– Почему я? – спросил Джодукай.
– Потому что ты уже встал и оказался под рукой. Все остальные спят.
Джодукай вздохнул:
– Сразу видно, что тебе лучше. Как было хорошо, когда ты умирал, и все могли спокойно выспаться.
Чуть позже он возвратился с двумя островитянами, Геннадием и Теудасом Морозином.
– Морозин, – повторил вождь. – Это ведь перимадейское имя, если я не ошибаюсь?
Юноша промолчал.
– Да, – ответил старик. – Мы оба родились там, в Перимадее. Он мой племянник.
Темрай задумался.
– А Геннадий? Это имя откуда?
– Я взял его, когда вступил в Перимадейский Орден, у них такая традиция: принимать заимствованные имена, чаще всего берут кого-то из великих мыслителей прошлого. При рождении меня назвали Теудас Морозин.
Темрай удивленно поднял бровь.
– Так же, как и его?
– Да, видите ли, Морозин – это фамилия, а имя Теудас часто встречается в нашей семье. Переходит из поколения в поколение, если вы понимаете, о чем я говорю.
– Не вполне, – признал вождь, потирая подбородок. – Мне видится в этом недостаток воображения.
– Как и в том, чтобы добавлять ко всем именам окончание «ай», – возразил Геннадий. – Просто мы делаем это так, как делаем, а вы – по-своему.
Темрай медленно кивнул:
– Раньше вы были перимадейцами, теперь – островитяне. Понимаю. Наверное, здесь вам не очень-то… удобно.
Геннадий улыбнулся:
– Ему – да. Что касается меня, то я философ, поэтому меня такие вещи не беспокоят.
Темрай подавил зевок – вполне настоящий, хотя и рассчитанный.
– Наверное, вы правы. И чем же занимался философ, блуждая по нашей территории?
– Мы потерпели кораблекрушение.
– Понятно. По пути… куда?
– Мы шли в Шастел.
Геннадий вдруг осознал, что не может вспомнить, какие отношения у кочевников с Орденом; на ум ничего не приходило. Если плохие, то из-за чего? Если нет никаких, то почему? Впрочем, как ни рассуждай, но рассуждения не заменят знаний. Впрочем, Темрай, похоже, не заметил его замешательства.
– Могу ли я полюбопытствовать, зачем вы направлялись в Шастел?
– Я живу там.
– Неужели? Мне показалось, что вы островитяне.
– Да. Я гражданин Острова.
– Вы гражданин Острова. Родились в Городе, живете в Шастеле и у вас два имени. Должно быть, иногда это создает проблемы.
– Да, конечно, – ответил Геннадий. – Но ведь я, кажется, упомянул, что у меня философское отношение к жизни.
Темрай улыбнулся, немного снисходительно.
– А как он? Я обращаюсь к вам, потому что ваш племянник, похоже, не склонен разговаривать со мной.
– Он застенчив.
Неужели? И что, он тоже живет в Шастеле?
Геннадий покачал головой:
– Нет, на Острове. Работает на один банк.
– Вот как? Очень интересно. А раньше? Он приехал на Остров сразу после падения Города?
Геннадий сумел сохранить прежнее выражение лица.
– Нет, не сразу. До этого он провел несколько лет за границей. Вы ведь тоже об этом знаете, да?
Темрай кивнул:
– Он был учеником у Бардаса Лордана. Полковник Лордан спас его… спас лично от меня. – Вождь повернулся и устремил на юношу долгий, изучающий взгляд. – Ты подрос, – медленно произнес он.
Геннадий едва заметно поежился.
– Что вы собираетесь с нами сделать?
– Отправить домой, что же еще? – Темрай лучезарно улыбнулся. – Вот только в вашем случае, господин философ, мне бы хотелось уточнить, что именно вы считаете домом?
– Нас вполне устроит Остров, – торопливо ответил Геннадий. – Или Шастел. В общем, куда вам удобнее.
– Если я правильно понял, куда угодно, лишь бы подальше отсюда, верно?
– Да, – признался Геннадий.
– Что ж, я вас понимаю. – Темрай моргнул – колено напомнило о себе. – Прошу меня извинить, на днях повредил колено.
Геннадий кивнул:
– Насколько мне известно, вы голыми руками задушили имперского солдата. Уверен, это было не просто.
– Ну, вообще-то не совсем так, – ответил Темрай. – Что ж, полагаю, это все. По-моему, через несколько дней на Остров пойдет корабль. Не могу вспомнить название. Боюсь, у меня что-то с памятью. Настойчиво советую вам воспользоваться им. Дело в том, что Империя зафрахтовала почти все суда, и сообщение сейчас плохое.
Геннадий явно удивился, услышав эту новость.
– Вот оно что. Позвольте спросить, для чего они это сделали? Если, конечно, вам что-то известно.
– Собираются напасть на нас с моря, а островитяне предоставили им свои корабли, потому что собственных у Империи нет. Впрочем, не хочу говорить об этом. Как бы не обидеть ваши чувства.
– Все в порядке, – успокоил его Геннадий, – я ведь вообще-то из Перимадеи, так что против ничего не имею.
Темрай взглянул на юношу. Теудас… Как странно, что после многолетних кошмаров у лица появилось имя. Юноша был бел как простыня и стоял неподвижно, сжав кулаки.
– – Если тебе случайно доведется встретиться с Бардасом Лорданом, передай ему привет и скажи, пусть держится от меня как можно дальше.
Теудас уже открыл рот, чтобы ответить, но его опередил Геннадий.
– Разумеется, мы передадим ему ваше послание, если только увидим, хотя я не думаю, что это случится. В конце концов, мы оказались здесь лишь потому, что имперские солдаты пытались нас убить. И еще нам хочется поблагодарить вас за необычайное гостеприимство.
Вождь улыбнулся:
– Наверное, вас приняли за шастельцев. По ошибке.
– О, но это же действительно так, – серьезно сказал Геннадий. – По крайней мере часть времени я бываю шастельцем.
– Как это, должно быть, восхитительно, быть не одним человеком, а несколькими, – заметил Темрай. – А вот я всегда только я. Завидую.
– Правда?
– Абсолютная правда. Если бы я мог выбирать для себя личность по вкусу, то никогда не сделал бы того, что вынужден был сделать, и не стоял бы сейчас перед лицом проблем, которые высятся непреодолимой стеной. Все, что со мной случилось, все, через что мне пришлось пройти, все страдания и испытания выпали на мою долю лишь из-за того, что я тот, кто есть. А вы… вам повезло.
Он сделал знак часовому выпустить пленников.
– Что ж, благодарю. Интересно было поговорить.
– Нам тоже, – ответил Геннадий. – Приятная встреча через столько-то лет.
– Ап-Калик? – переспросил Сын Неба. – Тогда вы, наверное, знакомы с моим двоюродным братом.
Колонна остановилась на ночь, и повара уже начали готовить ужин. Фуражиры раздобыли где-то овцу, и двое мужчин, зарезав животное, искали, на что бы ее подвесить. Полковник Эстар, будучи Сыном Неба, заинтересовался своим собеседником, когда тот упомянул о том, что работал в арсенале.
– С вашим двоюродным братом, – повторил Бардас Лордан.
– Его имя Анакс, – сказал полковник. – Он старший в Пробирной палате. Невысокого роста, лысый, лет восьмидесяти. Если вы его видели, то вряд ли могли забыть.
Хотя Бардас и находился в рядах имперской армии сравнительно недолго – по крайней мере по стандартам Империи, – ему показалось несколько странным, что командир колонны так вот запросто сидит у костра и вполне по-дружески разговаривает с чужестранцем, пусть даже этот чужестранец и является номинально вторым командиром. То ли ему стало скучно, то ли Лордан показался ему необычайно увлекательным собеседником, а может, полковник всего лишь воспользовался очередной возможностью проверить секретное оружие своей армии, прежде чем применять его в борьбе с противником. Судя по тому, что Бардасу удалось узнать о Сыновьях Неба, не исключено, что верны были все три варианта.
– Да, конечно, – сказал он. – Разумеется, я встречал вашего двоюродного брата. Анакс и изготовил для меня вот эти доспехи.
– Вот как? – Повара поставили что-то наподобие козлов и возились с веревкой, протягивая ее через задние ноги овцы. – А я не видел его несколько лет. Вообще-то надо постараться и заехать в Ап-Калик в следующий раз, когда буду поблизости. Как у него дела?
– Очень даже неплохо, – ответил Бардас. – Можно сказать, замечательно для человека его возраста.
– Хорошо. – Эстар внимательно наблюдал за работой поваров, словно видел ее впервые. – Он, видите ли, сын старшей сестры матери моего отца. Вас, наверное, удивило, что один из нас зарабатывает на жизнь собственными руками.
Бардас кивнул. Повара продели веревку и теперь освежевывали овцу, осторожно стягивая с нее шкуру и стараясь обойтись минимумом надрезов.
– Как я понял, ему нравится то, что он делает. Другой причины я и представить не могу.
Эстар улыбнулся:
– Не совсем так. Дело в том, что Анакс прожил, можно сказать, интересную жизнь, как это ни понимай. Одно время он занимал, например, должность заместителя префекта в центральной области Империи. Тогда-то Анакс и допустил ошибку.
Повара уже дотащили шкуру до брюха овцы и, сделав широкие надрезы, потрошили животное.
– Допустил ошибку, – повторил Бардас. – Тогда я и спрашивать не буду.
– Почему? – Эстар усмехнулся. – Я не настолько жесток, чтобы разбрасывать намеки. А потом загадочно молчать, оставляя человека наедине с муками неудовлетворенного любопытства, в подвешенном состоянии. В округе, за который он отвечал, вспыхнуло восстание. Собственно, то, что случилось, и восстанием-то трудно назвать. Был там один довольно-таки придирчивый сборщик налогов, зашедший в своих методах работы слишком далеко и кончивший весьма плачевно. В общем-то разобраться было не так уж и трудно. Но Анакс по какой-то необходимой причине выбрал неверную тактику: сначала проявил удивительную мягкость к виновным, а потом выслал взвод солдат для уничтожения всей деревни. Вот тогда-то и начался настоящий бунт.
Повара продолжали свое дело: один из них взялся за хвост и резко повернул. Бардас услышал, как хрустнули кости.
– Ясно, – сказал он. – И что же дальше?
– Дальше? Все растянулось на годы. Анакс выслал еще солдат, а бунтовщики спалили собственную деревню и удрали в лес. Солдаты сжигали другие деревни, надеясь выманить беглецов, но это приводило только к тому, что число недовольных росло, а силы мятежников укреплялись. В последнее время их количество достигло нескольких тысяч; такая масса людей вполне способна доставить серьезные неприятности и даже нанести поражение войскам. С другой стороны, не предпринимать никаких действий и делать вид, что ничего не происходит, Анакс тоже не мог. В общем, с самого нач