Досадливо машет рукой). Спой! (Просит.) Про маму (пауза) по-нашему!
Звучит музыка. Хазиахмат поет на татарском языке.
СОТНИК (растроган, встает). Господа, выпьем! За Родину! (Все встают, выпивают.)
РОТМИСТР. А теперь грянем нашу солдатскую, двенадцатого года.
Поют хором. Песня:
«Хоть Москва в руках французов,
Это, братцы, не беда:
Наш фельдмаршал князь Кутузов,
Их на смерть впустил сюда!
Вспомним, братцы, что поляки
Встарь бывали также в ней,
Но не жирны кулебяки —
Ели кошек и мышей!
Свету целому известно,
Как платили мы долги:
И теперь получат честно
За Москву платеж враги.
Побывать в столице – слава,
Но умеем мы отмщать:
Знает крепко то Варшава,
И Париж то будет знать!»
ЛОРЕР (в форме офицера пехотного полка). Господа! В этот радостный день помянем всех, кого с нами нет. Тех, кто покоится в сырой земле, тех, кто щедро полил своей драгоценной кровью земли прусские, саксонские, австрийские, французские… (обводит рукой вокруг) эти склоны Монмартра. Вспомним слова светлейшего князя фельдмаршала Михайло Ларионовича, которые он сказал почти год назад в Бунцлау: «Прах мой пусть отвезут на родину, а сердце похоронят здесь у саксонской дороги, чтобы знали мои солдаты, что сердцем я остался с ними!»
Так вот, господа! Друзья! Наш великий освободительный поход завершен. Париж капитулировал. Наша миссия завершена. Но, куда бы судьба ни закинула нас, сердца наши навеки останутся вместе! Виват, господа!
Все встают. Ура! Ура! Ура! (Чокаются бокалами, стреляют вверх, выпивают.)
СТОП-КАДР. ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Через одиннадцать лет майор Вятского пехотного полка Лорер Николай Иванович за участие в декабрьском стоянии на Сенатской площади Санкт-Петербурга будет разжалован в рядовые, лишен всех наград и отправлен на Кавказ. Еще через шесть лет, в 1831 году он издаст знаменитые «Записки», которые полностью издадут лишь через сто лет, в 1931 году под названием «Записки декабриста Н. И. Лорера».
Все вновь приходят в движение, смеются, усаживаются за стол.
ГУСАР (игриво). Господа! А не поехать ли нам в нумера?!
РОТМИСТР. А вы слышали, голубчик, что мадам Клико запретила отпускать русским офицерам в кредит?
ГУСАР (пьяным голосом). Кого? Девушек или шампанское?
РОТМИСТР (ненадолго задумывается). Девушек с шампанским! Она выразилась примерно так (передразнивает): «Придет время, они за всё рассчитаются!»
СТОП-КАДР. ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Через два года русские офицеры, вернувшиеся в Санкт-Петербург, будут закупать так полюбившееся им шампанское у мадам Клико целыми кораблями.
ЛОРЕР. Господа! Ну нельзя же всерьез воспринимать все сплетни! Сначала предлагаю поехать в театр, там поставили нашу любимую пиесу «Федора – российский анекдот!» А потом… можно и в нумера!
Крики. Ура! Гип-гип! Ура! Ура! Ура!
Поднимаются, застегиваются. Свет гаснет.
Номера. В зале шум, гам, дым коромыслом.
Пруссаки, англичане, русские, французы.
Хохот, карты, трубки, девки.
Входит, застегивая китель, сотник Альмухаметов.
СОТНИК (обращается к друзьям за столом, бодро). Господа! Я женюсь!
ВСЕ (хором). Опять? (Смеются.)
СОТНИК (смиренно). Закон пророка не запрещает иметь много жен.
РОТМИСТР. Позвольте вам заметить, сотник, что закон природы не заставляет нас (ехидно) на всех жениться! (Обнимает за плечи сотника.) Поделюсь горьким опытом, друг мой, я был женат уже дважды. Но доверяю только ей! (Хлопает по сабле.)
СОТНИК. Господин ротмистр! Я женюсь только один раз (пауза), но на разных женщинах! У меня дома уже есть две жены. Третья не помешает! Люблю! Сюзанна – лучшая из женщин, которых я когда-либо встречал! По-русски мало что понимает, по-татарски ничего, но убежать согласна!
РОТМИСТР. Зачем же бежать, голубчик? Бегут с поля боя, а это не про нас!
СОТНИК. У нас так принято. К тому же она согласна! Помните, господа, как мы с Мещерским выкрали жену у графа Бутурлина? У нас так заведено. Нравится девка, кради!
РОТМИСТР. Ну, если кради, то понятно. А бежать не надо… Как же-с, припоминаю эту наискандальнейшую историйку, когда гусары выкрали прелестную девочку из лап мерзкого старика. Ха, ха!
Да-с, государь тогда сильно осерчал! Сильно! Разжаловал беднягу. Ладно еще, что Мещерский вас не выдал. А propos что он пишет?
СОТНИК. Пишет… осторожно, ротмистр. Но судьбой доволен! Родил сына, отличился под Фершампенуаз, получил ранение, наследство и высочайшее прощение.
РОТМИСТР. Похвально, похвально. (Пауза.) Что ж, как говоришь-то, нравится девка – кради? (Хмыкает.) Сюзанна? Хорошее имя.
ЖАН-ПОЛЬ (с перевязанным лицом, услышав знакомое имя, оборачивается из-за соседнего столика). Хо-хо! Сюзанна? (По-французски.) Прелестная девушка. (Продолжает на русском языке.) Очень карашо! (Показывает большой палец вверх.) Во!
СОТНИК (узнает недавнего соперника). Что, опять он? Это уже слишком. Он определенно достал меня своим длинным носом! (Ревниво.) Про Сюзанну еще что-то бормочет. Дуэль! (вызывает француза на поединок).
ЖАН-ПОЛЬ (жаждет реванша). Алигер ком алигер. Дуэль!
Обнажают сабли и встают в фехтовальную позицию. Присутствующие разбиваются на два лагеря.
ЖАН-ПОЛЬ. Только по-честному. Пусть ваш Али-баба подальше отойдет! (машет за пределы круга).
ХАЗИАХМАТ (горделиво). Я и с 15 сажен лошадь насквозь пробиваю. Моя стрелка до сих пор на крыше кирхи Дрездена красуется. Не промажу!
СТОП-КАДР. ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Башкирские конники изводили французов. После схватки тяжеловооруженные кирасиры бывали буквально утыканы стрелами.
В 1813 году стрела одного из лучников, участвовавших в соревновании по стрельбе в высоту, взлетела так высоко, что при падении пробила железную крышу кирхи. Через много лет в память об этом событии жители Дрездена, когда она истлела, заменили ее на железную.
Во время конной атаки лавой с расстояния в сорок шагов (верный выстрел) стрелок передвигал колчан на грудь, зажимал две стрелы в зубах и две клал на лук, мгновенно выпускал их в цель, а затем с громким криком колол пикой.
С 15 аршин стрела пробивала лошадь насквозь.
ХАЗИАХМАТ. Эй, бачка (обращаясь к хозяину), сначала намаз читать надо. Время!
Слышен звук трубы. Вбегает посыльный, подает майору Лореру депешу. Тот распечатывает. Читает.
ЛОРЕР (обращается к дуэлянтам). Не время дуэлям, господа! (Строго.) Не время! (Показывает депешу.) Наполеон бежал с острова Эльба и быстро приближается. Катать шинели, господа! Катать шинели!
Все быстро расходятся. На сцене остался лишь сотник. Появляется Сюзанна.
СЮЗАННА (ласково). Что случилось, мой дорогой Амур? Куда все подевались?
СОТНИК. Я ухожу! Приказ «катать шинели» – готовиться к походу!
СЮЗАННА. А как же я? Ведь ты говорил, что увезешь меня… далеко, (машет рукой) на Ураль…
СОТНИК. Обязательно, но позднее. Сейчас не могу! Наполеон приближается! Война!
СЮЗАННА. Я тебя не дождюсь?
СОТНИК (нетерпеливо). Конечно, дождешься! Я слов на ветер не бросаю! Украду тебя! Обязательно.
СЮЗАННА. От кого?
СОТНИК. От твоей мадам. От этого длинноносого. От Франции!
СЮЗАННА. Я на все согласна! Люблю тебя, мон амур!
Звучит труба.
СОТНИК. Прощай! Не знаю, увидимся ли вновь, но… я уверен, что бы ни случилось, когда-нибудь мы будем вместе! (Целует ее и быстро уходит. Сюзанна оседает на пол. Внезапно сотник возвращается и надевает ей на грудь свою медаль Георгия.) На память. Я обязательно вернусь! Обещаю!
Свет гаснет.
Современный Монмартр. Марсель, Жан, ажан.
АЖАН (грозно). Ну, сиамские близнецы, платите штраф! Или отведу в отделение!
МАРСЕЛЬ (возмущенно). Какой штраф, за что?
АЖАН (листает карманный справочник). Ага, вот! (Стучит пальцем по книжке.) За драку!
МАРСЕЛЬ. С кем драка была? С братом? Да это же мой братан. Мы с ним всегда так встречаемся. (Боксирует воздух. Потом обнимает Жана.)
АЖАН (смотрит в справочник, упрямо). Штраф за драку в неположенном месте.
МАРСЕЛЬ. А где положено? Что там в инструкции написано? (Все трое смотрят в справочник.)
АЖАН (прикрывает справочник рукой). Ничего.
МАРСЕЛЬ. Вот видите, даже места положенного для драки в Париже нет. А у нас не драка, а дружба такая братская.
ЖАН (держась за нос). Точно!
АЖАН. Может, в карте отмечено место для драк? (Достает из планшета карту.) Давайте посмотрим! (Все смотрят в карту. Полицейский показывает пальцем неуверенно.) Может вот здесь, за монастырем кармелиток? Кто-то писал, там раньше тихо было.
МАРСЕЛЬ. Ага, кто же в наше-то время писателям верит? За монастырем! Нет, лучше вот здесь (показывает), у реки.
ЖАН. Точно. В Питере все на Черной речке стрелялись. А у нас в Уфе возле Белой реки.
МАРСЕЛЬ (машет рукой). Черная-белая! У нас здесь везде стреляют.
АЖАН. Все равно штраф давайте!
МАРСЕЛЬ, ЖАН (хором). Да за что?
АЖАН (заглядывает в справочник). За нарушение общественного порядка!
МАРСЕЛЬ. Общественный порядок это порядок в обществе. А где у нас на Монмартре общество? Нет его, общества, значит, нет и порядка!