Сижу у себя в комнате и веду себя как древнерусский князь, когда Батый лупит его соседа, то есть попиваю медок воронежского разлива и хихикаю.
2 ноября 2017 г.
Брызги последних дней.
Сегодня произошел второй интересный случай, связанный с миром снов: написала с утра гамбургская подруга.
«Ты мне сегодня приснился, я в каком-то отеле, и ты ко мне спать пришел. Именно спать, и только. Обнялись, уснули, и было хорошо».
В общем, сон как сон, даже секса не было. И все бы было просто уютно и приятно, если бы сегодня же мне не приснилось то же самое… Я раскритикован младшей сестрой с ног до головы. И обувь не очень, и голова какая-то дурная. Единственное, что ей во мне понравилось, это мой парфюм, которым я щедро сбрызнул ненавистную ей куртку. В составе кожа, табак, цитрусовые. Больше ничего не скажу, считайте, что я просто так потею.
Папа напился вчера моей крови, помолодел, с утра и до сих пор ходит добрый-добрый, тихий-тихий…
Прямо монашек, как я.
От кого напьешься, от того и наберешься.
7 ноября 2017 г.
Пропарил папу в сауне. Крику было, ох…
Нас туда сестра перед своим отъездом отправила. Дембельский аккорд ей.
Папа рвал и метал. Кричал: «Не хочу в сауну, не хочу!» Но было поздно, мы оделись, взяли полотенца-мочалки и сели в такси. Папа был мрачен и раздражен всю дорогу.
Но когда ему стала разминать уже распаренную спину молодая массажистка, состоящая из одних точеных мускул и ленивых белых сисек, папа успокоился.
Я же заходил в массажную каждые пятнадцать минут исключительно для контроля: как себя чувствует папа. На мерно качающиеся сиськи я даже не смотрел.
По окончании процедуры забрал скользкого от масла папу со стола обратно в парную.
Девушка посмотрела на меня странными глазами и спросила, когда премьера нового фильма с моим участием, правда ли, что я правым локтем уложил бандита, давно ли я гражданин Германии и есть ли у меня дети.
Папа хитрый. И очень, очень благородный, да.
8 ноября 2017 г.
— Выбросила, все выбросила, у меня ничего нет…
Папа сидит за столом, и хочется написать, что роняет слезы в чай. Но это будет неправда, потому что он не плачет, а злой, как накачанный стероидами король Лир.
Папу тоже подвела дочь.
Сестра Тоня с криком «Так жить нельзя!» в раже уборки выкинула все его пыльные музыкальные диски, которые я привез папе из Германии десять лет назад. Зачем я это сделал…
— Всего Баха! «Реквием» Моцарта, все вальсы! На мусорку! Максим, иди поищи…
— Папа! Это было месяц назад, их давно уже вывезли за город и сожгли!
— Та не может быть. Никто не будет жечь музыкальные диски, точно дворники подобрали, надо спросить…
— Отдай сахарницу!
Папа, пользуясь тем, что я лихорадочно пытаюсь вспомнить, утеря каких именно музыкальных дисков вызвала в отце такую тоску, стащил сахарницу со стола и ест из нее ложкой.
— Если так делать, то будет сахарный диабет, вот тебе пряники, ешь.
— Не хочу пряники, я мои вальсы обратно хочу.
— Я их тебе в интернете найду.
— Нет их там!
— Есть. Название давай.
— Не помню я! Саша искал, я ему напел.
Все бросаю, иду щелкать по клавишам. Так… «Дунайские волны» в исполнении симфонического оркестра.
— Это?
— Нет!
— Да точно это.
— Тут духовой оркестр, а там был струнный.
— Не может быть вальс на струнном.
Папа в гневе хлопает посудой о стол. По звуку определяю, что это снова сахарница.
— Папа, хочешь — на баяне есть.
— Да иди ты.
— Положи на место сахарницу!
— Узбеки, чтоб ты знал, всегда с кусочками сахара чай пьют, и ничего.
— Ты узбек?
— Вальсы мне найди. Верни мне вальсы…
Все, у меня снова сели батарейки. Ухожу в свою комнату и падаю на кровать. Спал я не больше пяти часов за двое суток.
Пусть мне приснится узбек с диабетом, слушающий вальсы.
— А еще был Шуберт… Шуберт был!
Слышен умиротворяющий говорок Сашки.
— Виктор Васильевич, найдем все, не переживайте.
— Да спит он уже, ладно. Творческая личность, нежные все такие. Саша, а куда я сахарницу поставил?
11 ноября 2017 г.
Когда я был подростком, на мои дни рождения папа дарил мне хорошие, дорогие перочинные ножи. Удобные, с красивой ручкой и острым блестящим лезвием. Я очень радовался такому подарку, но моим нож был очень недолго: стоило мне выложить его из кармана, он тут же куда-то исчезал.
Однажды я поймал папу за тем, как он, затачивая проводки от перегоревшего шнура, вытащил из кармана жилетки мой нож.
— Ну, пусть у меня полежит, — смущенно сказал папа.
Но я был неумолим, подростки жестоки.
— А где мой ножик с ручкой в виде попугая? А?
— Это не попугай, а сокол. Я его на работу взял. Хлеб им режу, — сказал папа таким тоном, что мне сразу стало стыдно, будто у родного отца кусок хлеба хотел забрать.
Папу на работе, в конструкторском бюро, не очень любили. Была там одна тетка, она организовала группу инженеров, которая делала курсовые студентам политеха. За полтинник — курсовая.
Папа был, как я уже сказал, интеллигентный человек и идейный конструктор и не только отказался от развращения студентов за плату, но и пытался бороться с этим промыслом, потому и стал изгоем у себя в отделе.
Когда все собирались на обед, за общий стол папу не звали.
Но отец был тверд: «То, что вы делаете, это унизительное безобразие». Папа гордо и непреклонно обедал один. И резал хлеб моим ножом.
Мне кажется сейчас, что это было не так уж плохо. И что папа у меня принципиальный, и что в руке его в трудную минуту всегда был мой нож. С ручкой в виде попугая. Хотя папа утверждал, что это сокол.
Сегодня я убирал в доме и, выдвинув пыльный ящик, случайно нашел этот ножик. Усмехнулся.
А недавно эта тетка, делавшая курсовые ленивым студентам, звонила отцу. «Витенька, как ты, я тоже болею, к дочери еду жить, проезжаю через Симферополь, давай хоть повидаемся, коротко совсем получится, но все равно…»
Папа тоже был рад, но на вокзал ехать отказался. Я, говорит, старый, больной человек теперь, не хочу, чтобы она меня таким видела, пусть помнит меня сильным и молодым.
Смотрю сейчас на потертый ножик, которым папа резал хлеб на работе, и понимаю — сокол на ручке. Конечно сокол, как я мог раньше этого не замечать.
14 ноября 2017 г.
Дала о себе знать давнишняя травма, полученная на силовой тренировке еще в Гамбурге.
Веду корабль нашего дома своей раненой рукой. Ничего, Сильвер был одноног, а я однорук.
И, надо сказать, по результатам полугодия вполне себе успешно веду. Курс точен, матросы здоровы и накормлены, почетный юнга бунтует все меньше.
Я и капитан, и квартирмейстер, и боцман, и попугай на собственном плече.
Это вообще мне не свойственно, я одиночка по жизни. Если так дальше пойдет, к пенсии буду готов к женитьбе.
15 ноября 2017 г.
Первый иней на ветке.
Помню,
Утро в детстве,
Такой же сонный,
Я смотрел на него и думал:
Даже если я просто дуну,
Пропадут красота и нежность,
И еще что-нибудь, наверно…
А сейчас я смотрю на иней,
Только мысли совсем иные.
Между небом и веткой осенней
Краткость первых прикосновений.
Не разрушить ее никому.
Ветер дунет, лишь я уйду.
17 ноября 2017 г.
Чему я научился за последний год. Берите на вооружение в борьбе со старостью близкого.
Классическая опора на руку, когда вы ведете пожилого человека, — это, конечно, лучше, чем ничего, но учитывайте, что при неожиданном падении вы сами можете потерять равновесие, а главное — сделаете больно человеку, пытаясь локтем удержать его на ногах, и, возможно, он травмирует сустав плеча. Так можно водить человека по ровному асфальтовому покрытию, просто облегчая ему передвижение.
Если у вас хорошая реакция и достаточно силы, ну или хотя бы ваш собственный вес значительно превышает вес пожилого человека, самое удобное придерживать его двумя способами.
Первый. Если вам нужно его не только удержать, но и направить в нужную сторону, встаньте позади него и просуньте ему руки подмышки, ладонями обхватив грудь.
Из такого положения человеку крайне сложно завалиться в любую из сторон, к тому же у него свободны руки, которыми он может за что-либо схватиться, и потому стресс у него меньше.
Второй. Если пожилой человек чувствует себя неуверенно, идя даже по ровному покрытию, очень надежно и удобно взять его сзади за воротник или, проще говоря, за шкирку и чуть-чуть будто бы приподнять. Так и идти. Используя такой хват, вы сразу чувствуете все непроизвольные движения тела человека. Конечно, такая позиция возможна только при условии вашей хорошей физической подготовки.
На неровном покрытии такой хват неэффективен и даже опасен, каким бы вы ни были силачом, резкое смещение веса взрослого человека одной рукой вам не удержать.
И еще. Вам нужны железные нервы. Вернее — полное их отсутствие. Вы должны будете уметь принимать «непопулярные решения», и учитывайте также, что любое ваше решение будет непопулярно и приводить к мини-майдану. Разница в том, что лох Янукович оказался не только пошлым ворюгой, но и бабой в самом худшем значении этого слова. А вам придется отыскать в себе твердость характера и подавлять все зарождающиеся восстания спокойной, но твердой рукой, пока они не перешли в ваш собственный инсульт. Как бы жестоко это ни звучало, вы должны будете суметь «поставить себя» даже в отношении самого близкого, любимого человека, иначе он физически погубит и себя, и вас.
Вы даже не «электронная бабушка» из Брэдбери, вы теперь Терминатор. Объект охраны — ваш состарившийся близкий. Задача — сохранить в целости его кости. Это единственное, что вы можете сохранить своей волей. Пусть это вас вдохновляет.
Вышло немного пафосно, но напоминаю, пафос — единственное что может преодолеть страх. И так страшно мне не было еще никогда.