– Как прикажете, госпожа коммандер. Найти экипаж?
– Думаю, на сей раз мы с вами отправимся порталом. Вы как их переносите, не укачивает?
– А… Нет, не укачивает. Тьма, я и забыл, что вы маг, – пробормотал Фонтейн на грани слышимости.
Лавиния усмехнулась.
Да, сюда она легко могла открыть портальный переход: и улица Кота-Рыболова, и располагающийся на ней кабачок «Старый гоблин», и его хозяйка были госпоже Редфилд хорошо знакомы. Несчётное количество раз она здесь обедала, ужинала или просто заглядывала выпить белого вина. Пару раз бывало, что коммандер заползала в таверну «зализать раны», особенно если не хотела пугать домашних, и в этих случаях мадам Шарро, не говоря ни слова, смазывала гостье ожоги, перевязывала порезы и выдавала ключ от комнаты с кроватью.
Сейчас же Лавиния рассчитывала на информацию.
В конце концов, «Старый гоблин» располагается на одном и том же месте уже лет пятьсот, и хозяйка знает всё обо всём, что происходит в Латинском квартале. Значит, пансион мадам Флореаль, сама мадам и её жильцы не могли миновать взгляда блекло-голубых глаз Мари Шарро.
В таверне коммандер уселась за любимый столик возле окна; хотя народу было немало, но столик этот обходили стороной, словно зачарованный. Помахала рукой хозяйке и кивнула лейтенанту Фонтейну на стул напротив со словами:
– Меню можете не смотреть. Нам всё равно принесут не то, что вы попросите, а то, что сегодня есть.
– Как прикажете, – Фонтейн пожал плечами, сел и стал осматриваться.
Большой зал, стены, обитые досками; белый потолок и кованые светильники; окна на три стороны: на улицу, во двор и в небольшой садик; тяжёлая дверь из толстых просмолённых дубовых досок то и дело хлопала. Лавинии было известно, что выходов есть ещё три по крайней мере, причём один из них вёл под землёй на причал. Однажды ей и самой пришлось этим ходом воспользоваться.
Впрочем, сейчас это было неважно…
– Добрый день, мадам, – бросил ей пробегающий гарсон, немолодой уже дядька в белоснежном фартуке. – Хозяйка сейчас подойдёт, просила извинить.
– Мы не торопимся, – улыбнулась госпожа Редфилд и посмотрела на лейтенанта. – Ну, спрашивайте, Фонтейн, я прямо слышу, как у вас скрипят колёсики в мозгу.
– Ничего у меня не скрипит, всё отлично смазано! Мы за едой или за сведениями?
– Одно другому не мешает. Вы ведь в Латинском квартале не работали?
– Ну, постольку-поскольку… Патрулировать доводилось только правый берег.
– Вот именно! А здесь есть места, которые совсем по-разному выглядят для чужих и для своих, и я хочу узнать, не является ли интересующий нас пансион одним из таких мест.
– А если да?
– А если да, то, надеюсь, мадам Мари Шарро слегка эту завесу приоткроет…
– Добрый день, госпожа Редфилд. Пообедать или только вина?
Лейтенант даже вздрогнул, так неожиданно за его спиной прозвучал тихий женский голос.
– Здравствуйте, Мари. Всего, всего, и побольше! Мой юный спутник нужен мне живым и по возможности полным сил. По крайней мере, до вечера…
Мадам Шарро хмыкнула и смерила Фонтейна таким взглядом, что тот начал краснеть, почувствовал это, и вовсе залился краской.
Глава 12
Нужный им пансион располагался в трёхэтажном довольно обшарпанном доме, давным-давно выкрашенном в желтовато-розовый цвет. С годами краска выцвела и слегка побурела, но на углу, где совсем недавно поменяли табличку с названием улицы, стал виден прежний колер. Мощёный квадратный двор был пуст, но из открытого окна второго этажа доносился визгливый женский голос, за неведомые промахи отчитывавший неведомого Пьера.
– Держу пари, что нам не повезёт, и этот волшебный голосок принадлежит той самой мадам Флореаль, – поморщился лейтенант.
– Да и Тьма бы с ней, – махнула рукой Лавиния. – Нам нужен старинный друг Клода, некий Жак Лирьен, с ним и будем говорить. А хозяйка… Это не обязательно.
– Судя по тому, что он живёт здесь, с деньгами у него не очень, – предположил Фонтейн.
– Скорее всего…
Лавиния поднялась по трём ступенькам ко входу и дёрнула за шнурок колокольчика. Дверь распахнулась почти сразу же, и оттуда вывалился мальчишка лет пятнадцати, весь распаренный и с красным ухом, сияющим подобно фонарю. Он выскочил через открытые ворота и побежал куда-то по улице Арп. В тёмном холле появилась новая фигура – немолодая женщина, кругленькая, пышная, словно булочка с изюмом. Правда, те изюминки, которые пекарь вставил ей на место глаз, были очень уж маленькими, да и приветливостью не лучились.
– Ну ладно, попадёшься ты мне, – выкрикнула вслед мальчишке «булочка» и взглянула на посетителей. – А вам что?
– Мадам Флореаль? Следственный отдел городской стражи Лютеции, лейтенант Фонтейн. Это коммандер Редфилд из Службы магбезопасности. Мы хотели бы задать вам несколько вопросов.
– А что это городской страже понадобилось у меня в пансионе? – подбоченилась женщина. – Порядок я соблюдаю, фонари вечером зажигаю, постояльцы у меня спокойные. Нечего вам тут делать!
– Ну-ка, тихо! – Лавиния щёлкнула пальцами, и мадам Флореаль замолчала на полуслове. – Если надо, так всегда можно найти, к чему придраться, поняла? Вот и давай, веди к себе и отвечай на вопросы. А ну, раз-два!
Удивительно, но та ещё попыталась сопротивляться, однако тут уже Фонтейн аккуратно взял её за локоть и втолкнул в холл; судя по тому, как женщина поморщилась, пальцы у лейтенанта были сильные.
– Куда идти? – спросила он очень вежливо. – Направо, налево?
Небольшая комнатка на первом этаже служила, по-видимому, кабинетом хозяйке. Туда поместились канцелярский стол и вращающееся кресло за ним, три стула, шкаф и несгораемый ящик в углу.
Мадам Флореаль, вырвав локоть из пальцев Фонтейна, прошествовала к креслу и села в него. Не ожидая приглашения, Лавиния заняла стул напротив.
– Что вам нужно? – спросила хозяйка пансиона усталым голосом. – Ну правда же, всё у нас в порядке…
– А мы разве говорили, что что-то не в порядке? Вы правда думаете, что коммандер магбезопасности придёт проверять, горят ли в вашем дворе фонари?
– Мы расследуем серьёзное преступление, – Фонтейн с шумом отодвинул стул и тоже уселся. – И кое-кто из ваших арендаторов может быть важным свидетелем. Так что давайте начнём со списка жильцов. Сколько у вас в доме квартир, сколько из них занято, есть ли старшие по этажу?
Повернувшись вместе с креслом, мадам вытащила из кармана платья связку ключей, перебрала их и, выбрав самый большой, отперла несгораемый ящик. Оттуда извлекла стопку картонных папок и плюхнула на стол.
– Вот! Комнат восемнадцать, заняты сейчас пятнадцать. Старших по этажу никаких нет, я тут главная, так оно всегда было, так и будет.
– А тут что? – поинтересовалась Лавиния, пальцем сдвинув верхнюю папку.
– Как что? Досье, конечно! – изумилась мадам Флореаль. – Жильцы у меня постоянные, остаются надолго, как же я могу о них чего-то не знать? Вот, смотрите, изучайте.
– Мы можем расположиться здесь, или вы предоставите нам другую комнату?
– Нечего папки таскать по всему дому. Тут и сидите, а у меня дел по горло!
С этими словами мадам Флореаль встала, так резко оттолкнув кресло, что оно с грохотом ударилось о стену. Лавиния заметила на краске в этом месте приличную вмятину, и незаметно усмехнулась.
Когда хозяйка пансиона вышла из своего кабинета, госпожа Редфилд быстро перебрала папки и вытащила ту, на которой значилось «Жак Лирьен. Заселился в августе две тысячи сто восемьдесят пятого года, комната номер 18».
На первой странице размещен был магоснимок. С него мрачно смотрел мужчина, по виду – далеко за пятьдесят, с наголо бритым черепом и неаккуратной короткой бородой. Лавиния хмыкнула:
– Ну, по крайней мере, это он.
– Как вы определили?
– Получила от Дюгесклена снимок из личного дела. Там, конечно, лет на пятнадцать моложе, волос больше, а бороды нет вовсе, но остальное без изменений.
Как бы ни гордилась мадам Флореаль своими досье, сведений о Лирьене она накопила немного. Кроме странички с магоснимком и аккуратно подшитых квитанций об оплате, в папке не было ничего.
– Ну что, попросим его пригласить? – привстал Фонтейн.
– Зачем? Поговорим у него в комнате. Нам всё равно, а он будет чувствовать себя свободнее. И вот что, лейтенант: отберите ещё три-четыре жильца с похожими данными. Иначе после нашего ухода эта грымза Лирьену жизни не даст. Будет во всех грехах подозревать.
Комнаты госпоже Редфилд неожиданно понравились – довольно большие, и светлые, они были обставлены удобной мебелью, и убирались тут явно каждый день. К Лирьену они зашли в последнюю очередь, поскольку его комната была самой дальней на третьем этаже. Выглядел отставной легионер даже хуже, чем на снимке из досье: он постарел, похудел, и в его бородке, по-прежнему неаккуратной, густо пробилась седина.
– Мадам сказала, вы свидетелей ищете., – буркнул он. – Так мне свидетельствовать нечего, я отсюда почти и не выхожу.
Оглядевшись, Лавиния села на стул, лейтенант остался подпирать дверь.
– Мы искали именно вас, – сказала коммандер. – Вы служили вместе с Клодом Тезье.
– Ну?
– Он умер. Вам не сообщили?
– Кто? – Лирьен усмехнулся. – Я тут сам по себе. А вы почему спрашиваете, что-то не то с его смертью? Вообще Клод младше меня был лет на десять, да ещё и маг…
– Не то, это верно. Тезье был убит, и я разыскиваю того или тех, кто это сделал.
– Вот как? Но я его видел в последний раз давно, года четыре назад, или даже больше… Я тогда как раз сюда вселился, Клод приезжал в Лютецию по каким-то делам, и мы столкнулись на улице. Случайно.
Лавиния покачала головой.
– Да меня как раз интересуют не последние годы, а несколько месяцев сразу после его увольнения из Легиона. Он уволился в ноябре шестьдесят пятого, а в апреле шестьдесят шестого приехал в городок Жансон, в Провенсе. Мне нужно знать, где Тезье провёл эти пять месяцев.