямо-таки побагровел.
— Ты кого, а? — Меня вдруг что-то выволокло из-за стола и подняло в воздух. — Ты борзянки объелся, а?!
Это был он, лохматый. Я хоть сразу и не разглядел, но по своим внутренним ощущениям понял. Он держал меня за грудки, и я самым чудовищным образом не доставал ногами до пола. Моё положение усугублялось тем, что Тюльпанская все ещё была тут.
— Чапля, отпусти его, — вступился за меня Тишка. — Он случайно, извини.
«Я случайно, извините», — повторил я за Тишкой мысленно, а вслух сказал:
— А ну отпусти!
— А спину тебе вареньем не намазать? — спросил лохматый.
— Хулиган! — ответил я коротко и достойно.
— Ты на кого батон крошишь? — Он прямо-таки побелел от неожиданности, этот Чапля.
— Отпусти, говорю. Не то хуже будет.
Господи, что я несу?
Тюльпанская ещё тут?
Тут. Смотрит.
— Несчастный обормот! Гвоздь беременный! — припечатывал я Чаплю, а потом взял и плюнул ему в лицо.
Это всё из-за Тюльпанской, видимо.
Дальнейшие события развивались стремительно и логично.
Чапля метнул меня, как олимпийский диск, в пространство. Летел я долго, по прямой, и приземлился, куда он планировал. На стол старшеклассников, под их весёлый смех. Вся столовая вообще как-то оживилась с моим появлением.
Но Чапля снова меня настиг, решив заняться моим лицом. Он уже занёс надо мною кулак… Тишка уже на нём повис, как бульдожка… А чаплинские френды уже сказали то, что должны были сказать: «Бей гада в дюндель!»
Но тут случилось вот что.
— Чаплин, оставь его в покое, — услышал я голос, выкованный из железа.
Я решил, что это пришла мне на помощь Цецилия Артуровна. Это в её репертуаре. Или кто-нибудь ещё из учителей. Но нет.
Это была Тюльпанская.
И только она так сказала, Чапля опустил кулак и весь уменьшился троекратно в размере.
— Вставай. — Алка протянула мне руку. — Пошли.
И я встал и пошёл, хотя мне хотелось лежать и ощупывать бок. И Тишка за нами пошёл, и Светка Щиборщ. И вся столовая, прямо все классы, учителя и повара пристально смотрели нам вслед.
А Чапля стоял смешной и трогательный, как Чарли Чаплин из чёрно-белого фильма.
И когда мы уже почти вышли в коридор, Алка обернулась и сказала ему:
— Стыдно, Федя.
И мы ушли.
Глава 9«Детский мир»
— Ушли отсюда! Оба! — сказал нам с Тишкой физрук в трико.
Мы опоздали на физкультуру всего на пять минут: Тишка в КПЗ с большими ребятами «Беломор Кэмел» курил, а я его ждал. Я не курю. А КПЗ — это комната приятного запаха. Они тут туалет так называют.
— Отец мне голову оторвёт! — сокрушался Тишка, переобувая кеды в мужской раздевалке. — Кол поставил — это нормально?
Я посмотрел на жирную единицу в его в дневнике.
— Спокойствие. У меня с нашим физруком, Вектором Викторовичем, тоже проблемы.
— А?
— Он любит строить из людей живые пирамиды, особенно по праздникам. А я этого не люблю.
— А ты, выходит, вспомнил физкультурника? — удивился Тишка.
Я кивнул. Впредь надо быть осторожнее.
— А родителей не вспомнил как зовут?
— Пока нет. Мы сейчас куда?
Сидеть в раздевалке мне уже порядком надоело. В ней сильно пахло чужими кедами.
— Давай в «Детский мир», — предложил Тишка. — Там, Светофор говорит, германские машинки выбросили, радиоуправляемые.
«Детский мир» — хороший магазин. Я там тоже часто бываю с папой — игры беру всякие, диски. Просто я не думал, что он тридцать лет назад уже был в Барнауле. Я думал, его у нас недавно открыли.
Мы шли по Интернациональной, через частный сектор, и всё здесь было прямо как у нас. Только небоскрёбов не было на горизонте. А так — да: те же деревянные избушки с заборами и сараями, те же палисадники с прошлогодним бурьяном и смородиновыми кустами. И даже таблички «Осторожно, злая собака» те же, с овчаркой, только поновее.
Не ржавые.
— Слушай, а ты уже думал, кем станешь? — спросил я Тишку.
— В смысле, когда вырасту?
— Угу.
— А ты?
— Я айтишником.
— Кем-кем?
— Про компьютеры слышал? ЭВМ там, все дела.
— Понятное дело.
— Ну вот. А ты, наверное, космонавтом? Как наш Герман Титов?
— Нет, я космонавтом уже перехотел, — сказал Тишка. — Я врачом буду.
— Врачом? — Я такого от Тишки не ожидал. — Пластическим хирургом, что ли? Или стоматологом? Они хорошо зарабатывают.
— Нет. Психиатром.
Он меня этим психиатром очень удивил!
— Ты даёшь. А у меня папа психиатром работает, заведующим отделением.
— Я хочу людей лечить, — на полном серьёзе сказал Тишка. — У нас же все болячки от нервов. Я в журнале «Техника — молодёжи» читал одну прогрессивную статью. Вот, допустим, у человека всё время болит голова или сердце. Или даже пальцы, например, немеют. Он в поликлинику приходит, а там ему врач — раз! — и выписывает рецепт — от головы, от сердца или от пальцев. А надо не так.
— А как?
— Надо с человеком сначала поговорить. По душам. Про прошлое у него разузнать, про детство. Все ноги у нас из детства растут, понимаешь? Все наши проблемы и эти самые… комплексы… оттуда.
— Мне папа тоже так говорит.
— Ну вот.
Тишка вдруг остановился и посмотрел на меня:
— А всё-таки странно: как отца зовут, не помнишь, а всё остальное — да.
— Пить жутко хочется, — ответил я.
Не рассказывать же Тишке, что я из будущего. Он же мне не поверит, это в лучшем случае. А в худшем лечить меня начнёт, психиатр.
Тишка огляделся:
— Водоколонка далеко — через три квартала. Есть три копейки?
— Нет.
— А, ладно, уже нашёл. Пошли.
Мы подошли к магазину «Дары полей». Сейчас у нас там банк «УралСибСтройПром-СвязьНефть» открыли, а раньше было казино «Золото партии».
У крылечка стоял железный автомат с надписью «Газированная вода» с гранёным стаканом внутри. Тишка сполоснул его из фонтанчика и сунул в щель копейку — из автомата полилась минералка.
— Пей. — Он протянул мне стакан.
— А одноразовых у вас нет?
— Чего?
— Ну мало ли, кто из него пил. Ладно, проехали. — Я залпом опрокинул в себя минералку и сразу закашлялся.
Она была ядрёная, эта их минералка, как будто с хреном.
— С сиропом вкусней, — сказал Тишка, — да денег нет.
Мы свернули на Ленина возле «Родины», нашего кинотеатра. Он был точь-в-точь такой же, только окна у него были грязные и не пластиковые. И на крыше вместо вывески ночного клуба висели красные флаги. А афиши были красками нарисованы, не очень. Я бы лучше нарисовал.
— Может, в кино завтра сходим? — предложил Тишка. — Если предки денег оставили.
«Приключения принца Флоризеля» — так назывался фильм.
С афиши на нас глядел какой-то длинноволосый усатый парень.
— Я уже смотрел, — сказал я.
— Где? — удивился Тишка.
— По телевизору. Вернее, в сети. Вернее, у меня папа старые фильмы коллекционирует.
— А у меня папа работает в милиции. У него пистолет есть.
В «Детском мире» было полно народу.
Я ни разу столько тут не видел. Распродажа, наверное, или какая-нибудь промоакция. Вон очереди какие длинные.
— Ребят, вы стоите за пупсиками? — спросила какая-то женщина в сиреневом парике.
— Нет.
— Ну идите тогда, не путайтесь под ногами, — рассердилась почему-то женщина.
Я посмотрел на очередь — народ в ней просто с ума сходил. Мужчины и женщины, школьники, студенты и пенсионеры — неужели все они за пупсиками? Вон некоторые берут сразу по пять штук. А одна тётя шесть попросила, так ей не дали. Просто удивительно, что за пупсы такие?
— Дефицитные, — сказал Тишка. — С пищиком на животе. У меня сестрёнка их обожает. Пошли, нам не сюда. — Он потянул меня за рукав.
Мы поднялись на второй этаж и пристроились у прилавка с машинками. Вернее, кое-как туда втиснулись. Тут было много мужчин неопределённого возраста, бородатых и с кудрявыми бакенбардами, а также мальчиков вроде нас.
— Гляди, автомодели! — На Тишку было страшно смотреть. Его даже потрясывало. — Радиоуправляемые! Спортивки! Гоночные!
Он что, игрушечных машин никогда раньше не видел?
— Гэдээровские! На батарейках! — волновался Тишка.
Точно. Папа говорил, что такие поступали к нам в страну по подземному ходу из ГДР контрабандой. Этот ход рыли специально обученные кроты.
Три с половиной года, папа говорил. Не обманул, выходит.
Я посмотрел опять на Тишку. Посмотрел на бородатых и с бакенбардами, как они нервничают у прилавка. И мне их жалко стало. Сам не пойму, с чего вдруг.
Я вынул из кармана робота, подарок Артура и Августа, нажал ему на голову (при этом раздался характерный мычащий звук) и опустил его на пол.
— Это что? — Тишка отлип от прилавка и обернулся. — Робот, что ли?
Я молча кивнул. Я опять начинал чувствовать себя человеком с луны.
— Сам ходит?
— Ты погоди, сейчас он петь начнёт.
И точно, робот сделал несколько шагов и запел на весь магазин по-турецки.
— Ух ты! — восхитился Тишка. Он сразу забыл о своих машинках. — Смотри, смотри, ноги обходит!
Робот обошёл чей-то кирзовый сапог и направился в отдел «Весёлые старты».
— Что это у вас, мальчики? — спросил какой-то подозрительный мужчина в зелёном плаще и шляпе.
— Японский робот, не видите? — сказал Тишка.
— Продаёте?
— Ещё чего!
— Червонец даю! — не раздумывая предложил мужчина. Глаза у него при этом горели, как у кошки.
— Сказано вам, дядя, не продаётся, — строго повторил Тишка. — Не ясно?
— Продай, а? — не отставал мужчина в плаще.
Тем временем вокруг нас уже собрались все бородатые и с бакенбардами, которые были в магазине. Они глазели на моего робота, как будто хотели его съесть. Они сопели и кряхтели вокруг моего робота, и я уже опасался за его короткую турецкую жизнь.
— Двадцать пять рублей даю! — кричал мужчина, срывая с себя шляпу. Под ней оказалась блестящая лысина.