Светлые кристаллы соберутся в гигантскую сияющую гору ради возвращения миру справедливости и доброты.
Потому что Разум и есть Любовь.
Не судьба
Дракон был старый, заслуженный – настоящий ветеран. Его изрытая шрамами шкура напоминала поверхность Луны, подслеповатые глаза слезились, а ползущий из болот туман будил застарелый ревматизм и заставлял жутко чесаться застрявшие в теле обломки копий.
И пожаловаться-то было некому, кроме глухого филина. Одна отрада – филин был хорошим собеседником: не перебивал, уместно крутил головой и смотрел, не моргая.
– Давно бы уж на пенсию пора, – жаловалось пресмыкающееся, – да как пост оставишь? Принцессу-то любой гад обидеть норовит. Где они, мужики-то нынче? Тьфу, шашлык.
Дракон сплюнул язычком синеватого пламени и брезгливо откинул лапой оплавленный рыцарский шлем, отвратительно воняющий горелым мясом.
– Вот послушай, – продолжил дракон, загибая обгрызенные когти, – то алкаши какие-то приезжают – типа, хлопнут стаканчик для храбрости, и остановиться не могут. То не юные принцы, а бонвиваны престарелые. Сам про любовь бормочет, а сзади – дорожка высыпающегося песка. А тут один вообще учудил: требовал, чтобы принцесса на балкон вышла и стриптиз станцевала. Он, мол, жизнью рискует, не может кота в мешке в жёны брать. Бред, честное слово! Кто же вообще на котах женится? Если только зоофилы нетрадиционной ориентации. Принцесса в плач, а мне так обидно за неё стало, что спалил хама вместе с конём, хотя я обычно зверушек не трогаю, я ж – почётный член общества защиты животных. Давно уже, с юрского периода.
Филин гугукнул и переступил на ветке.
– Что? – переспросил дракон, – ну да, девочка очень расстроилась. Жалко её – сил нет. Ведь умница, красавица, каких теперь не делают.
Дракон всхлипнул и украдкой смахнул хвостом мутную слезинку. И тут раздался звонкий сигнал горна – в облаке пыли к замку, заросшему плющом по самую макушку, во весь опор скакал витязь.
– Извините, что отвлекаю. Не соблаговолите ли просветить: здесь проживает самая прекрасная в мире принцесса, уважаемый страж? – вежливо поинтересовался юноша у филина.
Птица ещё больше выпучила глаза и шумно проглотила комок.
– Ну ты, тинейджер, – ревниво заметил дракон, – ослеп, что ли? Я тут, типа, за старшего.
– О! – восхитился соискатель, – вы так прекрасно выглядите, что я спутал вас с горной грядой. Эта угрожающая, словно валящийся в пропасть утёс, голова! Эти чудесные лохмотья шкуры, напоминающие застывшие потоки древней лавы, поросшие лишайником! Этот суровый скрип ревматических суставов!
Дракон зарделся:
– Да уж, могём кое-что. Нравишься ты мне, не то, что некоторые. Принцесса-то на балкон зареклась выходить, так я тебе разрешу с ней по домофону, так уж и быть. В нарушение инструкции.
Дракон кашлянул огнём (рыцарь предусмотрительно отскочил) и постучал по клавише:
– Ваше высочество! Маленькая, ответь. Тут к тебе. Очень приятный молодой человек.
Принцесса была сердита (не отошла ещё после визита любителя стриптиза):
– Опять, небось, сослепу пустил какого-нибудь проходимца. Молодой человек! Я вам задам три вопроса. Отвечайте односложно: только «да» или «нет». По результатам предварительного опроса я приму решение, выходить ли мне на балкон и разрешать ли битву с драконом. Вам всё понятно?
– Да, но мне не хотелось бы обижать столь престарелого и уважаемого дракона, – растерянно забормотал рыцарь, – я слишком хорошо владею мечом, а битва – это такая штука, могу ведь и поранить…
Дракон яростно подмигивал, извивался радикулитной спиной и всячески намекал: мол, не боись, битвы не будет, спектакль устроим для приличия.
Принцесса добавила металла в голос:
– В последний раз напоминаю: отвечать односложно. Итак: вам всё понятно?
– Да, – чётко ответил юноша.
– Начинаем опрос. Вы – принц?
– Нет, – честно ответил витязь, – но…
– Никаких «но»! Второй вопрос. Вы на белом коне?
– Нет.
– Третий и последний. Современные молодые люди просто поражают своим невежеством и вообще не читают книг. А я обожаю поэзию. Бессмертные творения трубадура Максимилиана, например. Так вот, я вас спрашиваю: вы способны написать две стихотворные строчки, срифмовав «розы» и морозы»?
– Нет, – упавшим голосом произнёс рыцарь.
– Опрос окончен, и вы его не прошли, – ядовито заметила принцесса, – больше никогда не беспокойте меня.
И отключилась.
Витязь горько вздохнул. Попрощался с расстроенным драконом и побрёл в сторону дремучего леса. Он, не принц, но Император Дальних Земель, не прошёл испытания – и теперь навсегда останется холостяком, потому что ему никто не был нужен на свете, кроме прелестной рыжей принцессы из замка, что охраняет дракон.
Рядом уныло трусил великолепный жеребец, масть которого на самом деле называется «молочно-снежный».
Император, в свободное от подвигов время развлекавшийся написанием чудесных баллад и известный широкой публике под псевдонимом «Трубадур Максимилиан», бормотал:
– Ну как можно требовать от меня рифмовать «розы» и «морозы»? Это же – пошлость, фу.
Дракон помахал на прощание стариковскими крыльями и прошептал сквозь слёзы:
– Эх! Такая партия могла быть! А я теперь точно пенсии не дождусь.
Глухой филин поморгал глазами-блюдцами и неожиданно проскрипел:
– Не судьба.
Дедлайн
Кружка остыла. Чай стал густым, словно смола. Или свернувшаяся кровь.
Старик сидел давно. Стемнело, но свет включать не хотелось. Хотелось захлопнуть форточку, чтобы визги с детской площадки не рвали душу, но не было сил встать.
Жена пережила сына на три месяца. Казённый армейский конверт. Невеста сына, сразу переставшая звонить. Внуки, которые никогда не будут визжать на детской площадке. И играть на скрипочке тоже не будут.
Старик вздрогнул: это не скрипка, это противно пиликал мобильник. Глянул на экран: из издательства. Сбросил звонок. Всё равно роман не закончить до дедлайна.
Какое верное слово! Подошёл дед. К линии. Всё.
Заставил себя встать. В бывшей супружеской спальне, пропахшей больницей, открыл прикроватную тумбочку. Щурясь, читал эпитафии сигнатур. Набрал горсть таблеток, вернулся на кухню, пошарил по любимым пряталкам жены. Нашёл початую бутылку.
Вылил в раковину тягучий чай. Прямо в немытую кружку, истекающую бурым, набулькал коньяка – до краёв.
Из форточки невыносимо тянуло жизнью – запахом весны, попсой и ребячьим криком.
Протянул руку, чтобы закрыть.
Плакать бессмысленно и некрасиво, особенно если тушь – дешёвая. Становишься страшной, как труп невесты. Без трупа жениха.
Тётка в красной дурацкой шапке с кокардой заметила:
– Чего тут ошиваешься? Домой езжай. Последняя электричка.
Дома будет зло визжать мать – про малолетнюю сучку, залетевшую в шестнадцать.
Поезд коротко взвыл: «Вот он я». Девочка всхлипнула и шагнула через жёлтую запретную линию, ползущую вдоль края платформы.
Рэпа ритм рвёт перепонки. Ровные парни слушают громко. Если ты чёрный – будь мужиком, чтобы друзья не дразнили «снежком». Вовремя старшим отдавай долги, копам не стучи, своим – не лги.
А если ссученным назвала братва – башкой с Моста, и все дела.
Парень натянул глубже капюшон. Мост Золотые Ворота сияющей лентой бежал над заливом.
Вотс ап, нигга? Йоу…
– Ты откуда взялась, чудо?
Старик снял ворону с форточки. Птица смотрела жалобно. Неловко торчало сломанное крыло.
Смёл со стола таблетки, склонился над калекой.
Он был смешливый и розовый, как поросёнок. Шея замотана красно-белым шарфом. Подхватил под локоть, придержал, потом вместе зашли в вагон. Дал платок.
Хохотали всю дорогу.
– Молодец, Каркуша. Как ты догадалась крыло сломать? Больно?
– Нет, блин, приятно. Времени уже не было, Хрю. Служба у нас такая.
– Степашка успел?
– Нормально. Оттащил негритёнка за штанину.
Старик напишет лучшую книгу сказок века. Парнишка – знаменитую Золотую Симфонию.
Девочка родит мальчишку.
Просто родит.
Шёпот звёзд
Познакомились мы с ним на губе.
Кадеты народ шебутной, как без карцера?
Меня зовут Химиком со школы, таблицу Менделеева я знал раньше, чем сказку про Курочку Рябу. Я бы в Университет, да кто за учёбу заплатит? Маме не потянуть, а папашу моего даже полиция отчаялась найти, хотя очень хотела.
Пошёл в космостроительное. Казённый кошт и всё, что прилагается: муштра, форма и карцер. Майор дал месяц ареста за самогонный аппарат, собранный мной из консервных банок и отопителя. Аппарат, впрочем, он утащил в свою каюту.
А Марка за драку. Он мечтал в поисковики. Инопланетяне ему с детства снились. Пока Марк мечтал, отряд закрыли. Он и пошёл в стройку: всё ближе к звёздам.
Сержант сказал, что инопланетян не существует, всё это дурь. Имел право: шесть полётных лет, брал Каллисто, гнил на Венере. И никаких зелёных человечков не видел. Марк завёлся, когда сержант всех учёных обозвал бездельниками, а поисковиков – вообще придурками.
Штрафников отправили чистить площадку под учебный корпус на Ганимеде. Роботы в дефиците, их на более важный объект. А нам с Марком – ручные клинеры в зубы и план выработки такой, что роботы бы сдохли.
Когда мы вышли на эту стену, Юпитер выплыл из-за горизонта. Марк вскрикнул:
– Это же аналог рисунков в кратере Кнорр!
Я охнул. Прожилки сияли, сливаясь в хаотичный узор.
Искры вспыхивали огнями, сплетались алмазные змейки.