– Не понимаю вас, молодой человек, – снял пенсне с переносицы, решив не приходить к нему на помощь.
Он пощелкал кастаньетами пальцев:
– Вжиг-вжиг, шик-шик, фьють-фьють, – звонко засвистел весенним соловьем, одновременно показывая жестами, как будто дергая вожжами, бодро понукает кобылку.
– Что это вы изображаете? – тупым мерином упрямился я. И, продолжая воспитательный процесс, неумело просвистел его любовную руладу старым потрепанным воробьем: – Фьють-фьють?!
– Трахтебядок! – выпучив глаза и разбрызгивая вокруг слюну, с натугой выдал он еще один молодежный синоним секса.
– А-а?! Так бы сразу и сказали, – фарисейски улыбаясь, развел руками. – Что же вы меня так обижаете? Корень слова я понял. Вы, наверное, хотите узнать, когда после лечения можно будет совершить коитус?
– Что это? – его изумлению не было предела.
– Вы спрашиваете меня, когда можно будет соединиться с невестой? Заняться совокуплением. Половыми сношениями. Соитием. Копуляцией…
– Что я, извращенец, что ли?
– …половым актом! Любовью ваши хлопки и неприличные жесты язык не поворачивается назвать!
– Док! Да ты что в самом деле? В мужеложестве подозреваешь?
– Молодой человек! – менторским тоном продолжил я, умирая от едва сдерживаемого хохота. – Эти понятия обозначают тот самый любовный процесс, который на вашем птичьем языке звучит как хоп-хоп, шлеп-шлеп, вжиг-вжиг, трах-трах, скрип-скрип. Как там еще? – пощелкал пальцами. – Фьють-фьють!
Привлеченная скрипом и любовными зазывными трелями, в кабинет вплыла заведующая поликлиникой Светлана Ахатовна, недоуменно осмотрела помещение и громко спросила:
– Что это вы тут художественный свист на всю поликлинику устроили? А?! Денег же не будет!
Дорогой друг! Не будь рабом своих возвышенных желаний. Подумай о низменных последствиях. И никогда не становись на колени перед незнакомой дамой, а не то встанешь перед венерологом.
Хоп-хоп! Обещаю! Ваш Рафочкин.
Девок бояться! И баста!
Omne animal triste post coitum
(Всякая тварь печальна после соития).
– Здравствуйте, до-ок! – паровозной сиреной возвестил о своем визите очередной пациент. Захлопнул дверь так, что, слава богу, притолока не обвалилась. Нахохленной вороной с трудом утрясся на табурете, сиротливо угнездив баскетбольные ноги, помолчал секунд пятнадцать, собираясь с мыслями, и, потупив взор на раздраконенный столетиями пол, наконец произнес: – Может, я загоняюсь и ничего у меня нет, но, поверьте, я даже спать теперь не могу. Мучаюсь, док!
– Да что же такое приключилось с вами? – участливо спросил доктор, всплеснув кистями, как пловец синхронного плавания, заинтересованно подумав про себя: «Что же с таким столбом-кабаном могло произойти?» Мгновенный визуально-мозговой анализ, умноженный многолетним опытом, услужливо отметал непроходные варианты, как компьютер при перекачке копируемых файлов. «Почему он говорит, что у него ничего нет, а он даже спать не может? Решай! Решай задачу! Осталось двадцать минут. А потом придет следующий пациент, а я этому еще диагноз не поставил и болезнь не определил».
– Не можете заснуть от зуда или боли? – выяснял анамнез медицинский следователь. – Скажем, кожица чешется или выделения из мочеиспускательного канала с утреца заметили? А?! Или сны эротические своими фантазиями под утро заснуть не дают? Кому именно? Вам или вашей жене? Бесом под последнее ребро бьют?! Вам или жене? Вот сюда! – показал на себе староопытный лекарь. – От чего мучаетесь?
– От се-экса! – пробасил пациент саксофоном.
В коридоре разом стихли детские выкрики и разговоры сопровождавших бабушек, которые никогда в жизни, наверное, не встречались с подобными явлениями. Все стали заинтересованно прислушиваться к происходящему за врачебной дверью диалогу. И те, и те! Конечно, дощатая дверь госучреждения не стальная дверь сейфа. Все тайны – наружу.
– О! Это же хорошо. В вашем возрасте даже полезно. Юношеская гиперактивность вполне объяснима. Вам и тридцати годков, наверное, не стукнуло? Нет? С родительской печки, можно сказать, как Илья Муромец еще ноги не спустили?
– Двадцать восемь, – теперь фаготом вымолвил вьюноша. – У меня до этого случая уже год никого не было, – по-прежнему не глядя в глаза доктору, выдерживая паузы, начал разъяснения молодой человек. – И все нормально было. Спал хорошо. Не загонялся. А девятнадцать дней тому назад, – посмотрел на часы, – секс приключился. Случайная связь. С замужней женщиной. Я думал, мне так спокойнее будет. С замужней связался. Она же проверенная! Мужем. И все теперь! Загоняюсь! Спать не могу по ночам целыми сутками. А у меня игры ответственные на носу.
– Да почему спать-то не можете?! – громко изумился доктор и снял пенсне. «Радоваться надо, что разговелся, а он ноет тут! Загоняется!» – Беспокоит что-то? Выделения из мочеиспускательного канала заметили или резь, боль, дискомфорт ощущаете при мочеиспускании? «Может, его совесть замучила?» – подумал доктор.
– Нет, ничего, отец! – торжественно возвестил о родственных притязаниях молодец и наконец-то посмотрел в глаза собеседнику. – Что я, маленький, что ли? Я же в презервативах был.
«Тамбовский волк тебе отец! За две версты такую каланчу видать, что не маленький, – возмутился про себя врач, – не приведи господь такого зануду в семье терпеть!» – а вслух лицемерно одобрил действия пациента:
– Так, каждый половой акт вы совершали, защищаясь презервативом. Это мудро. Совершенно правильно с вашей стороны. Вот, бывает…
– Да я всего один раз с ней был, – прервал пациент, – после выпивки. Трезвый я бы такого себе не допустил.
«Ну и дурак!» – мысленно прокомментировал услышанное венеролог, не утруждая себя разъяснениями, к чему это относится: к количеству свершенных актов, к выпивке или самому факту прелюбодеяния.
– Я вообще-то не употребляю. Спорт злоупотреблений не позволяет. Режим, – грустно пробасил пострадавший от любви.
«Мм, – скептически хмыкнул на этом месте лечебный мастер, оформляя амбулаторную карту, – знаем ваши режимы».
– А тут выпили на двоих баночку коктейля, вот и не сдержался. Думаю, с ней можно столкнуться-сковырнуться, раз у нее муж есть. Проверенная!
«Скотина!» – выразил свое неодобрительное мнение по этому вопросу старый добрый семьянин.
– Я где-то слышал, что презерватив тоже не дает стопроцентной гарантии защищенности. Поэтому я для верности два надел, – поделился личным опытом спортсмен.
– Ого! – восхитился доктор предусмотрительности бугая. – Молодец! – фарисейски похвалил юнната-испытателя и задумался: «Интересно, это считается за измену или нет, если так крепко и мощно предохраняться? Он же к ней даже не прикоснулся».
– Тактильная сенситивность снизилась, наверное, от многослойной резины? «Вот чувак чудак! Это ж надо только догадаться, два презерватива надеть?! Зачем ему вообще живая женщина нужна была? На что? Посоветовать, что ли, резиновую женщину в секс-шопе приобрести? И под рукой всегда, и спортивный режим нарушать не надо».
– Какая чувствительность? Я и не почувствовал ничего, – с радостью вступил в обсуждение интимных подробностей страдалец.
Действительно, что нам по большому счету от врачей надо? Не его умный вид и назначения, а сопереживание! Лечи душой, а не лекарством.
– Конечно, конечно, понимаю, а как же?! – лошадью закивал остатками волос сивогривый эскулап. – Я удивляюсь, как вы вообще состоялись. Мужчиной, имею в виду.
– Да, – не на шутку разгрохотался юнец на всю больницу, – все ребята хвастаются после тренировок. Истории разные рассказывают, смеются, опытом делятся, а мне и рассказать в душевой нечего.
«Зато сейчас нашел кому рассказывать. Венерологу! Расскажу вечером своим мужикам на волейболе про такого вот загнанного жеребца. Обхохочутся!»
– Так, значит, я и загоняюсь теперь, – продолжил свое грустное повествование посетитель, – еле девятнадцать дней вытерпел!
«Бедняга каждый день считал. В календаре отмечал, мучился, искал у себя признаки заболеваний. Наверное, весь Интернет прошерстил. Сейчас вот напугаешь такого бойца-молодца, и человечество может не досчитаться еще одного счастливого брака в будущем. История пойдет другим, альтернативным путем. Численность населения упадет. Род его предков прервется. Да. Тяжелая у венерологов работа. Ответственная!».
– Я читал, что в инкубационном периоде не все болезни вылезают. Поэтому раньше и не приходил, – блеснул эрудицией бритоголовый спортсмен.
– Не вылезают, это точно, – ехидно подтвердил доктор, не до конца испивший жажду мести за оскорбленного неизвестного ему мужа. – А почему бы вам самому у ее супруга не поинтересоваться, здоровая она или нет?
– Я уже подумывал, – честно признался пациент. – Неудобно! Мы же с ним в одной команде играем. В душевую вместе ходим.
– Так. Мы, оказывается, на верном пути, – удовлетворенно потер ладошки врач. – Боитесь заразиться, значит? – злорадно выпытывал следователь, «залезая» под кожу бедолаге.
– Боюсь, – грустным хоботом повесил нос бояка, – муж-то ее, Серега, тоже не святой! Такое рассказывает!
– Ну, батенька! – изумленно всплеснул руками доктор. – Девок бояться – не бодаться! – выдал экспромт шутник-эскулап.
«Ой! Не удержался. Само вырвалось! Я не виноват. Но хороший дермафоризм. Надо запомнить. Друзьям рассказать. Только рифму поскромней придумать. Хотя, как говорится, из песни слова не выкинешь. Может… Девок бояться – не кувыркаться! Девок бояться – не толкаться! Мужиком не состояться! Девок бояться – и баста!
Как будто их спортивный тренер напутствует перед выходом в город после соревнований:
– Насмерть стоять, пацаны! Девок бояться! И баста!
Первый вариант, конечно, самый лучший. Но не литературный. Ладно, потом додумаю. А может, кто поможет?»
Может, именно Вы, многоуважаемый читатель?
– Давайте, – предложил врач пациенту, – для вашего спокойствия все-таки сдадим анализы на инфекции, передаваемые половым путем.