губ и щек, пьющих утренний кофе,
гладить нежные стопы, как лесная трава.
Пейзажная лирика
Просторы родины моей заснеженные
лежат, ветрами Севера умытые.
Под серым небом акварелью нежною
беспомощно и тихо спит она.
Зимние пейзажи акварельны,
а особенно — утром морозным,
заснеженным, заиндевелым,
когда солнце из белой постели
встает над синим сугробом,
отразившим сибирское небо.
Нынче солнцеворот,
Солнце вошло в Козерога,
но зима в самом начале
и грозит, не уйдет
снега кладет до порога,
вьюгой ели качая.
География
Красноярск стоит на Енисее,
что известно лишь сибирякам;
взгляд из-за Урала на восток рассеян,
а Амур и Лена вовсе «где-то там…»
Зимний вечер приходит на мягких лапах,
маскируясь спиралями снегопада.
В слабом ветре слышен еловый запах
Нового Года, и ничего не надо.
В декабре небо светает долго,
солнце встает с видимой неохотой,
освещая сосны в снежных иголках —
голубые сны своего чертога.
Приморье
Нежно-розовый отблеск зимнего солнца
на снегу замерзшего моря. Синий ельник
виден на горизонте, где дальний берег
сливается с небом и населен японцем.
Зимой лучше не думать о смысле жизни,
по крайней мере, своей — а чужой и подавно,
поскольку все основное занесено снегом,
и совесть храпит, как медведь в берлоге.
Зимний солнцеворот
не за большими горами.
Ночи у года берут свое
повесив луну на знамя.
Звезды светят на небосклоне,
как глаза Богоматери на иконе.
В области дальних воспоминаний осталось лето,
Господь как обычно медлит с Своим ответом
на вопросы о смысле жизни, а также смерти.
Только солнце, хоть и не греет, но все же светит.
Солнце едва покажет лицо на холод
и скорее за горизонт, лучась приятно.
Так столичная дива посещает северный город,
песню поет в концерте и скорее спешит обратно.
Зима откуда-то знает про Новый Год.
Деревья покрыты инеем с веток до ног.
Белый пар идет изо рта у живых существ.
До весенней капели не ждешь никаких чудес.
Ночью температура падает до самого Кельвина.
Ветер улегся в берлоге, стужей ему постеленной.
Овраг завалило снегом, и поминай как звали.
Звери, наверное, рыщут, но радуются едва ли.
Пишу стихи о Сибири,
изнемогая от счастья;
дышу ветром ее пространства,
качающим кедры и ели.
Иней лежит на стеклах,
не пропуская солнца
внутрь, а мой взор — наружу,
зимнего света кружево.
Из разных оттенков света сотканные сугробы.
Голубые и синие тени, в них заблудиться чтобы.
Снега упало столько, что можно не экономить:
с собою не унести, и, видимо, не запомнить.
Снег на полях и ветвях; вот и закончилась осень.
Солнце никак не хочет выбраться из-за сосен,
греет не от души, а скорее для виду,
и до самой весны крепко хранит обиду.
Сибирь зимой
Маленькие городки среди бескрайней тайги,
холмы, переходящие в горы и покрытые снегом
и той же тайгой; изобилье пурги,
зимних шапок и лиц, не избалованных смехом,
длинных шуб из животных, насильно делившихся мехом,
и прохожих, идущих по жизни зиме вопреки.
Зима — лучшее время для постиженья мира.
Голые сучья и ветки являют дерев анатомию.
И, глядя на собственную физиономию
в зеркале, торжество сознаешь эфира.
Пушистость снега достигла небывалой величины.
Сугробы напоминают дореформенную перину,
и небо не ощущает за собою вины,
предъявляя от целой луны половину.
Застилая деревья своей пеленой,
снег летит и летит, и кружась, замирает
на ветвях и кустах и на тверди земной,
ее нежно и бережно укрывая.
Изобилие снега поражает привычный взор
даже бывалых сибиряков; и глядя
на заснеженный лес и прозрачный убор
светло-серого неба, понимаешь, ради
чего создается мир и его простор.
Заснеженные сосен вершины
закрыли небо до половины.
Лишь изредка солнца луч
блеснет из-за низких туч,
на мгновение озаря
человека из декабря.
Воспою оттенки серого цвета,
одевающего шкуру мудрого волка,
красящего облака в ненастье,
спину и грудь моего жилета,
сумерки, приходящие втихомолку,
лицо человека в большом несчастье.
Жизнь уходит, как солнце за высокую гору.
И насколько же ее тень скучнее ее самой!
Зима пришла всерьез и осталась надолго.
Под сугробами — лед, а под ним — мерзлая земля.
Пенья ручья не услышишь даже во сне.
Снежинок вьюги не перечесть.
Но те, что тают у меня на глазах —
особенные.
Что украшает зиму?
Солнечный день, купание в полынье.
О, нега ледяной воды!
Зимнюю ночь хорошо рисовать чернилами
на бархатной черной бумаге — ели и сосны.
Звезды на небосклоне — белой гуашью.
Серебряный месяц скрылся за горизонтом.
Тоска. Зашел ненадолго в лес.
Скрипучие ели, самодовольный дятел,
легкомысленный заяц на длинных лапах.
Осень никак не хочет становиться зимой.
Долгожданный снег превращается в мелкий дождь.
Так отживший старик ждет своих похорон,
а они все откладываются.
Зима. Холод сковал море льдом.
Холоднокровные рыбы мерзнут где-то на дне,
но не завидуют людям в шубах и шапках.
Хмурое северное небо отражает зимний пейзаж.
Облака кажутся вышедшими из печных труб.
Луч солнца блеснет и гаснет
подобно радости на лице местного жителя.
Низкое солнце. Заснеженный лес
отдыхает от летних красок,
искрясь серебром и соперничая с небом в голубизне.
Сегодня новолуние — и я потерян.
Луна, как говорят, меняет облик свой.
А для меня — как будто умерла.
На небе нет луны. Как будто и не надо.
Сияют звезды, важничают очень,
особенно Юпитер — царь богов
в отсутствие судьбы — своей хозяйки.
Мороз. Земля прячется под снегом,
озеро — подо льдом. Даже солнце
окружило себя короной.
Наклонные солнечные лучи свойственны январю.
В это время ели и сосны
особенно перпендикулярны снегу,
из коего вырастают, и, смешивая зарю
утреннюю с вечерней, синие полосы
теней замедляют волка у своего ночлега.
Танец бабочки
над муравейником после дождя.
Доверчивая!
В феврале сосны тянутся к близкому небу,
снег лежит на ветвях, как погоны на лейтенанте,