От входа в кухню раздались аплодисменты: в дверях стояли Марджори и незнакомый коренастый седобородый гном; аплодировала, конечно, секретарша.
– Наконец-то, – сказала она одобрительно. – Ты доставила мне этим огромное удовольствие! Кстати, позволь представить: почтенный Фьялин Гиммел, новый управляющий твоим имением.
– Ваша милость, – коротко поклонился гном. – Рад встрече.
– Как вы устроились? Комнаты прежнего управляющего вас устраивают?
– Да, вполне. С вашего позволения, я пока тоже поселюсь в комнате рядом с кабинетом, а дальше посмотрим. Госпожа баронесса, когда вы готовы будете посмотреть мои выкладки?
– М-м-м… Думаю, мне нужно ещё два-три дня на завершение текущего расследования, – ответила Лавиния. – После чего я буду целиком в вашем распоряжении.
Всё это время мадам Тома стояла красная, открывая и закрывая рот. Наконец она сорвала с себя фартук, швырнула его на пол и вылетела из кухни, как фурия, бормоча под нос:
– Столько лет, а она!.. А я!.. Да пусть ей гномы завтрак готовят!
Гиммел ухмыльнулся в усы.
– Боюсь, завтрак в стиле клана Огненной Секиры окажется тяжеловат. Но я готов попытаться!
– Нет-нет, – живо откликнулась секретарша. – Это совершенно не вопрос, дело привычное. Во сколько ты планируешь завтракать?
– В восемь. Кстати, не поставишь ли чайник? Мы выпьем чаю с булочками и побеседуем. Или лучше вино и сыр? – она посмотрела на почтенного гнома; тот не подвёл.
– Вначале чай. Потом вино и сыр. И беседа, само собой.
– Тогда идём в мой кабинет. Марджори, проследишь, чтобы мадам Тома отвезли к сыну?
– С наслаждением!
Вытянувшись в кровати под хрустящей свежей простынёй, Лавиния перебрала в памяти события сегодняшнего дня.
– Кажется, всё действительно валится к завершению. Гиммел за дело взялся, так что можно не беспокоиться. Завтра посмотрю на отпечатки, поговорю с коллегами из Монакума… – она сладко зевнула, и вдруг села на постели. – Вот Тьма, я ж с Ронселином не связалась! И с Кекспином! Сейчас набрать что ли? Нет, время уже к часу ночи, неловко как-то. Завтра, всё завтра…
И отключилась, падая на подушки.
Конечно, если бы она всё же набрала номер мастера Кекспина, то избавила бы себя от нескольких лишних действий, но все мы крепки задним умом…
Глава 13
Ни секунды Лавиния не сомневалась в том, что Марджори приготовит именно тот завтрак, какой устраивает хозяйку. В конце концов, они немало путешествовали вместе, живали в разных местах и в разных условиях, и совсем не всегда поутру им подавали кофе, омлет или гренки. Марджори всегда с этой проблемой справлялась. Вот если Лавинии приходилось где-то оказаться в одиночестве – а такое бывало, и не только в джунгли Квазулу-Наталя, но и в Нувель-Орлеан она секретаршу с собой не брала – тогда она предпочитала выйти в ближайшее кафе или отложить завтрак до обеда.
Но сегодня, когда к восьми утра коммандер спустилась на кухню, у плиты стояла вовсе даже София.
– Доброе утро! Мадам Бертело, что это вы делаете?
– Креп-сюзетт[10]), госпожа Редфилд. Надеюсь, вы их любите?
– Я всё люблю, мадам Бертело, просто кое-что больше, а кое-что меньше, – проворчала Лавиния. садясь за стол. – А где Марджори?
– Воюет с мадам Тома, – фыркнула София.
– Справляется?
– С блеском!
– Уже справилась, – сообщила вошедшая в кухню Марджори. – Хотя мадам Тома привела на подмогу сына. Но тот оказался человеком разумным, послушал меня, послушал свою мамашу, взял её в охапку и увёл, – она с сомнением посмотрела на свои ладони. – Хм, странно. Вроде мы не дрались, а руки – будто я её в пыли валяла. Пойду помою.
– Госпожа Редфилд, завтрак готовить на сколько народу? – спросила София, выставляя на стол первую порцию крепов – золотистых, тоненьких, исходящих ароматным паром.
Лавиния принюхалась и ответила:
– На пятерых, которые будут есть за десятерых. Управитесь?
– Легко!
И София вернулась к сковородкам.
Аромат был тому причиной, или господин Блан и почтенный Фьялин Гиммел горели желанием приступить к работе, но спустились в кухню они минут через пять после Лавинии. Гном окинул взглядом стол и сказал ворчливо:
– Все тут, небось, кофе желают?
– Я предпочитаю чай, когда есть хороший! – живо откликнулась госпожа Редфилд. – Но мадам Тома его не приветствовала.
– Сейчас принесу, – и Гиммел утопал наверх.
Господин Блан сообщил:
– А я люблю кофе. На скольких варить?
Допив последний глоток чая, Лавиния спросила:
– София, сегодня во второй половине дня я планирую отправиться в Христианию. Думаю, вам имело бы смысл собраться и подождать вызова от мастера Ван Дер Гакля, я попрошу его открыть для вас портальный переход. Нечего откладывать лечение, да и Миллисента Ван Дер Гакль будет нас ругать, а в гневе она страшна.
– Как? – София схватилась за горло. – Уже сегодня?
– Ну да. Чего тянуть?
– Ох, я как-то не знаю… А как же быть с готовкой? Мадам Тома вы уволили, если меня не будет, кто займётся обедом?
– Ерунда, – Гиммел сказал, как отрубил. – Легче лёгкого найти повариху на такие сказочные условия, как здесь. В крайнем случае пару дней посидим на ветчине и сыре, не так ли, господин Блан?
– Несомненно! – аудитор допил кофе и поднялся из-за стола. – Благодарю вас за прекрасный завтрак, мадам Бертело! Здоровьем пренебрегать не следует, поверьте моему опыту. Госпожа Редфилд, послезавтра я готов буду предоставить вам полный отчёт по финансам поместья. Вас это устроит?
И они с почтенным Фьялином Гиммелом неторопливо удалились.
– Отпечатки не совпали! – таким сообщением встретил Лавинию капитан Кальве.
– Ещё раз и поподробнее, – нахмурилась она.
– Ну, мы же решили с вами, что нужно сверить отпечатки пальцев Кристиана Мартена, имеющиеся у городской стражи, и те, которые сняли в квартире Луизы Камуан в Лютеции. Коллеги из столицы мне вчера поздно вечером прислали собранное. Нету там отпечатков Мартена!
– Понятно, – коммандер прошлась по кабинету, посмотрела в окно. – Как вы считаете, с де ла Бриво говорить имеет смысл?
– Он утверждал, что кузена нет в живых. Даже если это не так, правды он не скажет, я уверен, – Кальве ухмыльнулся. – Ну, я бы точно не сказал! Но ребята из Лютеции оставили в той квартире пару человек. Мы с ними как рассудили: встречались они по четвергам, это как раз сегодня. Любовник Луизы скорее всего не знает, что она мертва, значит, придёт на встречу, как всегда. Тут мы его и…
– Разумно. Ну, это если он не отсюда и не из Арля, тогда не знает, да.
– Будь он местный, чего бы им в Лютецию таскаться для встреч? Можно было поближе устроиться!
– Хорошо, принято. Посмотрим. Ещё новости есть?
– Да нет, по этому делу – никаких.
Оговорка отчего-то насторожила Лавинию.
– А по какому есть?
– Да странная история, ночью умер мэтр Ландри, адвокат. Ну, если помните, его Нильсен оперировал неделю назад. Так вот, он, конечно, сильно в годах был, но Нильсен уверен был, что после операции ещё лет двадцать проживёт. А тут вдруг отёк легких и всё.
– И что? Вскрытие ещё не делали?
– Так Нильсена нет в городе, у него отпуск. И найти пока не можем, дома нет. Он вроде собирался уезжать к морю, но в субботу, не раньше. Запросим из Арля, конечно, так ведь время. Придётся стазис накладывать, а этого патологоанатомы ох как не любят! Слушайте, а куда вы моего капрала дели?
– Отправила в Лугадунн-Лионнэ по делу, – ответила коммандер рассеянно.
Это было истинной правдой: с утра она успела переговорить с ректором университета и выяснить все детали поступления. Ректор готов был принять молодого человека сегодня же, поговорить с ним и понять, готов ли тот к поступлению на первый курс, или придётся идти на подготовительный факультет.
Всё-таки её рекомендация дорогого стоит, и это было приятно.
Но что-то не давало Лавинии погреться ещё немного в лучах собственной славы.
Какая-то деталь царапнула её в разговоре с капитаном стражи. Нет, это было не удивительная словоохотливость Кальве, в принципе не особо разговорчивого, а что-то из им сказанного. Поставив себе зарубку в памяти, Лавиния откланялась. Она планировала выполнить рекомендации Этьена Камуана. Помнится, он рекомендовал побеседовать с баронессой де Брие и с портнихой… как её? Мадам Жанетт, вот как! И неплохо бы прояснить насчёт племянников супруги мэра. Может, Камуан и злобный старикашка, но очень часто правы оказываются именно злобные старикашки, а не прекраснодушные молодые гуманисты.
Она хлопнула себя по лбу и вернулась к Кальве. Тот поднял голову от бумаг.
– Забыли что-то, госпожа коммандер?
– Забыла. Скажите, Роже Клерфон в городе?
Капитан вытаращил глаза.
– Эк вы глубоко копаете! Клерфон, конечно, парень поганый, тут не поспоришь, вот только… Нет, госпожа коммандер, не только в Жансоне, его и в стране-то нет. Брюссоло его от греха подальше отправил в Новый свет, и периодически проверяет. Вроде говорили, за ум он взялся. Увлёкся джазом и в Нувель-Орлеане играет.
– Хорошо, если так. А второй племянник?
– А Франсис женился, и сын у него недавно родился. Жена его так в руках держит, что любо-дорого посмотреть.
– Ну и славно. Значит, эту страницу можно перевернуть.
Коммандер ушла, а Кальве долго ещё смотрел на дверь и морщил лоб. Ему тоже не давала покоя какая-то прозвучавшая в разговоре фраза…
С баронессой де Брие коммандер встречалась на вечеринке у мэра, кажется, давным-давно, в день похорон Клода. Они тогда неплохо поболтали, но конкретных вопросов ещё никаких не было, так что и разговор вышел ни о чём. Сегодня же Лавинию вёл инстинкт гончей, знающей, что добыча уже близко.
Первый вопрос, который она задала, был об убитых.
Баронесса задумалась.
– Я не слишком хорошо знала Клода Тезье, – сказала она. – Ну, вы всё понимаете: и то, что мы вращались в разных кругах, и то, что я давно отошла от дел, а он всегда был в работе. Но я была уверена в его безупречной честности, и по сей день мнение моё не изменилось. Вообще странная это смерть. Неуместная. Может быть, ошиблись в объекте?