А в голове только одно — опасность!
Этого мне ещё и не хватало для полного абсолютного счастья. Шпионские игры. Я же полевой агент, мля. Итак, что ещё грядущий день нам приготовит?
И следуя линейной логике, если Снежные Волки опасались внедрения человека в свои ряды от присматривающей за всеми Великими и не очень кланами структуры, то означало это только одно — что-то там было нечисто. И не совсем законно. Следовательно, могли и купировать угрозу. Как?
Легко. Мертвецы напали, змеи покусали, кабаны сожрали или ещё какая-нибудь смертельная неприятность приключилась с собирателем Стафом.
Показался Вилли. Весь его вид говорил, что он навеселе и куражах. А в руках початая бутылка виски, к которой он приложился. Сделал пару огромных глотков, крякнул со словами: «крепка, крепка Советская власть!», и двинулся к столу, где собралась основная масса крутых — то есть компании Никодима. Уселся рядом с бабообразным блондином с длинной челкой, скрывающей левый глаз, и какими-то пунцовыми губами. Накрасился?
Всё могло быть. Вон у Ирии жены. Может она и не девочка вовсе, а мальчик? Чертова свобода нравов! Хрен поймешь…
Больше не обращая внимания ни на кого, принялся за еду. Затем настал черед кофе и сигареты. Поблагодарил Маньку чаевыми, та только кокетливо улыбнулась, подмигнув. То, что трактирщик принялся воплощать план в жизнь заметил сразу, прислушавшись, а ещё вокруг него собралось не меньше трех десятков человек, даже некурящие решили легкими рискнуть:
— …тут за один балл рейтинга корячишься, надо пятьдесят заданий выполнить, без нареканий, и то не факт, что социалку поднимут. А ты… Можно за день членство получить, а можно так получить только хренство! Вранье, короче! — категорично сообщил серьезного вида усач с перебитым носом и бордовым шрамом на лбу.
— А спорим, что можно?! И такие случаи бывают! Я сам одного человека знаю! Лично! Даже суток не прошло с момента установки магги, а он уже полноправный член! Вот так-то… — пьяно махнул рукой Вилли, выражая пренебрежения к окружающим, — Я всё знаю. Это вы сидите… Говорю — можно. Значит, можно, а то что у вас не получается… Так поговорку про танцора и яйца вы знаете… Чик-чик, и танцевать сможете, и петь тонко…
Видимо тема была крайне болезненной для каждого, потому что со всех сторон принялись выражать недоверие и самые культурные выражения не принадлежали к высокому штилю:
— Врешь!
— Пи….
— Звездишь…
— Да ну, Вилли, ты, когда пьешь — закусывай…
— Если бы я дурОчка курил без остановки, сутками, — поверил бы…
— Да, хоть с гусями кури! Не бывает такого!
— Байки!
— Резвый, ты на какую дрянь подсел? Отсыпь мне тож!
— И мне отсыпь! Членство за день… Ну-ну…
— Я поверю в это меньше, чем сейчас сюда зайдет сэр Лютер и Дьяволиц с собой потащит… А те пойдут с ним.
— Вы всё желторотики, ничего в этой жизни не видели, — обвел партнер всех мутным пьяным-пьяным взором, ещё и в некоторых пальцем ткнул, — Я вот не боюсь даже пари заключить… А вы все — можете только языками чесать, потому что ничего не знаете, корень вывортня от чапли научились различать, и туда же — академики! — пьяно погрозил кому-то указательным пальцем, — Резвого учить…
— Ставлю сто тысяч марок против десятки, но тоже тысяч, что это всё байки. Что, Вилли, сдулся?
Хозяин постоялого двора напустил на себя вид крайне задумчивый и скорбный, будто решаясь броситься в омут. Это стало последней каплей. Со всех сторон понеслось.
— Кен прав. Давайте разорим нашего толстяка! А то много на себя брать стал! Даже при ставке, как Аой поставил, десять к одному. Я в деле! Спорим? Ставим, ребята, ставим! Накажем!
Да, знал свою публику Резвый, буквально за десять минут он заключил пари почти на восемьсот тысяч! Это только то, что я отследил в разговорах.
— Стаф, можешь подойти на минуту? — крикнул тот мне.
— Зачем? — с безразличием в голосе поинтересовался я.
— Заработать хочешь? Есть дело…
— Мда, решил красиво уйти от позора, — прокомментировал длинный и носатый тип в куртке-косухе, — Сейчас пошлет молодого искать этого самого везунчика, тот, понятно, не найдет. Он сам здесь без году неделя. А потом типа, ребят, пьяный бес попутал, всё отдам. Простите, засранца…
— Говори, — подошел я с кривой усмешкой.
— Дам штуку марок, открой, пожалуйста, принадлежность к клану для всех желающих, засвидетельствуй время вслух через ЦК, когда тебе установили магги и когда стал членом основного клана, и кольцо надень на указательный палец правой руки.
Так и сделал. Всё стандартно. За исключением метаморфоз с печаткой. Она стала антрацитовой. И только знак клана во всех цветах разбавлял эту первозданную тьму.
— Вашу мать… — и поток нецензурщины полился со всех сторон, но предметом приложения ругательств и общей ненависти выступил не Вилли, а я. Всё, как и предполагал. Однако, пока голову мне не спешили сносить. Обсуждали произошедшее на всё лады.
— И рейт штук пять — семь минимум. Но…
— Все цвета клана! Полностью черное… Десятку клади смело!
И чего они до украшения докопались? Тоже что-то значило?
— Стаф… Черный, мать твою, как так получилось? — задала вопрос Ирия, обращаясь непосредственно ко мне, на правах знакомой, и, наверное, от скорого ощущения, что «заберет». — Вопрос это не праздный, а волнующий всех.
— Под лежачий камень вода не течет. А удача любит дерзких! — выдал важно эти сентенции.
— Млин, я его обожаю! — пьяно заявила девушка голосом, говорящим обратное, оборачиваясь к рогато-крылатым подругам, — Наглости и самомнения у него на батальон. А ещё он в мультфильмах снимается. Звезда вечера. Прибила бы гада…
— Ир, ты бы на поворотах притормаживала, если хотя бы даже только половина рассказанного про него правда, а сейчас я поверила, что всё… То он реально уникум, и имеет право на свою дерзость, рекорд побит! — это подозрительная дьяволица подругу урезонивала.
А дальше началось то, чего больше всего опасался, говоря Вилли про риски. Сидевший рядом с ним молодой парень с длинной челкой, заявил громко:
— Запомни, выскочка, через месяц, когда за тебя Волки перестанут зарубаться — я тебя убью. Вызову в Круг, и буду резать долго! Очень долго. В назидание другим теряющим берега грязным…, — как выплюнул последнее слово, но на этом не успокоился, добавил, — Медленно-медленно сниму кожу с ещё живого и сделаю какую-нибудь хрень типа чехла для трубки. Это говорю я — Аой Кен, серый.
Как я понял, именно он проиграл в споре Резвому больше двухсот тысяч марок. Остальная сумма распределилась среди человек двадцати — тридцати. И ставки самые разные от десятки до сотни.
Странное ощущение раздвоения сознания. Без всяких «будто». Меня сейчас посадили в кабине на место пассажира, и телом перехватил управление кто-то другой, потому что язык болтал без моего участия! Как и жестикулировал отнюдь не я.
— Знаешь… — лениво почесал подбородок. — Первое. Запомни, я Черный. Второе. Это хорошо, что вызовешь. Потому что считаю, учитывая, сколько сегодня встречал трусливых шавок и шакалов, пора немного проредить вас, дабы генофонд «Севера» не портили. И тест Дарвина ты не пройдешь. Видишь, я тебя не боюсь, как и всяких «Призрачных легионов» и магов из «Чистой крови», бандитов и прочей херни. Почему? — опять напустил на себя задумчивый вид, а затем, чеканя слова, будто медленно роняя камни на бетонный пол, заявил: — Потому что в моих венах течет черная, мать его так, неразбавленная кровь! Ты же… Ни рыба и ни мясо, ни черный, ни чистый. Тот есть именно ты, чмошник, в котором намешено всякой дряни… Долбанный мальчик из притчи, которой орал на всю округу, гадя по кустам: «дяди, дяди, вольки, вольки!»… — нарочито плаксиво, стараясь чтобы интонации врага и мои совпадали, прогнусавил я, а затем вновь заявил с показным безразличием: — И только убедившись, что всё закончилось, ты вылезаешь из мерзкой кучи собственного блевотного дерьма, озираешься — миновала ли опасность? А, затем, расправив плечи и гордо выпятив грудь, принимаешься доказывать свою крутость, избивая щенят. Тьфу, на тебя! — а дальше смачно плюнул на бузотера, попав тому слюной прямо на шевелюру, охреневая и холодея от самого себя! И жуть брала дикая-дикая! И позвоночник в лед!
Он же меня сейчас убьет нахер!
Дуэлянт попытался вскочить, но лапища товарища рядом легла на левое плечо, а на второе опустил массивную руку Вилли со словами: «Ты его уже вызвал. Через месяц. И лучше не дергайся, если не хочешь в Тоннелях топнуть или ещё что-нибудь похуже. Трое суток не прошло. Да и социалка минимум штук пять».
У меня нормального, находящегося сейчас под чьим-то контролем, возникал один вопрос — почему опытный серый меня ещё не грохнул?! Но, против своего желания, продолжил вещать, как ни в чем не бывало, ещё и назидательно указательный палец поднял, потряс им многозначительно:
— А сегодня ты совершил роковую ошибку. Потому что сейчас ты связался не со слепым котенком, но с Цербером, который охраняет ворота в царство Мертвых, не давая тем выбраться, и не пуская к ним живых. И видя твое настойчивое желание встретиться со Смертью, он сделает для тебя исключение. Пропустит.
— Что же, если ты переживешь встречу с Кеном… — неожиданно заявил сидевший рядом с дьяволицей здоровый усатый мужик, волосатый настолько — любой Тарзан заплакал бы, а глаза отморозка зло заблестели, заметали молнии, — то я буду следующим, с кем ты пойдешь в Круг. Дерзость требует наказания! Предельная дерзость — предельного! И крайне, крайне жестокого!
Кто тут у нас? Дядюшка Леша… Чистый.
Не я контролировал эту ситуацию, лишь стараясь запомнить всех окружающих, смог видеозапись активировать. На этом возможности управления собственным телом закончились.
Повисшую на несколько секунд паузу прервал опять же мой голос!
— Слышь, Баба Леша… Ты тут шутки не шутишь? Тебе самому-то не страшно? — сделал вид, что принюхиваюсь, — Что-то дерьмом завоняло… Ты зубы чистишь? Или это от смелости? Опять же штаны коричневые, как у Петьки из анекдота перед боем… Всё ясно.