— Поверьте, за ваши деньги вам будут только мило улыбаться и говорить, что у вас все хорошо. А если плохо, то обязательно скажут, что есть надежда.
— Да? Надо бы и мне… пойти… — промямлил Михаил.
— А разве у вас есть какие-то проблемы? — удивленно сказала Алина. — А на вид такой здоровый мужчина! Должно быть, сами не знаете своего счастья.
— Вы так считаете? То есть я выгляжу здоровым? — с сомнением спросил Одинцов.
— Вы еще больных не видели. Вот одна моя знакомая…
И Алина Одинцова стала рассказывать о тяжело больных людях, которым пришлось пережить не одну операцию, и которые тем не менее ущербными себя не считают. Одинцов слушал все с той же жадностью. Он так увлекся беседой, что даже не отреагировал на очередной тост.
— Миша, ваш отец предлагает выпить за детей, — мягко сказала Алина и тронула его за руку. — За вас, за вашу замечательную сестру.
— Ах да! А подарок? — спохватился Одинцов. — Я ж еще не вручил подарок!
— Вот именно. Я все жду-жду, а он соседкой увлекся, — с намеком сказала сестра.
Одинцов вспыхнул, неловко достал из кармана пиджака обтянутую алым бархатом коробочку и протянул ее сестре со словами:
— Это тебе.
Алина Одинцова замерла: «А ну-ка?» Виновница торжества раскрыла коробочку и, увидев серьги с бриллиантами, ахнула:
— Какая прелесть!
— Михаил, у вас отличный вкус, — мило улыбнувшись, сказала Алина.
«Слишком вызывающие. Ну ничего. Мы его обтешем», — тут же подумала она.
Хозяйка мгновенно нацепила серьги и капризным голосом сказала:
— А тост?
— Да ну его. Не умею, — отмахнулся Одинцов.
— Миша, ты меня не любишь!
— Давайте я скажу, — поспешила на помощь Алина. — За нашу вечно юную, самую замечательную и очаровательную. Чтобы всегда оставалась такой же! И за ее родителей! Всем здоровья и долгих лет жизни!
Михаил Одинцов усилия Алины оценил. Теперь он от нее не отходил. Она же не торопила события. Упомянула только, что живет одна, много работает, а для поддержания формы ходит по выходным в бассейн. Когда же Алина поднялась со словами: «Ну, мне пора», Одинцов тут же спросил:
— А вы на чем поедете?
— На метро.
— Хотите, я поймаю вам такси?
— Право, не стоит.
— Я оплачу, — поспешно сказал он, поняв все по-своему.
— Это неудобно.
— Да почему? Вы мне столько полезного рассказали!
— Всего лишь рассказала, а хотелось бы помочь. Я в субботу еду заказывать новые контактные линзы. Хотите со мной?
Одинцов замялся.
— Врач — моя хорошая знакомая. Очаровательная женщина! Милая и добрая. Никогда голоса не повысит.
— Ну, раз так… Хорошо. Пойдемте, я вас провожу.
Хозяйка с восторгом посмотрела на Алину и шепнула:
— Вы — волшебница!
— Увидите, скоро ваш брат изменится настолько, что все свободное время будет ходить по врачам, так ему понравится лечиться, — с тонкой улыбкой сказала Алина.
О, если бы она знала, к чему это приведет! А ведь как в воду глядела!
Их роман по-настоящему начался в приемной у окулиста. Одинцов заметно нервничал. Алина взяла его руку и стала мягко и успокаивающе поглаживать. Когда все закончилось, она спросила:
— Ну что? Не все так безнадежно?
— Нет, что вы! — с воодушевлением ответил Одинцов. — Я думал, все гораздо хуже! Мне подобрали контактные линзы и выписали рецепт на очки! Послушайте…
Он замялся.
— Что такое? — мягко улыбнулась Алина.
— А знакомого дерматолога у вас часом нет?
— Среди моих подруг много врачей.
— Вот как?
— Дело в том, что я тоже имею некоторое отношение к медицине.
Одинцов насторожился.
— О! Не беспокойтесь! Это уж точно не больно! И люди моей профессии не только ни на кого не кричат, напротив, успокаивают и помогают поверить в себя.
— И кем вы работаете?
«Все равно он узнает, — подумала Алина. — Его сестра долго молчать не сможет, да и все заслуги мгновенно припишет себе. Нет, он должен считать своей спасительницей только меня».
— Я по образованию психолог, — улыбнулась Алина.
— О! — только и смог сказать Одинцов.
— Ваша сестра этого не знала. Она просто подумала, что наше общение будет вам полезно. Я не смогла ей отказать.
— И хорошо! — с энтузиазмом сказал Одинцов. — Знаете, Алина, рядом с вами я чувствую себя… спокойно. Да. Вы первая женщина, с которой я могу общаться больше десяти минут. От остальных у меня просто голова раскалывается. Они без умолку трещат о своих проблемах. Как будто только у них трудности!
— Знаете, я вас понимаю, — кивнула Алина. — У вас свое дело, это большая ответственность и огромный риск. А вдруг не получится? Вы же свои деньги вкладываете. И тут нужна помощь родных, прочный тыл.
— Родных, вы говорите… Моя сестра — замечательная женщина. Но ее муж лезет куда его и не просят, да еще делает непростительные ошибки. А хочет за это половину всех доходов, — пожаловался Одинцов.
«Замечательно! — подумала Алина. — Он уже недоволен родственниками!»
— Отец тоже. — И Михаил вздохнул. — Пенсионер, а туда же! Хочет работать! Я говорю: папа, ну куда тебе на «КамАЗ»? А случись что? Разве я с тебя потребую неустойку? Нет, свои — это свои. Их невозможно заставить работать. А заставлять надо. А вы говорите: тылы! На работе грузят, придешь домой — то же самое. Ругань, споры. Чуть ли не до драки доходит! Устал.
— Да уж, — поддакнула Алина. — А вы что, с родителями живете?
Одинцов кивнул:
— А где? Была бы семья… А так? Кто мне приготовит? У меня желудок слабый, я плохой кулинарии не выношу. А постирать? Конечно, есть прачечные. Но где время, чтобы по ним ходить? Домработницу нанять? А кто будет ее контролировать? И потом, я не привык. Никогда не жил один.
— Миша, но так нельзя, — мягко сказала Алина. — Вы уже не мальчик. Если хотите стать настоящим руководителем, главой компании, надо и жить самостоятельно. Сколько можно ходить на помочах? Надо отделяться.
— Возможно. Но где найдется женщина, которая…
Он вдруг осекся и посмотрел на нее. Алина опустила глаза и сказала:
— Мы друг друга еще так мало знаем.
— Я вам совсем не нравлюсь? — с отчаянием спросил Михаил.
— Я этого не сказала. У меня тоже не складываются отношения с мужчинами. Им нужны юные красотки, секс-бомбы, а я…
— Что вы! Что вы! Да вы очень привлекательная женщина! — разгорячился вдруг Одинцов.
— Мне почти тридцать.
— Ну и что?
— Могут подумать: раз до тридцати никому не была нужна, значит, что-то не в порядке.
— Напротив, — довольно резко сказал Михаил. — Значит, человек думающий. И разборчивый. Что толку рано выскочить замуж? А потом? Развод? Мои. родители вот уже сорок лет вместе. И любят друг друга…
Разговор Алине и нравился, и не нравился. Одинцов говорил то, что она хотела услышать. Это был ее вариант. Но… Какой же от всего этого веяло скукой! Какой замшелой тоской!
«Ничего, — подумала она. — Деньги компенсируют мне все. Я найду, как и чем развлечься».
Что же касается интимных отношений… Михаил Одинцов будет у нее не первым. Алина ничего к нему не испытывала, но так было и с другими мужчинами. Даже с тем, кто лишил ее девственности. Тогда Алина преследовала свою цель: узнать, как это делается, и положить в копилку этот опыт, только и всего. Еще ни разу ее сердце не забилось сильнее при виде чьего-нибудь мускулистого торса или широких плеч. Она не придавала этому значения. Нет так нет.
Алина рассуждала примерно так: патология бывает разная. Фригидность — не самое страшное, что может случиться с женщиной. От этого не умирают. Удовольствие же можно получать и от других вещей: от хорошей еды, вина, путешествий, классической музыки. Самое интересное, что и Михаил Одинцов думал примерно так же. Он боялся оказаться несостоятельным, и этот комплекс Алина побеждать не стала. Если ее жених не думает постоянно о сексе и не тащит ее в постель, пусть так оно и остается. К тому же Михаил был так занят на работе, что накапливающаяся за неделю усталость брала свое.
Словом, они друг другу очень подходили. Через каких-нибудь три месяца Алина Лепехина уже готовилась к свадьбе.
— Я думаю, тебе надо бросить работу и заняться устройством нашего быта, — сказал Михаил. — Твоя квартира слишком маленькая. Нам там будет тесно.
— Согласна. Надо найти жилье побольше и устроить обмен. Я сама этим займусь.
— А я возьму на себя расходы. Это первое. Во-вторых, я планирую расширяться, и мне будет нужна помощь. В банк с документами, а тем более с большими деньгами я не могу послать чужого человека.
— Хорошо, — кивнула Алина. — Ты всегда можешь на меня рассчитывать.
— И еще, я считаю, целесообразнее потратить деньги на свадебное путешествие, чем устраивать роскошное торжество и звать всю родню.
— Это разумно. Зачем нам кормить такую толпу? На дорогие подарки рассчитывать не приходится. Останемся внакладе.
Вот так разговаривали жених с невестой — словно два бухгалтера, калькулирующие выгодную сделку. Нет, Одинцов не увлекся Алиной, так же как она не увлеклась им. Но оценил ее ум, проницательность и умение слушать. Он нуждался именно в такой женщине. Характер же у Алины Одинцовой был сильнее, в нем явно преобладало мужское начало, и Алина все взяла в свои руки. Через какое-то время она полностью подавила мужа и подчинила его себе.
На работе Одинцов был большой начальник. Хозяин. Глава фирмы. Но каждый вечер он по привычке отчитывался жене. Она либо одобряла, либо не одобряла. К ее советам он прислушивался, ее мнением дорожил. И дела на фирме шли успешно.
Их интимная жизнь с самого начала протекала вяло. Супружеские обязанности оба и выполняли как обязанности. Строго по графику: раз в неделю, в определенный день. Надо, мол. Делу нужен наследник. В загородном же доме, куда Одинцовы переехали через пять лет, они по взаимному согласию разошлись по разным спальням. И с этого момента друг к другу заходили только по великим праздникам, потому что уже поняли, что детей у них не будет. Так зачем, если обоим это не доставляет удовольствия?