Кук с уважением относился к увлеченности Бэнкса, такая преданность делу произвела на него впечатление, чего нельзя сказать обо всех членах команды, вынужденных жить в стесненных условиях. Когда Бэнкс отправился ловить морских черепах у Большого Барьерного рифа, ему не позволили их загрузить в весельную шлюпку которая должна была доставить людей и черепах на «Индевор». Возможно, опасения моряков в данном случае были оправданными: черепахи огромные и тяжелые, лодка вполне могла пойти ко дну не вернувшись к «Индевору».
Бэнкс с энтузиазмом относился к научным исследованиям, радовался как ребенок, когда находил что-то новое. Он никогда не любил никому подчиняться, а унаследованное богатство позволяло ему делать только то, что хочется. Но на корабле под командованием Джеймса Кука был установлен строгий режим дня, строгий порядок и единоначалие. И Бэнкс был вынужден подчиниться.
Все делалось по сигналу корабельного горна: менялись вахтенные, подавались завтрак, обед и ужин, давался отбой ко сну. Каждый день в полдень офицеры измеряли положение солнца. Бэнкс мог проводить время на берегу, только если это устраивало Кука, который не собирался из-за ботаников отступать от своего графика, и даже на время пребывания на суше накладывались ограничения. Требовалось учитывать международные отношения английской короны с местом выхода на берег и способствовать их улучшению. Например, по прибытии «Индевора» к острову Мадейра английский консул получил разрешение для ботаников – они могли путешествовать по всему острову и собирать растения. Но им пришлось потратить целый день на встречу с губернатором. Это вызвало невероятное раздражение Бэнкса: ведь у них и так было мало времени на острове из-за графика, которого придерживался Кук.
В Рио-де-Жанейро губернатор посчитал «невозможным, что король Англии может быть настолько глуп, чтобы снарядить корабль просто чтобы понаблюдать за прохождением Венеры». Он был убежден, что на «Индеворе» прибыли или контрабандисты, или шпионы. Стражники очень внимательно следили за кораблем, Бэнкс отправлял губернатору письма, умоляя его разрешить сбор местных растений, но все три недели, пока «Индевор» стоял у Рио-де-Жанейро, Бэнксу пришлось оставаться на борту (это если не считать нелегальных спусков на веревке в маленькую шлюпку по ночам, на которой он добирался до берега, чтобы заняться своей любимой ботаникой).
Новый год встретили в южной части Атлантики. Было холодно. Бэнкс и другие люди на борту частенько согревались ромом, закусывали пойманными жареными стервятниками. Но Бэнкс был счастлив, наблюдая за невиданными ранее птицами и обитателями моря.
По пути они высадились на Огненной Земле, где от холода погибли двое чернокожих слуг. Бэнкс с Соландером вернулись едва живыми – они попали в снежную бурю. К большому удивлению Кука, немного отогревшись и прихватив с собой побольше рома и жареного стервятника, ботаники снова отправились в глубь острова, чтобы собрать раковины и образцы растений. Но больше сам Кук не разрешил им там задерживаться. От Таити, официальной цели экспедиции, их отделяли 4 тысячи миль, которые еще нужно было нанести на карты. Кук хотел прибыть на Таити за несколько недель до 3 июня, чтобы подготовить и протестировать все оборудование.
Таити
Таитяне раньше видели корабли белых людей и по собственному опыту знали, что европейцы приезжают с огнестрельным оружием и недолго колеблются перед тем, как его использовать. После прибытия «Индевора» местные жители направили к большому кораблю свои каноэ с едой и убедили Кука принять участие в ритуале для установления дружеских отношений, как только он ступил на твердую землю в сопровождении небольшого отряда. Подобная встреча убедила путешественников, что они оказались в мирном и гармоничном обществе.
Джозеф Бэнкс, как, впрочем, и Джеймс Кук, тоже знал, чего ждать по прибытии на Таити. Но к этому времени таитянские женщины уже повысили плату за секс. Цена начала расти, еще когда у острова стоял «Дельфин» Уоллиса: таитянам требовалось все более и более длинных гвоздей. На Таити не было железа, в Англии этот металл уже давно использовался. Но если экспедиция Уоллиса, открывшая Таити, не знала, что именно брать с собой для обмена на местные продукты питания и сексуальные услуги, моряки из команды Кука были об этом хорошо осведомлены. Да и Кук знал, что у его предшественника корабль чуть не развалился на части, когда моряки, желавшие местных женщин, стали вытаскивать гвозди из обшивки! Считается, что плотник с «Дельфина» вернулся на родину очень богатым человеком – члены команды покупали у него гвозди по цене, в несколько раз превышающей их цену в Англии.
После Уоллиса и до Кука на Таити побывали французы, их полные восторга отчеты укрепили репутацию Таити как острова свободной любви, рая на земле, доступного для простых смертных. Но ко времени прибытия Кука и Бэнкса в 1769 году таитяне уже страдали от инфекций, передаваемых половым путем, которые называли «британской болезнью», не проводя различий между заболеваниями.
И Джеймс Кук, и Джозеф Бэнкс вели дневники во время плавания. Правда, великий мореплаватель больше интересовался новыми землями и местными традициями, а ботаник – растениями, но тем не менее многие описания совпадают. И тот и другой попробовали на Таити жареную собаку, брились с помощью акульих зубов, обнажались до пояса (что английский джентльмен никогда не стал бы делать на родине), чтобы поучаствовать в традиционных церемониях. Они наблюдали за эротическими танцами, отмечали, что это очень красиво, но не могли сосчитать, сколько раз обнаженная солистка смогла прокружиться перед их глазами. Воскресенье было самым странным днем для европейцев: они начинали его с традиционной христианской службы, а заканчивали наблюдением за половым актом, который таитяне совершали публично перед глазами и соплеменников, и гостей. Ни Кук, ни Бэнкс так и не уразумели смысл этого ритуала.
Джеймс Кук и Джозеф Бэнкс наблюдают за обрядом жертвоприношения на Таити
Бэнкс вел дневник начиная с 25 августа 1768 года, когда «Индевор» вышел из Плимута, стараясь делать записи каждый день. Получилось свыше тысячи записей, которые показывают, что делал сам Бэнкс, а иногда и другие члены экспедиции, но только в научных целях. По этим дневниковым записям видно, что Бэнкса интересовали наблюдения за окружающим миром, а не взаимоотношения внутри коллектива. Судя по другим дошедшим до нас дневниковым записям, в частности Кука, видно, что теснота на борту «Индевора» часто приводила к конфликтам. 94 человека оказались фактически заперты в замкнутом пространстве! Но иногда и у Бэнкса проскальзывает описание отношения моряков:
«Около полудня мы заметили из окон каюты молодую акулу которая следовала за кораблем. Приманка сработала, акула была поднята на борт. Это оказалась представительница вида Squalus charcharias[5] по классификации Линнея, и эта акула помогла нам прояснить все моменты и исправить все ошибки, которые делали почти все авторы при описании вида. Вместе с акулой на борт подняли и четырех прилипал, Echineis remora[6] по классификации Линнея. Прилипал я заспиртовал… Часть акулы нам приготовили на обед, мясо оказалось очень вкусным, по крайней мере, по мнению доктора Соландера и моему собственному, но части моряков акула не понравилась, а другие отказались ее есть, вероятно, из-за предрассудков. Они считают, что нельзя есть виды, которые питаются человеческой плотью».
По стандартам своего времени Джеймс Кук был очень терпимым человеком. Он пытался наблюдать за всем происходящим, анализировать, но никого не осуждать. Конечно, иногда у него не получалось сохранить нейтралитет, хотя он правда очень старался. Время от времени в его дневниках можно прочитать о том, какое негодование он испытывал, наблюдая за тем, что считал откровенным развратом. И в этом разврате участвовали те, кто приплыл вместе с ним на «Индеворе», включая Джозефа Бэнкса. Последний приплыл на Таити, в частности, для того, чтобы наслаждаться жизнью – и наслаждался как мог. Несмотря на некоторое участие в жизни местного населения, дегустацию их еды, Кук все-таки оставался зрителем, а Бэнкс был участником событий. Кук не мог приказывать Бэнксу и что-то запрещать: Бэнкс не был у него в подчинении и сам оплатил путешествие. После публикации записок Бэнкса он получил в Англии прозвище «тихоокеанский распутник».
С точки зрения Бэнкса, остров Таити принадлежал Великобритании. Несмотря на в общем-то дружеские отношения с местным населением, англичане вели себя как колонизаторы. Кстати, первым огнестрельное оружие во время этой высадки на Таити использовал Джозеф Бэнкс: на третий день он застрелил трех уток. А еще через несколько дней члены команды пристрелили островитянина, который украл у часового мушкет.
«Индевор» стоял у берегов Таити на протяжении трех месяцев. И за это время был построен форт, который получил название Форт Венеры. Его помогали строить таитяне, то есть рубили и носили лес как раз для того, чтобы англичане могли от них забаррикадироваться. Кук считал, что это необходимо для безопасности вверенной ему команды. Англичан беспокоили мухи и песок, который забивался буквально всюду. Паркинсон временно оставил зарисовку растений и нарисовал Форт Венеры, первое европейское поселение в Тихом океане. В настоящее время эта гравюра хранится в библиотеке Кембриджского университета. Форт защищало несколько пушек, его постоянно патрулировали часовые, но Паркинсон изобразил мирное поселение. Хотя показал и частокол, и ров. Но перед фортом на его гравюре местные жители спокойно рыбачат – разумеется, чтобы потчевать прибывших без приглашения гостей.
Иногда поведение этих гостей приводило местное население в ступор. Они не понимали, как можно салютовать и относиться с благоговением к куску ткани, развевающемуся на ветру. Зачем его прикреплять на верх высокого шеста и устанавливать в центре огороженной территории? Зачем маршировать строем под звуки барабана, да еще и в одежде, совершенно не подходящей для местного климата? И зачем еще смотреть в какие-то непонятные трубки на звезды? Из-за такого количества необъяснимых вещей местные жители старались умиротворить непрошеных гостей и регулярно поставляли им еду. Но не забывали и о себе. Воровство было ужасающим.