Сорока приземлилась рядом:
— Вот то-то. А то ишь — летают тут всякие, кому не положено.
— А зато… а зато… зато сороки не умеют разговаривать, вот!
Сорока попыталась мне что-то возразить, но вместо этого только громко и возмущённо застрекотала. Сказать она больше ничего не могла. Вид у неё был несчастный и обиженный. Я даже пожалела о своих словах. Может быть, и она о своих тоже. Мы грустно посмотрели друг на друга, сорока полетела в одну сторону, а я пошла в другую. Я шла, чуть-чуть прихрамывая, — коленка всё-таки болела — и думала, что теперь у меня есть важная задача: постараться поскорее забыть, что люди не умеют летать.
Предыдущая
Стр. 15 из 15