Таюшка залезла на подоконник. Там же примостился и Рыжик. Таюшка увидела, как из окна соседнего дома кто-то машет ей руками. Пригляделась: то был Борька. Таюшка показала ему в окно Рыжика. Борька ей тоже что-то показывал, что-то белое в черных пятнах. «Дух!» — поняла Таюшка.
— Мама, у Борьки Дух нашёлся! — радостно закричала она.
Мама подошла к окну и помахала Борьке рукой. Тот тоже изобразил что-то вроде приветствия.
— Пойдём, дочка, помоги мне убрать бельё, — велела мама. — Покажи, какая ты хозяйка.
— Светлана Николаевна, а сколько вашей дочечке лет? Наверно, уже в школе учится? — спросила отряженная в помощь Галочка.
— Да нет, ей всего шестой год.
— Рослая-то какая! — восхитилась Галочка. — Высокая будет, как фотомодель.
— Это точно: вытянется как жердь, — усмехнулась мама.
Они убрали бельё, потом стали раскладывать вещи. Квартира постепенно принимала жилой вид, и видно было, какая она уютная и как добротно сделан ремонт.
— Это всё Николай! Он прихорашивал эту квартиру! Представляете, за три дня с ремонтом управились! — с гордостью сказала Галочка.
Дух и Таюшка
— Таюша, теперь можешь пойти погулять, — сказала мама, когда они все прибрали.
И Таюшка, наскоро одевшись, помчалась на улицу. Там её ждал Борька со своим щенком. Крупный мускулистый щенок, несмотря на окрики хозяина «Стоять!», без конца подпрыгивал и крутил мордой в разные стороны.
— 3доро́во! Хочешь поводить Духа? — помедлив, предложил он.
— Хочу! — с готовностью откликнулась Таюшка. Однако, несмотря на заманчивое предложение, она чуточку трусила, особенно когда Дух воинственно обнажал острые клыки. — А он меня не укусит?
— Я же здесь буду, — покровительственно сказал Борька. — Вообще-то Дух девчонок не кусает.
Таюшка взяла поводок и потянула щенка. Но сильный Дух вместо того, чтобы послушаться Таюшку, потащил её в другую сторону.
— Дух, Дух! Пойдём со мной, — пыхтела Таюшка, пытаясь притянуть пёсика к себе.
Но Дух залез под скамейку и так запутал поводок, что Таюшке пришлось звать Борьку на помощь.
— Борька, ой, он сейчас убежит! — завизжала Таюшка.
Щенок испугался и так рванул поводок, что затащил Таюшку под скамейку, а сам вырвался и помчался к Борьке. Борька взял Духа за ошейник и, глядя в преданную собачью морду, что-то строго выговорил ему. Таюшка, пыхтя, вылезла из-под скамейки. Борька подошёл и помог ей отряхнуть курточку.
— Ты больше не визжи, если держишь Духа, — важно изрёк Борька, — он боится, когда визжат.
— А чего он меня потащил? — обиделась Таюшка.
— Просто он тебя ещё не знает, — примирительно сказал Борька, — ты для него вроде как чужая. Но он привыкнет к тебе и будет принимать за свою.
Потом они вместе прогуливали Духа. Таюшка убегала от Духа, тот настигал её и клал на неё свои когтистые лапы, было чрезвычайно смешно. Затем они с Борькой вместе убегали от Духа, а тот их догонял.
Когда Таюшка вернулась домой, мама сказала ей:
— Таюша, может, ты сегодня пойдёшь к дяде Лёше ночевать? А то всё это время мне будет ужасно некогда в связи с этими оформлениями, я буду приходить домой совсем усталая.
— Не-е-ет, мамочка, я хочу последние деньки побыть с тобой, — захныкала Таюшка.
— Ну хорошо, останься со мной по субботы, — согласилась мама.
«Не трогайте собаку!»
Два дня, что оставались до субботы, пролетели незаметно. И вот настала эта самая суббота. Таюшка уже успела примириться с мыслью, что мама уезжает, и успокаивала себя тем, что мама уезжает ненадолго и вернется уже с папой.
Субботним утром мама торопливо разбудила её:
— Таюшенька, вставай, я бегу получать документы, а ты позавтракай и иди погуляй, а вечером пойдёшь уже к дяде Лёше. Поняла?
Таюшка кивнула в знак согласия. Она поспешно выпила чай, поделилась с Рыжиком омлетом и, схватив куртку с шапкой, помчалась на улицу. Там она увидела принаряженную Маришку: в бархатном беретике с помпоном, в завязанном пышным бантом шёлковом шарфике и в замшевых сапожках.
— Маришка, привет! — догнала её Таюшка. — Куда идёшь?
— Ой, Тайка, в цирке сегодня дневное представление, в три часа начало, я на него иду!
— Ух-ты! Я тоже хочу в цирк! Пока мама не ушла, мне надо попросить у неё денюжку! — И Таюшка побежала домой.
Мама уже стояла одетая и собиралась выходить, когда влетела запыхавшаяся Таюшка.
— Мам, дай денюжку!
— На что тебе денежка? — удивилась мама.
— Маришка идёт в цирк на дневное представление в три часа, и я тоже хочу.
— Вот тебе деньги на билет в цирк и на два мороженых: тебе и Маришке, — вытащила мама из кошелька деньги. — Положи в карман и не потеряй.
Таюшка, заполучив деньги, вихрем унеслась на улицу и помчалась догонять Маришку и договариваться пойти в цирк вместе. Они условились, где встретятся, немного прогулялись, и Таюшка пошла обедать к дяде Лёше. Вовки дома не было.
— Он, наверно, у Сагиновых, — сказал дядя Лёша. — Давай, я их с Борей позову, вместе пойдёте в цирк.
— Зачем нам мальчишки? — заупрямилась Таюшка. — Мы с Маришкой отлично сходим в цирк и без них.
— Ну, смотрите. И строжайше тебе наказываю: к пьяным не лезь и к старшим пацанам тоже не смей подходить. Поняла?
Таюшка понимающе кивнула и ускакала на улицу. Там они немного побегали и, спросив у прохожего, который час, отправились в цирк. Посмотрев представление, они вышли на улицу, смешавшись с толпой других ребятишек. Было ещё светло.
— Маришка, побежали по тропинке: посмотрим, куда она ведёт, — предложила предприимчивая Таюшка, показывая на пустырь, начинавшийся за цирком.
— Ой, Тайка, мне что-то страшно туда идти, — призналась Маришка.
— Если ты боишься, то я пойду одна. А ты ступай домой, — сказала неугомонная Таюшка, бегом пересекла пустырь и нырнула в переулок, узкий и тихий.
— Вот видишь, ничего страшного, тут и нет никого, — подбадривала она таки увязавшуюся за ней Маришку.
Они уже могли благополучно выйти из переулка, как вдруг услышали, что где-то неподалеку жалобно заскулила собака.
— Собачка плачет, — остановилась Таюшка.
— Ой, Тайка, пойдём, я боюсь, — прошептала Маришка.
Но Таюшка не двинулась с места. Прислушавшись, откуда доносится скулёж, она свернула в крохотный проулок. И тут снова заскулила собака, и этот скулёж постепенно перерастал в душераздирающий вой. Таюшка побежала на этот вой. Проулок кончился, и она оказалась возле небольшого больничного садика, огороженного низким деревянным штакетником, а напротив высились безоконные стены складских помещений. Место было глухое, здесь хоть и закричишь, никто не услышит. Дальше Таюшке идти не пришлось: она уже увидела, кто воет: к штакетнику за шею верёвкой прицеплена махонькая собачонка. Собачонка, вытянувшись во весь рост, стояла на задних лапах, и верёвка даже не давала ей возможности никуда отвернуться. А три здоровых пацана забавлялись тем, что швыряли в собачонку камнями.
— Смотри, я сейчас попаду в шавку, — сказал один и швырнул камень, но камень попал в штакетник.
— Эх ты, мазила, — заржал второй пацан. — Вот я сейчас точно попаду!
И он, прицелившись, швырнул камень. Камень попал несчастной собачонке в глаз. Глаз сразу же налился кровью.
— Уйя! Прямо шавке в глаз! Вот это попадание, первый разряд, ур-р-ра! — раскатисто закричал третий пацан и жизнерадостно запрыгал. — А сейчас я попробую.
И он швырнул камень, который угодил собачонке в ухо. Из ранки потекла струйка крови. А через минуту на беззащитную собаку обрушился целый град камней: пацаны начали буквально расстреливать бедное животное.
Таюшка завизжала, что есть мочи:
— Что вы делаете?! Остановитесь!!! Не смейте!!!
Но пацаны не обратили на неё ни малейшего внимания.
Тогда Таюшка резко рванула с места, подбежала к собачонке и закрыла её собой. Один из пацанов пытался оттащить её, но Таюшка крепко вцепилась обеими руками в штакетину. Тогда в неё тоже полетели камни. Один попал ей в голову, и она почувствовала, как по щеке и шее потекло что-то тёплое, закапало вниз, а на земле быстро расползлось тёмное пятно. Второй камень пребольно ударил её в плечо, и она потеряла сознание…
Таюшка в больнице
Таюшка открыла глаза, и незнакомая белая комната сразу же качнулась и поплыла. Над ней склонился усатый врач, и его лицо тоже поплыло куда-то в сторону.
— Как себя чувствуешь, милая барышня? — спросил врач.
— Где мама? — еле разлепив губы, с трудом выговорила Таюшка.
— Сейчас позову тебе тётю Люду, — заторопился врач, но тётя Люда сама уже входила в палату.
— Ну что, Таюша, очнулась? Как ты себя чувствуешь? Голова болит?
— Болит. А где мама?
— Мама скоро придёт. Таюшка, а где у тебя ещё болит? — допрашивала тётя Люда. — Спина болит?
— Всё болит, — заплакала Таюшка.
— Ну, только не плачь, всё твои бобошки скоро пройдут.
Тут в палату вошли ещё три человека в белых халатах и начали тихо переговариваться. Они ещё раз осмотрели Таюшкины голову и спину, наложили свежие повязки, подключили какие-то проволоки к голове, рукам и груди и ушли. Таюшка всё это мужественно перетерпела, но когда принесли капельницу, то перепугалась и застонала. Зашла тётя Люда.
— Таюша, в чем дело?
— Что это? Я боюсь.
— Таюша, да это просто капельница, тебе будут капать лекарство, — растолковала тётя Люда. — Ты же не пожелаешь пить горькое лекарство, вот его и накапают тебе прямо в венку. Будет чуточку больно, совсем чуть-чуть. Ты закрой глаза, чтобы не было страшно.
— А мама придёт?
— Конечно, придёт, — заверила Таюшку тётя Люда. — Ну-ка, закрой глазки. Вот видишь, какая ты молодец. И совсем не больно, правда?
Но Таюшка, открыв глаза, увидела воткнутую в руку большую иглу и застонала ещё громче. Тётя Люда нагнулась над Таюшкой, погладила её, поцеловала в конопатый носик, а тем временем медсестра взяла шприц и ввела лекарство в прозрачную трубочку капельницы. И Таюшка снова уснула.