Юноша дрожал, от страха слова не мог вымолвить.
Побагровел от гнева князь Андрей:
— Выполняй моё повеление! — вскричал он, сел на коня и ускакал.
С того дня дали юноше долото поуже. Достал он свой заветный ножик, какой прятал в голенище сапога, и с его серебряной ручки срисовал на камень обоих львов.
— Тюк-тюк-тюк! Тук-тук-тук! — звенело его долото.
И пел он песню про село Любец, про отца с матерью, про златокудрую девицу, про Бел-горюч камень. Но приходилось ему порой прерывать песню — кашель мешал.
— Да ты, я вижу, мастер, — сказал ему Главный Хитрец, когда увидел его белокаменных львов. — А теперь царя Давида вытёсывай! — Он развернул самую толстую книгу и показал цветную картинку. — В древней сказке сказывалось: был Давид и царем, и дивные песни слагал, и пел сладко. Звери и птицы не боялись его и приходили слушать, как он поёт.
Глядя на картинку, нарисовал юноша на камне царя Давида с гуслями в левой руке, а правой рукой будто он только что ударил по струнам и поднял ее, прислушиваясь к звону. По сторонам его стояли два голубя и два льва. Львы не крались, как на ручке ножика, а стояли, повернув вперед головы с оскаленными пастями.
Начал юноша сбивать фон, а сам рисунок не трогал: так изображения получались выпуклыми. Работал осторожно: один неверный удар, кусочек камня отколется, и всё пропало — принимайся за другой камень.
Потом юноша вытёсывал львов стоящих и львов лежащих, разных маленьких зверьков и птичек. И поручил ему Главный Хитрец вытесать три девичьи головы, каждую голову на отдельном камне.
Вспомнил юноша обеих своих сестёр, златокудрую их подругу.
И вытесал он головы, смотрящие вперёд, с косами, заплетёнными на две стороны. Получились лица, как живые: одна сестра улыбалась, другая строго поджимала губы, а их подруге будто взгрустнулось...
Ударяя молотком по долоту, думал он: что-то делают девицы милые — песни ли поют на берегу Клязьмы-реки, жнут ли серпами рожь, ткут ли полотна? И пел он потихоньку про Бел-горюч камень, а злой кашель прерывал его пение.
4.
Однажды князь Андрей долго осматривал его работы, а потом сказал:
— Мастер ты девичьи головы вытёсывать!
Поразился Главный Хитрец — никогда никого не хвалил князь Андрей Юрьевич...
Строились крепостные стены, и дворец, и храм, и башни. Выше, выше поднимались здания. На стенах дворца и храма строители ставили те изображения, какие вытёсывал юноша и другие искусные камнесечцы.
Тут примчалась недобрая весть: из дальнего плавания на Волгу вернулись полки князя Андрея со славной победой, три города взяли. Но тяжко был ранен меткой стрелой в грудь сын князя Изяслав и на обратном пути скончался.
И тогда повелел князь Андрей построить в память сына церковь, да не в самом Боголюбове-городе, а у пристани, где в Клязьму-реку впадает река Нерль. Но кто же будет за старшего на новом месте?
Князь Андрей приказал привести юношу. Пришёл юноша совсем хворый, бледный и кашлял.
— Будешь там Хитрецом, — показал князь Андрей на липовую рощицу близ устья Нерли. — Сроку тебе даю один год. И чтобы церковь была такой красоты, какой никогда на Руси не бывало!
Встрепенулось сердце юноши. Достал он свой заветный ножик, взял липовое полено и начал вырезать маленькую, вроде игрушки, церковку. Резал юноша и думал: как создать церковь белокаменную такой красы, чтобы она была словно берёзка стройная, словно чайка, готовая взлететь. Наконец решился он показать своё изделие Главному Хитрецу.
Тот долго смотрел, руками ощупывал, потом сказал:
— Превзошел ты меня. Такую и строй.
Насыпали земляной холм посреди зеленого луга на низком мысу между Клязьмой-рекой и Нерлью, начали на холме возводить стены церкви. Юноша Хитрец держал в руках деревянную церковку, ходил вокруг и следил за работами. Теперь другие ударяли молотком по долоту и пели песню про бел-горюч камень.
Но тяжкая болезнь не оставляла юношу. Скаждым днем все слабел он, кровью начал кашлять, голова его кружилась.
Между тем строители обнесли стены лесами из сосновых жердей. Каждый камень они обвязывали веревкой, закидывали веревку через деревянный кругляш-блок и тянули её. Поднимали камни на свои места, приклеивали их известью один к другому. Вырастали стены гладкие-гладкие, ровные-ровные. Строители вставляли в них ряды узких колонок и соединяли их сверху арочками: колонки свисали как шнуры. Каждый каменный шнур кончался малой львиной головой, либо заморским зверьком, либо птицей, а иные кончались головой девичьей. Юноша приказывал выводить колонки кверху чуть поуже. Так здание будет казаться выше, стройнее.
Строители оставляли места для окон, узких, как щели, по три окна на каждой стене. На трёх стенах по бокам каждого окна вставляли они камни со львами. Хвосты у львов были продеты через задние лапы и кончались цветками в три лепестка.
Совсем ослабел юноша, а всё же, как начали камнесечцы вытёсывать девичьи головы, не утерпел, сам взялся за долото. Хотелось ему, чтобы две крайние походили на его сестёр, а средняя — на их златокудрую подругу.
И вставили строители камни с девичьими головами над окнами, по три головы на трёх стенах.
Выше, также на трёх стенах, они вставили камни с изображением царя Давида. Царь играл на гуслях, львы и голуби слушали его пение.
Начали каменщики возводить крышу, поднимать над крышей купол , покрывать его медными золочёными листами.
А юноша едва ходил. Приносили его на носилках. Он лежал невдалеке и слабым голосом указывал, как строить.
Сбросили со стен церкви жерди лесов. И предстала она в своей белоснежной красе, точно царевна из сказки. И запылал на солнце её золотой купол.
Было это в 1165 году.
Приплыли на челноках и ладьях многие и многие жители, ближние и дальние. Приплыли на малом челноке отец и дед юноши.
Князь Андрей прискакал со своими боярами. Долго ходил он вокруг белых стен, порой останавливался.
— Где тот молодой Хитрец? — вскричал он.
Подвели к нему юношу под руки.
— Хочу наградить тебя щедро, дам тебе всё, что ни попросишь,— сказал ему князь Андрей.
— Ничего мне не надо, — едва отвечал юноша. — Только отпусти меня в Любец, там воздух черёмуховый, там я выздоровлю.
Нахмурился князь Андрей.
— Желал я, чтобы ты мне ещё многое строил, — сказал он. — Но раз обещал — отпускаю тебя.
Повели юношу его дед и его отец к челноку привязанному в кустах на берегу Нерли. Торопились они, опасались, что передумает князь Андрей.
Плыли они вниз по Клязьме-реке и день и и ночь. С каждым часом все легче было юноше дышать.
А на берегах цвела черёмуха, и соловьи разливались в белых кустах.
Ещё издали на Клязьме-реке заметили любецкие ребятишки их челнок. Все жители села заторопились встречать. Юноша вышел на берег, обнял мать, бабушку, братьев, сестёр, златокудрой любимой девице в пояс поклонился. А через месяц была их свадьба.
* * *
Прошло девять лет. В устье Нерли всё приставали ладьи. Купцы из разных стран доставляли товары, послы от многих царей привозили князю Андрею Юрьевичу богатые подарки.
Выходили плаватели на берег и с первых шагов поражались красоте белой церкви. А невдалеке на холме видели они белокаменный сверкающий город.
Князь Андрей лелеял мечту стать самым могущественным князем на Руси, мечтал подчинить своей власти самые крупные и богатые русские города — Киев, Новгород. Оттого-то и повелел oн во славу себе построить столько прекрасных зданий из белого камня.
Но мечтам князя не суждено было сбыться. Разгневался он однажды на ближнего боярина, запер его в темницу и хотел казнить. Тогда другие бояре испугались, что и им грозит такая же участь. Они составили заговор, ночью прокрались во дворец и убили своего повелителя.
С той поры запустел Боголюбов-город. Последующие владимирские князья не пожелали жить в обаrрённом кровью месте.
Проходили годы и годы, проходили столетия. От времени разрушился дворец, обвалился храм, белые стены крепости упали. Весенним половодьем Клязьма-река промыла другое русло и навсегда ушла из-под Боголюбовского холма. Осталось озерко, заросшее тиной. От старинной крепости уцелела только одна из башен.
О том, что в Боголюбове-городе стоял белокаменный кремль, известно из летописей. Там написано, что князь Андрей Юрьевич создал «град камен» . Но раньше историки думали, что летописцы, желая прославить его деяния, преувеличивали их в своих описаниях.
А недавно проводились в нынешнем селе Боголюбове раскопки. Археологи раскопали ушедший в землю низ древнего собора, нашли в земле отдельные белые резные камни — обломки узких колонок, обломок девичьей головы, каменную голову собаки, каменную голову петуха, когда-то украшавшие стены собора. На склоне холма обнаружили в земле фундамент от крепостных стен и три ряда камней. А следов дворца не нашли.
По этим находкам да по сохранившейся башне археологи составили чертеж того белокаменного великолепия, которое было построено по воле князя Андрея.
А церковь — златокудрая царевна, что создал безымянный юноша Хитрец, всё стояла на мысу между Клязьмой-рекой и Нерлью.
Купцы и послы проплывали мимо неё во Владимир не останавливаясь. Редко заглядывали сюда люди. Вот она и уцелела.
А древнее село Любец всё стоит на высоком берегу Клязьмы-реки. Известно оно своими разукрашенными резьбой домами. И живут в этих домах, быть может, потомки Хитреца, сотворившего белокаменное чудо на берегу реки Нерль.
И сейчас там весной белым цветом цветёт душистая черёмуха, и поют соловьи в её чаще на вечерних и утренних зорях.