Вороны опять же с этого дерева испражняются. Вон, посмотрите! Галдят до усеру, каркают. Своим ядохимикатом крышу насквозь прожигают, чище, чем кислотные дожди. На краске потеки остаются. Отсюда, – показал Рафочкин на джип соседа, – досюда! Маратка Шарифуллин, дружок наш, после такого бедствия всю свою «девяточку» перекрашивал.
Вот и забежал к полюбовнице на часок! Ха-ха-ха! Так ругался, хоть святых выноси! Прости меня, господи!
Понятно, экология стала плохая. Вороны всякую гадость, наверное, едят. Что-то лет сто назад никто на это не жаловался. Нет исторических сведений! Правда?
Наши дети тоже бестолочь невоспитанная. Вон как с мячом между ногами носятся. За шары боишься! Проходу не дают.
Только отвернешься, пиши пропало! Обязательно на дверях какую-нибудь ромашку нацарапают или солнышко нарисуют. Камешком или гвоздиком загогулят. Директрисе из второй квартиры всю машину изрисовали, даже на днище. Любо-дорого!
Что им, асфальта мало? Рисуй не хочу!
А кто постарше, те краской аэрозольной упражняются, граффити разные рисуют или слова матерные.
Чему их только в школе учат?
Могут и картофелину в выхлопную трубу затолкать! – подошел Рафочкин к заднему бамперу джипа.
– Что такое, думает водитель, почему не заводится? Выйдет колеса попинать, а дело-то труба! На дверях уже разные художества расписаны. Во всех позах Камасутры! Стекло треснуло! В салоне бутылка чужая лежит. Заднего колеса нет! Вот этого! – указал рукой. – А на капоте двое-трое групповушку устроили, как в Голливуде, вокруг железного лома!
– Да пошел ты! – бугай задумчиво посмотрел вокруг себя. На Рафочкина. На балкон старушки. На ясное небо. Почесал на груди старый рубец, повторяющий контуры утюга. Затем основательно угнездился на водительском месте в своей машине, громко хлопнул дверью и уехал.
«Наверное, поехал искать новое место стоянки, – догадался Рафочкин. – Лом тебе в рот!»
И вам, если доведется побывать у нашего дома на Султановской улице, советую машину под окнами не оставлять и сигнализацию на ночь отключать! На всякий пожарный случай!
Все дело в шляпе
Как-то в один из тех замечательных дней, когда на осинах и кленах как груши повисают вороны и солнечные зайчики весело прыгают на еще не запыленных маковках церквей и золотых зубах прохожих, я вдруг поймал себя на мысли, как мало вокруг неординарных мужчин.
Словно по весеннему призыву все мужчины одновременно скинули надоевшую зимнюю форму и облачились в черную кожаную униформу и одинаковые кепочки.
На мой взгляд, хуже кепки только пилотка и то, что связано с нею.
Конечно, мы знаем множество способов, которыми можно изуродовать любое лицо мужского пола. Например, потерять голову, ткнуть в лицо, сунуть носом, сказать не в бровь, а в глаз, заткнуть уши, оттаскать за волосы, пересчитать зубы, сорвать маску, облить кислотой, помоями или испачкать потоком грязных ругательств, заодно помянув всю отдаленную родню и давно усопших предков.
Но существует самый изуверский и легкий способ! Он чрезвычайно эффективен!
Надо просто напялить на мужскую голову кепку. Желательно кожаную, хотя сойдет и матерчатая, но тогда лучше полосатую или клетчатую. Маковку обязательно должна увенчивать пумпочка, а не то кепка будет смахивать на тещин оладушек, коровий блин или аэроплан.
Кепка! Это извращенная жалкая пародия на изящное совершенство военной фуражки. Это какой-то блин комом. У современной кепки даже ремешка под бородкой нет.
Мысленно представьте сначала подтянутого стройного офицера в полевой фуражке с высокой тульей, а потом его же с лицом дегенерата, срезанным косой бритвой кепки наискосок.
Кепка! Это западная провокация! Какая-то поголовная братская унификация, современная пиратская бандана. Разве такая мода могла прийти с цивилизованного Востока? Оттуда разве только соломенная шляпа или тюбетей.
Попробуйте надеть на высокого мужчину кепку, он покажется вам коротышкой. А теперь, наоборот, на коротышку шляпу, и вы будете восхищенно заглядывать ему в рот снизу вверх, словно жеребцу на ярмарке.
Когда кепку видишь на голове клоуна, смешно! Но когда все мужчины шуты – грустно.
Все же самым лучшим головным убором мужчины являются волосы. Я понял это только тогда, когда окончательно облысел, поэтому прикрываю их отсутствие шляпой. Теперь на меня весной опять смотрят девушки. Значит, все дело в шляпе! Это говорит о том, что под ней что-то есть!
Вот так, ребята!
Главное не внешность
Махмут страдал. Стоило ему пройти мимо зеркала или витрины, как страдания охватывали его с новой силой. Слезы навертывались на глаза. Согласитесь, переживания семнадцатилетнего юноши во сто крат сильнее, чем тридцатилетнего старца, который давно забыл, в каком году окончил школу и все самое лучшее у него уже позади.
Говорят, любовь удесятеряет чувства! Теперь вы легко можете представить всю силу страданий, горечь отчаяния и муки бедняги, пораженного любовным недугом.
Чем в молодые годы можно покорить избранницу? Естественно, только внешностью! Все человечество проходило через это состояние. Только в сказках страшные лесные чудища, жабы-лягушки, гады перелетные вдруг превращаются в принцев и писаных красавиц.
А face-контроль еще никто не отменял!
Вспомните, с каким чувством разочарования и раздражения вы вдруг обнаруживаете у себя на подбородке свеженький созревший прыщик лимонно-желтого цвета с тульей гиперемии. Особенно перед знаменательным событием, где придется находиться в центре внимания, скажем, выступать по радио или на соревнованиях, склонять к близости или отвечать на экзамене.
Ах, если бы только вульгарные хотюнчики беспокоили Махмута! У него был куда более страшный и постоянный изъян, при взгляде на который жизнь меркла, теряла все свои прекрасные блестящие краски и поворачивалась как избушка к лесу.
Махмут был лопоухим! Конечно, не как царь Мидас или заяц-беляк, но с приличными радарами кругового обзора. «Уж лучше бы я был лыс, – думал он, – косолап, кривоног, с двусторонним крипторхизмом и дурным запахом изо рта. Вон все остальные ходят вокруг и не тужат. Их показывают по телевизору. Они плавают на яхтах с красавицами в обнимку, катаются в Куршевеле, снимаются нагишом и ничего! Никого их внешность даже не интересует, не отпугивает».
Надо же, как с самого начала в жизни не повезло. Лучше было бы на Востоке родиться. Там мужчины в арафатках ходят.
Сказать, что он не принимал никаких мер по исправлению врожденного дефекта, значит, ничего не сказать!
Когда-то он применял тугое бинтование головы на ночь в надежде, что пышная растительность с боковых сторон головы чуть примнется, приляжет. Тщетно!
Пробовал отращивать волосы. Но они почему-то росли только в длину, не придавая ожидаемой густоты и курчавости. Любой чих капризного ветерка сдувал их в стороны, предательски обнажая розовые оладушки ушей, которые неизменно привлекали внимание окружающих.
На дерзкие шуточки и насмешки он отвечал кулаками. И так поднаторел в этом, что записался в спортивную секцию. После чего стал выигрывать одно соревнование за другим. Ребята давно перестали обращать внимание на его вид, но привычка осталась.
Одно время спасал клей «Момент», которым он приклеивал ушные раковины к вискам.
В стремлении найти более радикальное идеальное средство, обратился к подруге:
– Маша! У тебя мама в салоне красоты работает. Может, у них какой-нибудь лак или клей имеется?!
– Есть, есть такой! – с радостью отозвалась Маша. – У нее много что есть! Хочешь, я тебе клей для наращивания ногтей принесу? Несколько месяцев действует!
После этой помощи летние каникулы Махмут провел в больнице с диагнозом «Острый контактный дерматит волосистой части головы, осложненный вторичной инфекцией».
Там любовь его расцвела с двойной силой, убедившись, как самоотверженно Маша продолжает хранить к нему благосклонность, невзирая на сине-зеленый цвет кожи от анилиновых красителей и гнойные корки.
Решимость исправить врожденный дефект только усилилась. Перечитал массу научной литературы, скачал последние разработки, несколько раз посетил психотерапевта и, вконец отчаявшись, направился в клинику косметологии.
Добренький дяденька врач отнесся к проблеме молодого человека очень серьезно и назвал стоимость оперативного вмешательства.
Мать мальчика была категорически против. Она его и такого очень любила. Еще с детства! И письменного добровольного согласия на операцию не дала.
В ответ Махмут крепче стиснул зубы, решив самостоятельно набрать необходимую сумму, и устроился работать в свободное от учебы время. В вечерних сумерках уши не так сильно выделялись двумя кастрюльными ручками на котелке. До совершеннолетия оставалось совсем немного, а там он сам мог подписать согласие на любую операцию, хоть по изменению пола.
Маша чем могла, помогала. Сопровождала его по клиентам, где он заключал страховые договора, ждала у подъездов.
Так прошло полгода. А вслед за этим прошла и операция.
Махмут был на седьмом небе. Радовался новым ощущениям, внутреннему комфорту и душевному спокойствию. И прозевал происходящие перемены в Марии. Она же с каждым днем все задумчивее смотрела на отрастающие после операции волосы Махмута, думала о чем-то своем, машинально отвечала на его вопросы, потом быстро сворачивала разговор и уходила.
И вот однажды он вдруг повстречал ее под руку с невысоким прыщавым пареньком. Махмут остолбенел, разглядывая внешность соперника. Тот красотой не блистал, скромничал! Кривоватый нос, щербатые передние зубы. Но что убило Махмута, так это его уши. Нет, они были не просто лопоухими как прежде у Махмута, а вдобавок к этому подвижные как локаторы, чутко реагировали на любые звуки, обладали способностью сворачиваться в трубочку и даже поворачиваться вокруг оси.
Наверняка здесь дело не обошлось без вмешательства Аполлона. Но бог с ним!