ворил Аллен, глядя, как Леа меня удерживает. – Не хочу вам мешать.
– Ты вовсе не помешаешь!
Голос сестры звучал слишком радостно. Она понимает, что делает?
– Ближайшая от нас забегаловка – «Рожки да ножки», и это не самое хорошее заведение, – родительским тоном заявила мама. Она не любит, когда ей отказывают, – считайте, что Аллен уже согласился. – На прошлых выходных там была драка из-за куриных ножек, немыслимо глупо. Одного даже пришлось увозить на скорой.
– М-м-м, – согласно кивнула я, подтверждая слова мамы.
Слышала я эту историю. Очевидцы говорят, что было весело. Ну, до того момента, когда одного из мужиков толкнули на гриль. И если можно считать это положительным моментом, он упал на гриль мягким местом. Все лучше, чем лицом.
– Я все же думаю, что буду лишним.
– Нисколько. – Мама прервала Аллена, закрывая за ним дверь и приглашая войти. – Как тебя зовут?
– Аллен Миллер.
Я попыталась вновь высвободиться из захвата сестры, но у нее внезапно появились скрытые ранее от меня силы. Мелкая чертовка!
Мама же тем временем уводила Аллена на кухню. Перед тем как скрыться за углом, парень обернулся ко мне. Мама же, не прерываясь, о чем-то ему вещала. Удачи, парень. По крайней мере, я пыталась тебя спасти.
Когда мы с Леа остались одни в прихожей, она меня отпустила.
– Что ты делаешь? Это же Аллен Миллер! Напомню тебе, что ты с ним должна сблизиться! – Сестра возмущенно взмахнула руками.
Да куда уж ближе… Тогда, в ванной, мы были неимоверно близки.
Отойдя от сестры, которая внезапно стала сильнее меня, я поправила свои запутавшиеся волосы. Я изо всех сил пыталась вырваться, а на деле все, что у меня получилось, так это растрепаться. Нужно снова взяться за занятия рестлингом.
– Между прочим, я его спасаю, Леа. Ты помнишь, какая неделя кухни у нас сейчас?
Сестра замерла на мгновение, видимо, она вспоминала вчерашний ужин.
– Неделя тайской кухни.
– Оригинальной тайской кухни, – поправила я.
Это вам не ресторанчики у нас в городе, где блюда подают недостаточно острыми, чтобы не травмировать клиентов. Мама идет дальше: она нашла настоящие рецепты, которые не щадят людей. Так же, как и она нас.
– Эм… Мама?
Леа сорвалась с места, идя за вгоняющей в страх женщиной, которая нас родила. Вот поэтому меня нужно хоть иногда слушать.
Наша мама немного странный человек. У нее талант делать из блюд то, что может заставить нас пылать огнем. Мама любитель острой кухни, что нельзя сказать о нас. Я уже говорила, что у нее нет вкусовых рецепторов? Потому что именно к такому выводу придешь, если попробуешь ее еду. Даже если блюдо не очень острое и даже больше сладкое, то мама все равно добавит туда чили.
Интересно, она этим показывает нам свою любовь? Или день ото дня пытается избавиться?
После вчерашнего ужина на папе лица не было. Надеюсь, что Аллен более стойкий. Это ему понадобится. Как бы после этого вечера он не перестал со мной общаться. Да и в больницу не загремел.
Я присоединилась к семье после того, как отнесла камеру в свою комнату и положила в надежное место. Я пришла вовремя: мама только представила Аллена папе и начинала расспрашивать его, попутно накрывая на стол. Папа сидел во главе стола и по виду… Кажется, что он молится. Леа же помогала раскладывать приборы.
Так как вопросов у мамы было много и говорила она слишком быстро, Аллен отвечал односложными предложениями и то только на те вопросы, которые успел запомнить. Папа одарил парня сочувствующим взглядом. Его сейчас больше всего интересовало, что находится у мамы в кастрюле. Впрочем, как и всех нас.
– Мам? А что у нас на ужин? – прерывая поток маминых слов, спросила я на свой страх и риск. Ответ услышать очень страшно. Наверняка какое-нибудь странное и длинное название, которое совершенно не намекнет, из чего блюдо.
– Том Ям Кунг!
Она меня послала или это название?
Я села возле Аллена, бросая вопросительный взгляд на маму. Та лишь цокнула, поворачиваясь к шкафам и доставая оттуда тарелки.
– Я впервые попробовала его готовить, – продолжила мама, обращаясь к Аллену. – И вышло довольно неплохо. Правда, вкус сам по себе вышел не таким насыщенным, как я думала, поэтому решила добавить туда что-нибудь, чтобы это исправить.
Нет-нет, пожалуйста… Я затаила дыхание. Пожалуйста, только не чили! Прошу тебя, не говори, что он с чили…
– Я добавила туда немного чили, чтобы разнообразить вкус.
Папа нервно сглотнул, осматривая тарелку перед собой. Леа же пыталась не подавать виду, что все очень плохо, и натянула на себя улыбку пластмассовой Барби. Вот только дергающийся правый глаз выдавал сестру с головой.
Разнообразие у нас будет, если мама хоть раз на ужин приготовит обычную индейку или курицу с овощами. А на десерт – лаймовый или яблочный пирог вместо Као Ньюг Ма Муанг. Язык сломать можно, пока это назовешь. На деле же это манго с клейким рисом. Мама любит пробовать новое, но часто это доходит до безумия. Я уже и не вспомню, когда началась ее помешанность на экзотичной еде, – кажется, будто с самого рождения вместо обычной каши мы с Леа едим жгучий конджи на молоке какой-нибудь альпаки.
Только вот наш многолетний опыт не давал никакого преимущества перед маминой едой. Но оградить новенького в наших рядах – святая обязанность.
Аллен осмотрел сначала папу, который застыл в деревянной позе, боясь пошевелиться, а потом посмотрел на Леа, которая пыталась остановить свой дергающийся глаз. Ну и семейка… Зато мама радостно порхала, ставя тарелки с довольно красивым на вид супом. Я заметила, что в нем плавают креветки и помидоры, и… Подождите, это кусочек чили? Она его нарезала ломтиками? Ох, надеюсь, что она только в таком виде добавила его в суп.
Думаю, что пора начинать готовить Аллена к нашему ужину.
Я повернулась к парню.
– А теперь слушай внимательно и не задавай вопросов, – шепотом заговорила я, старясь, чтобы этого не заметила мама. – Через двадцать минут нам привезут пиццу, поэтому потерпи. Главное – больше говори… Хотя нет, вообще молчи. Просто делай вид, что слушаешь, и чаще води ложкой по тарелке, это создаст видимость того, что ты ешь. Нужно будет постепенно опустошать тарелку, поэтому каждую ложку супа заедай как можно большим количеством булочек. Они справа от тебя. Только трать их более экономно, ведь впереди еще десерт.
Мама повернулась к нам, все еще разговаривая о таиландской кухне, продолжая пополнять ассортимент на столе. Хорошо, что я вовремя замолчала.
– Может, ты мне объяснишь… – полушепотом начал Аллен, косо оглядывая меня и маму.
– Тихо! – шикнула я на парня. – Пока мама смотрит, я не могу и дальше давать тебе предостерегающие советы.
– Я бы сказал, что меня это удивляет, но меня это не удивляет.
Аллен придвинул к себе ближе тарелку с чесночными булочками. Видимо, он не осознает всю серьезность ситуации.
– Еще хоть слово, и я оставлю тебя наедине с маминой стряпней. Я тебе тут вообще-то помочь пытаюсь!
Леа тем временем начала отвлекать маму, давая мне больше времени для введения Аллена в курс дела. Папа же все еще сидел в своей деревянной позе. Мне кажется, что если его сейчас толкнуть, то он послушно упадет под стол, даже не сменив положение.
– Лучше бы ты объяснила мне, почему все себя так странно ведут.
– Ну-у…
Это довольно долго, я потрачу все время, за которое должна бы успеть обеспечить безопасность парня.
Рядом с нами мама над чем-то рассмеялась, поворачиваясь к плите. Леа решила воспользоваться моментом и наклонилась к нам с Алленом.
– Не хочу вмешиваться, но тебе лучше внимательно выслушать Рейвен. Я, кстати, Леа. Привет! – Сестра глупо хихикнула, подмигнув гостю. Она всегда ведет себя так рядом с парнями?
Аллен хотел ей что-то ответить, но так и застыл с полуоткрытым ртом. Видимо, не нашел слов. Да уж, мне тоже сказать нечего.
Парень вновь посмотрел на меня, взглядом прося объяснений, чтобы разобраться во всем. По его реакции сразу видно, что он совсем запутался. И не понимал причины нашего странного поведения. И неудивительно.
Перестав глупо улыбаться Аллену, сестра решила вывести из ступора папу. Удалось ей это не сразу. Помотав головой, видимо, отгоняя неприятные мысли, папа решил переключить свое внимание на Аллена, старательно пытаясь не смотреть на мамин суп.
– Так, Аллен, ты учишься вместе с Рейвен?
– Нет, мы в параллельных классах.
Аллен с опаской и интересом смотрел на тарелку перед папой, а затем перевел взгляд на свою. Мама, закончив ставить на стол непонятные блюда, села рядом с папой. Леа же сидела напротив меня. Ужин начинается.
– Так как же вы познакомились? – Мама понимает, насколько сильно ее голос пропитан любопытством? И она точно уверена, что мы встречаемся.
– Рейвен… умеет привлечь к себе внимание, – уклончиво ответил Аллен.
Думаю, что историю с раздевалкой доносить до родителей не стоит. Да и про нашу вторую встречу им знать не нужно. И про третью… А им вообще надо знать, откуда растут корни нашего общения?
– Так вы «дружите»? – О боже, мам! Что несет эта женщина?
По лицу Аллена можно было сказать, что его загнали в угол. Однако уклончивые и неясные ответы, судя по всему, фишка этого парня. В данном случае это уместно и востребовано.
– А я-то думала, что в последнее время творится с Рейвен? – Мама усмехнулась, бросая на меня эти странные взгляды с подмигиванием. Что она имеет в виду? И почему у нее этот нервный тик? Она специально так делает?
– Эм-м, мам, о чем ты?
– Рейвен, ты в последнее время ведешь себя очень странно.
Если верить Аллену, то я сплошная ходячая странность. Что, наверное, является нормой.
– Ничего подобного! – Я возмутилась и попутно вытащила кинзу из супа. – С чего ты взяла?
– Ну… ты готовила. Вчера. Блины, – сказала она это так, будто бросала мне в лицо очевидную улику, которая должна была раскрыть преступление. – А еще слишком часто гуляешь допоздна и посеяла свою камеру, которую даже нам не разрешаешь брать в руки, боясь, что мы ее сломаем.