– Эй! Не знаишь, чей машина тут оставил? Всю даругу загородил. Отодвинуть хотим. Нам вниз проехать надо! – махнул он рукой в сторону заваленного сугробами переулочка, который уже несколько лет перестал быть проезжей частью из-за возведенного нового дома.
«Ага, – злорадно подумал Рафочкин, – не знают, что там давно дороги нет. Точно, воришки! Быстро сориентировались!».
– Как не знать? Это к соседу, капитану милиции, родственники приехали. Лучше назад вернуться. Тут дороги давно нет.
Лица огорченно замахали руками, отцепляя буксировочный трос.
– А почему стекла нет, – вдруг остановился один, – и аккумулятора?
– Кто его знает? – меланхолично ответил вредный Рафочкин. – Наверное, капитан специально, на ночь глядя, снимает, чтобы не украли, – демонстративно посмотрел на номер «Нивы». – Вы, часом, собачку тут не видели? Нет? Пойду, поищу!
Мелкой трусцой потрусил домой и, не снимая валенок, бросился к окну. Мужчины постояли немного, погоревали и, недовольно фыркая мотором, уехали.
Сон улетучился окончательно. Возбужденный, радостный одержанной победой, не смыкая глаз, Рафочкин лежал возле жены и чутко прислушивался теперь ко всем доносившимся извне звукам и шорохам. Так незаметно прошел остаток ночи.
Ранним утром он уже звонил из ближайшего автомата в полицию однокласснику:
– Сергей Юрьевич! Здравия желаю! С тебя причитается! Я машину угнанную обнаружил и всю ночь как собака на сене охранял. Вознаграждение, как ты думаешь, дадут?!
– Какое вознаграждение? О чем ты говоришь? Вознаграждение ему, – развеселился друг, – адрес диктуй!
Рафочкин назвал свой адрес и грустно положил трубку, представляя, как обрадуется вскоре хозяин украденной машины. Перед глазами возник плачущий голубой «Запорожец» на жигулевской резине.
Прошло несколько месяцев. Бедный бессребреник несколько утешился рассказами перед сослуживцами и друзьями о своей бескорыстной честности и смелости. Страсть Пинкертона поселилась в его душе и чувствовала там себя уютно, словно кукушка в чужом гнезде. Теперь Рафочкин пристально рассматривал все припаркованные у тротуаров автомобили, гадая, не забыл ли водитель закрыть дверь на ключ или поставить на сигнализацию. Обнаруживая непорядок, он начинал кругами выхаживать вокруг, заглядывал в салон и попинывал колеса ногами, привлекая внимание отошедших автовладельцев. После чего те, опасливо поглядывая на подозрительного мужчину, проявлявшего повышенный интерес к их собственности, обычно торопливо уезжали восвояси.
Однажды он поймал себя на мысли, что напевает номер проехавшей машины до тех пор, пока не появится следующий автомобиль.
«Эге!» – сделал он стойку однажды вечером, возвращаясь с сыном из бани. Легкое благодушное настроение сменилось тревожной подозрительностью. У соседнего дома, неловко заехав левым передним колесом на бордюр, стоял скособоченный «Москвич».
– Стой! – дернул Рафочкин сына за рукав. – Опять у кого-то машину угнали! Смотри, как ненормально стоит. Дверь до конца не закрыта! Машина незнакомая, раньше ее здесь не видел. Беги скорей в баню и позвони оттуда в полицию. Нет, лучше я сам позвоню, меня там уже знают!
Сказано – сделано! На боевом счету бдительного Рафочкина мысленно засверкали уже два угнанных автомобиля, а если прибавить и растерзанный «жигуленок», обнаруженный несколько лет назад у железнодорожного переезда, по-видимому, соскочивший на ходу с поезда, то, наверное, лучше его во всем мире сыщика угнанных автомобилей не найти!
За ужином, обжигаясь соляночкой, он взахлеб рассказывал жене о своем новом подвиге.
В дверь позвонили. Вошел чем-то сильно расстроенный сосед.
– Слушай, ты домой давно пришел? – спросил он. – Ко мне свояк из Бураево полчаса назад приехал, а его машину угнали! Вот блин! Узнаю кто, ноги вырву! Ты поспрашивай, может, кто-нибудь видел. Бутылку поставлю!
Сын вдруг радостно засмеялся.
– Иди, хлеб купи! – оборвал, как нитку, радость сына Рафочкин.
– Полно дома хлеба, – некстати вмешалась супруга.
– Знаешь, что сделай, – посоветовал Рафочкин соседу, – сначала позвони в полицию! Я тебе номер дам. Они сейчас хорошо работают. Как только украденную машину обнаруживают, на штрафную стоянку прут! Бензина много в «Москвиче» было?
– Да какой там! – огорченно взмахнул рукой сосед. На его расстроенное лицо было больно смотреть.
– Вот и хорошо, что мало бензина было! Значит, угонщики далеко уехать не могли! Ты пока побегай часа два в округе. А потом сразу звони по этому номеру. Точно, у них ее и найдешь!
– Спасибо! С меня пузырь как полагается!
Едва за ушедшим соседом закрылась дверь, Рафочкин с унылой надеждой вскричал:
– Ты не помнишь, сынок, я в полицию свою фамилию сообщил?
Лом на Вас!
В хорошем настроении легко говорить гадости. И не хочешь порой, а так получается!
Новый сосед Рафочкина, противный мужик, здоровенный бугай, с лицом, про которое обычно говорят, что оно кирпича просит, ни с кем не здоровался. Поэтому соседи его не жаловали и платили ему взаимностью.
По уровню социального и материального расслоения общества наше время вполне можно сравнить с досоветским периодом.
Один человек, скажем, всю жизнь на двух работах горбатится, двух спиногрызов поднимает! А сосед его, браток во Христе, горстями деньги на ветер швыряет, сорит. На чужих санях ветерком наслаждается. Докатились!
В ясный майский день, после праздника решил Рафочкин жену удивить-порадовать. Без напоминаний мусорное ведро на помойку вынести, заодно на обратном пути пивком побаловаться. Идет, улыбается. На душе легко. В голове пусто. Птички щебечут. Старух не видно, дети междуножию футбольным мячом не угрожают.
Вдруг с гулким ревом его обогнал автомобиль и резко остановился возле дома. Ших-х!
«Слишком близко к стене поставил, – подумал Рафочкин, – и под балконом. Какой-нибудь болван поленится мусор вынести и выкинет что-нибудь сверху. Нет! Я бы так не поставил, если бы у меня машина была. Этим что, может у них денег куры не клюют? На новую машину уже заначка отложена. А тут с трудом на пиво хватает», – нашарил в кармане медяки.
– Не боишься, что сверху упадет что-нибудь? – добродушно произнес он в спину энергично вышагивающего соседа. Тот остановился, медленно с угрозой повернулся, оценивающе смерил взглядом субтильную фигуру благодушно улыбающегося Рафочкина в «адидаске» и с пузырящимися на коленях трико, смачно сплюнул и, ничего не ответив, продолжил путь.
«Что это он? Даже не поздоровался. С праздником солидарности трудящихся не поздравил!» – удивился Рафочкин и решил прояснить ситуацию.
– А то был прецендент в позапрошлом году. По соседству. Один вот также оставил под окнами машинешку. Урчит мотором, никого не задевает! То ли «ВАЗ», то ли «Мзда», не помню, но коптит сильно, как буксир в порту.
А соседская бабка, старая немочь, со второго этажа, вон оттуда, металлический ломик и метнула, прицелившись! И надо же, прямехонько в центр крыши угодила! – Рафочкин без задней мысли указал пальцем на крышу владельца автомобиля. – Лом, как ракета, насквозь машину прошил и в землю вонзился. Торчит вертикально, даже не качается.
И вот что удивительно, бабке сто лет в обед, уже давно на улицу потрындеть не выходит, Паркинсон ее трясет. А надо же, как точно попала! Мы потом всем двором смотреть ходили. Завидовали. И как она умудрилась только лом поднять? Что он у нее дома делал? Паутину, что ли, собирала?
Сосед резко остановился, так что Рафочкин чуть не ухнулся носом в его боксерскую спину. Не оглядываясь, тот раздраженно шевельнул плечами, зачем-то энергично наклонил в разные стороны голову, с хрустом разминая шейные позвонки, и, о чем-то немного подумав, вновь зашагал по своим неотложным делам.
В голову Рафочкина залетела синичкой мысль и забилась под куполом: «Ох ты! Он, наверное, думает, я ему угрожаю!
Мол, братан, поставишь еще раз свою машину под моими окнами, не заглушив мотора, и тебе каюк! Лежи, отдыхай с батарейкой на дне Архимандритского озера!
Да разве человеку с такими габаритами я могу угрожать?»
Подхватившись, он собрался затрусить с ведром в другую сторону. «Пронесло!» – решил он. В некоторых ситуациях лучше бы помолчать, это он знал не понаслышке, но вредный бес толкал в бок и не давал закрыть своевременно фонтан красноречия и его несло…
– А в прошлом году пивную бутылку на капот машины выбросили! Полную! Наверное, разнервничался кто-то, что в машине громко музыка играет. Вот он и решил водителя разбудить! Ба-бах!
Хотя, что тут такого, не сам же водитель играет, правда?
Народ у нас бестолковый, завистливый. Собрался вокруг машины, на разлитое пиво облизывается. Солнце красиво так в осколках лобового стекла отражается!
На плечо Рафочкина легла тяжелая ладонь.
– Ты чё гонишь, мужик?
– А, – сглотнул слюну испуганный доброжелатель, – вот на этом месте, – указал он пальцем, – я бы машину не ставил. Несчастливое!
Видите, если вот сюда присесть в мертвую зону, запросто могут колесо снять и на кирпичах оставить. Как у дяди Жоры, Мымрина! Вот он убивался! Ой-е-ей!
Однажды ночью слышим, кто-то сексом на улице занимается. Пип! Мы с женой прислушались, интересно же, кто такой резвый, а стены у нас в доме, сами знаете, тонкие как фанерка – все слышно!
Бывает, чихнешь, соседи здоровья желают!
Мы, конечно, к окну. А на капоте Анвариного «Запорожца» уже две личности прилаживаются, ерзают. Оно и понятно, на земле-то холодно сношаться. Вот народ, а?! Только дай на чужой машине покувыркаться!
У вас, конечно, капот повыше будет. Да. Это что же за марка? Хорошая. Но если на колесо встать и за ветровик ухватиться, то можно и залезть. А потом и бабу затащить! Тепло, хорошо.
Еще на капоте кошки сидеть любят! Замечали?