shellina, AmarantheПро то, как надо писать
Пролог
Часто возникают ситуации, известные многим авторам — это странные высказывания (комментарии) на их произведения суровых и справедливых читателей, которые не спят ночами и изводят бесценные мегабайты на ценные советы ничего не смыслящим в том, что они пишут, авторам, и очень часто обижаются, что авторы не прислушиваются к их советам.
Иногда в подобной ситуации вспоминается следующий анекдот:
Летят в самолете Петька с Чапаевым. Вдруг Василий Иванович говорит Петьке: «Петька, азимут». Петька отвечает: «Сто сорок». «Что, сто сорок?», — недоумевает Чапаев. «А что азимут?», — вопрошает Петька.
Это в тех случаях, когда авторы совсем не понимают, что нужно от них их преданным читателям. В этих случаях, большинство авторов просто пожимают плечами и закрывают комментарии, но иногда, в попытке выяснить золотую середину, автор вступает с читателем в диалог, который нередко заканчивается конфликтом.
Мы взяли на себя смелость проанализировать несколько самых распространенных советов от читателей, содержание которых не меняется из года в года, из года в год, из года в..., в общем, понятно, и дать несколько рекомендаций авторам, как нужно поступать в том или ином случае. Правда, мы все же надеемся, что авторы не последуют нашим советам.
Обещания
Итак, первое «пожелание» авторам от суровых читателей, мнение которых, безусловно, должно учитываться всеми авторами выглядит примерно так.
«... ваш герой на полном серьезе и с полной уверенностью в голосе заявляет: „Обещаю!“ на истерики своей жены/подруги/матери: „Обещай мне вернуться живым и здоровым“. Все это произносит перед отправлением в горячую точку, квест, на задание. Ну, ведь ясно же, что никто не может давать обещания, сдержать которые не в его власти. Люди отправляются в горячую точку, квест, на задание с определённой целью, ради которой будут жертвовать своей и не только своей жизнью. Все просто. Если задача сохранить жизнь и здоровье приоритетна — не надо идти на задание. И требовать, чтобы человек давал обещание, выполнение которого зависит не от него, глупо и жестоко. Если Автор хочет показать возлюбленную/возлюбленного героя безмозглой, эгоистичной истеричкой, это удачный штришок для создания образа. Но если по сюжету персонаж умный, любящий и понимающий, такая фраза рушит, образы ваших героев».
Получается, что, уходя на «квест», герой не должен ничего говорить обнадеживающего и утешающего, не пытаться убедить ни себя, ни свою возлюбленную/жену/мать в том, что все будет хорошо, даже, если они оба знают, что это не так. То есть, прощание, с точки зрения читателя, прощание должно выглядеть примерно следующим образом:
— Дорогой, только вернись! Обещай мне, слышишь! — истерически трясет она своего возлюбленного/мужа/сына, заливая пол слезами от бесконечных рыданий.
— Дорогая моя жена/мать, — отстраняя ее от себя, произносит он. — Ты же знаешь, что мы не должны давать заведомо ложных обещаний. Вероятность того, что я вернусь живым, равна вероятности того, что стену нашей квартиры снесет сельскохозяйственный комбайн, несмотря на то, что мы живем в мегаполисе на шестнадцатом этаже. Ты прекрасно знаешь, и я знаю, что все мы смертны и поэтому я приготовился заранее. Вот возьми, — протянул он ей толстую исписанную мелким почерком тетрадь.
— Что это? — взяла она ее, сползая по стенке, в которую должен был въехать комбайн. Она уже почувствовала тяжесть в груди, но мужественно терпела, потому что не хотела расстраивать своего возлюбленного/мужа/сына.
— Это список того, что нужно сделать к моим похоронам. Вот на второй странице, например, я записал снятые вчера мерки для гроба, а на следующей странице какой именно гроб нужно приобрести. Учти, что обивка должна быть цвета хаки и никаких рюшечек и бархата. Вот примерное меню на первый день поминок. Никаких морепродуктов, ты же знаешь, у меня на них аллергия. Вот примерный список скорбящих. А вот этого не зови. Он будет скорбеть по-настоящему и испортит вам весь праздник. Дорогая, что с тобой? Ну вот же дура-баба, чуть что, сразу в обморок. Никакого понимания!
Счастье
Следующее негодование умудренных жизненным опытом читателей и, как ни странно, читательниц привело нас когда-то давно, когда мы были еще совсем молодыми писателями и только вставали на сей сложный путь, в легкое недоумение. Мы долго думали, что именно хотят видеть преданные читатели в данном случае.
«После фраз „Он сделает тебя счастливой!“, „Он не сделает тебя счастливой!“ становится немного скучно и очень грустно. Произведение разом теряет половину своей привлекательности, потому что никто не может делать счастливым другого человека. Обещание „Я сделаю тебя счастливой/ым“ характеризует обещающего, как лжеца. Или наивного чудака, которого поймали на крючок. В итоге счастье почему-то не охватывает, тут шероховатость, там заноза, нет идеала — примеряется костюм несчастной жертвы, загубившей свою юность на недостойного. Тот, кто думает, что его сделают счастливым, никогда не будет счастлив...»
Из этого изречения видно, что никогда и ни в коем случае нельзя в сценах любовного повествования затрагивать тему счастья. Никто не может сделать другого счастливым. И точка. Вот так вот. И никаких «если».
То есть, по мнению читателей можно и нужно смоделировать следующую ситуацию, дабы автор не прослыл наивным романтиком, пишущим исключительно розовую ваниль:
— Дорогая, — благоухая свежим перегаром, накануне свадьбы говорит герой. — Ты должна понимать, что никогда и ни при каких обстоятельствах ты не будешь счастлива. Ничто не сможет нарушить существующее положение дел, ни родившиеся дети, ни кошка, которую мы непременно заведем. Ты же знаешь меня: я алкоголик, заядлый игрок и ненавижу детей и животных.
— Что ты такое говоришь, милый? — держась за грудь, широко раскрыв глаза, пробормотала девушка.
— Я делаю все, чтобы ты не испытывала никаких иллюзий по поводу нашей дальнейшей жизни. Я проиграю и снесу в ломбард все, что нам подарят на свадьбу, включая кошку, которую мы непременно заведем. Ты будешь всю нашу недолгую совместную жизнь стирать мои носки и готовить мне котлеты, а я лежать на диване и пить пиво. В конце концов, когда я проиграю наш дом, машину, гараж, вторую кошку и застрелюсь, оставив тебя с кучей долгов и букетом венерических заболеваний, ты, наконец, вздохнешь с облегчением, и, возможно, будешь счастлива в своем одиночестве. Возможно, даже ты снова заведешь себе кошку, с которой ты и проведешь оставшуюся жизнь. Дорогая? Что с тобой? Ты куда, мать твою?! Ну что за дела? Я же всего лишь описал ей нашу будущую жизнь. Как она могла уйти вот так, забрав даже кота! Неблагодарная!
Мужественность
Следующее, что начинает вызывать у амбициозных авторов недоумение, это нахождение суровыми читателями в герое недостаточности мужественности и переизбытка женственности.
Это, несмотря на то, что те же самые читатели рано или поздно хоть раз, но обвинят вашего героя, наши дорогие амбициозные авторы в имбанутости. В общем, пока авторы пытаются совместить несовместимое, и написать так, чтобы это устроило преданных читателей, мы все же разделили эти два понятия и вернемся к мужественности... Ну, или к женственности, смотря с какой стороны посмотреть.
Чаще всего претензии подобного рода облачены в следующую форму:
«... Главный герой не соответствует образу мужчины. Все его попытки помочь понравившейся девушке, его ужимки, которые он пытается выдать за галантность, бородатые шутки делают его поведение похожим на поведение не зрелого мужчины, а подростка. И что самое главное, не просто подростка, а пятнадцатилетней девочки-подростки. А его поведение в доме напоминает подкаблучника, ну или просто закомплексованного мужика...».
Положа руку на сердце, мы так и не поняли, что именно в поведении главного героя напоминает девочку-подростка и закомплексованного мужика, хотя перерыли для этого дюжину своих и чужих текстов с подобными пожеланиями. Вероятно, под закомплексованностью подразумевается галантное поведение главного героя, вежливость и кофе в постель. Хотя, вряд ли. Наверное, понятие закомплексованного подкаблучника подразумевает под собой умение вешать полки, чинить краны, точить ножи и строить веранду.
Но подумав и оценив несколько произведений с подобной критикой, мы решили, что читатели под видом «настоящего мужчины» хотят видеть следующее:
Пьяный, с пятидневной щетиной, двухметровый герой лежит на диване с бутылкой пива и, глядя на суетящуюся вокруг него героиню, благожелательно заявляет, с трудом подавив благородную отрыжку:
— Вот видишь, моя старая кляча, у тебя прекрасно получается самой наточить ножи и передвинуть этот шкаф. И зачем было мне трепать нервы в течение последних четырех месяцев, требуя, чтобы я починил кран на кухне. Вызванный сантехник неплохо с этим справился и без моих ценных советов.
— Но, дорогой... — она села на стул, пытаясь отдышаться, и сформулировать, как она восхищается нашим героем и его несомненной мужественностью, выраженной в виде татуировки ВДВ под раскрытым парашютом на левой кисти.
— Что, дорогой? Я вообще мужик или не мужик?! Я не должен заниматься этими бабскими занятиями! — с этими словами герой вскакивает с дивана, стягивает трусы и голым выпрыгивает в окно, пытаясь попасть в бассейн, который предположительно стоит под окнами квартиры. При этом он начинает орать во всю мощь своей глотки: — За ВДВ!
Чуть позже в пустой квартире.
— Вот что она испугалась? Знает же, что у меня двести прыжков и значок отличника службы. Ну никакого понимания, все бабы-дуры!
Истеричность
Забудем пока про героя, и обратим свое внимание на героиню.
Самой распространенной претензией суровых и требовательных читателей является так называемая «истеричность» героини. Что в данном случае имеется в виду, объяснять не имеет никакого смысла, их суть сводится к следующей фразе: