Аллен неоднозначно пожал плечами, угрызений совести на его лице замечено не было. Впрочем, как и на моем, – из-за всех поступков, которые я делала ранее, охотясь за татуировкой на его спине. Я вернулась к разговору о фактах.
– Я очень сильно ненавижу шоколад – запомни это. Это очень важно. – Аллен кивнул, но по его лицу было видно, что он не совсем понимает, к чему я это сказала. – Благодаря бабушке я в четырнадцать лет попробовала алкоголь и поняла, что мы несовместимы. Бабуля тоже сделала такие выводы. В десять лет решила, что обязана вести видеоблог о нашей странной и злой соседке и ее псах, так как считала, что они пришельцы и прилетели сюда, чтобы захватить мир. Кстати, на мой блог тогда наткнулась директриса школы. А еще я до сих пор увлекаюсь фотографиями.
– Я заметил, – фыркнул Аллен.
– Я действительно люблю фотографировать. Ты просто не видел моего творчества! Приблизительно месяц назад я даже ездила на выставку, где встретила довольно известных фотографов, которым понравились мои работы.
И это чистая правда: когда я в молчаливом восторге любовалась работой одного из участников выставки (простояв столбом чуть ли не полчаса), сам автор подошел ко мне, и мы разговорились. Это был мужчина лет сорока, которого искренне заинтересовала моя реакция. Мы потом около двух часов общались, и он рассказывал мне и о других своих работах. А потом попросил взамен показать свои фотографии. Тогда при мне была старенькая камера, которую я уже давно забрала у родителей и использовала в личных целях. Ему понравилась парочка фотографий, и он сказал, что мне есть к чему стремиться. Но заверил, что мне непременно нужна новая камера, ведь то, что получается на моем старичке, портит задуманную концепцию. Мне было очень интересно с ним говорить, я была в тот момент по-настоящему счастлива. Мы даже обменялись почтой, чтобы продолжать общаться и дальше.
– Я в тебе не сомневаюсь, – ухмыльнувшись, сказал парень. – Ведь ты так профессионально фотографировала меня в душе. Я оценил твои навыки. Особенно то, как ты мастерски сунула свою камеру в мою корзину с бельем, а потом унесла ее с собой.
Неужели об этом нужно напоминать? Жар прилил к моему лицу, когда я в очередной раз прокрутила тот день у себя в голове.
– Ты просто не видел другие мои работы, – пробормотала я в ответ.
Аллен с минуту обдумывал мои слова.
– Покажи мне их. Покажи свои фотографии.
Опять он давит на личное. Хотя я сама же его к этому подвела. Неуверенно встав с места, я поманила Аллена за собой. В моей комнате хранилась большая папка со всеми фотографиями, которые я когда-либо делала и которые мне хоть как-то нравились. Большинство из них я просто оставила на память. Достав свою до невозможности пухлую папку, я задержала на ней взгляд в нерешительности, а потом все-таки протянула парню. Мои первые фотографии были совершенно любительскими. На них запечатлены либо мама с Леа, либо папа. Мне всегда нравилось быть по ту сторону объектива и фиксировать происходящее, заставляя момент застыть в прямоугольной бумажке. Раньше у нас был фотоаппарат, который моментально выдавал получившееся фото; меня он безумно радовал, и я практически не выпускала его из рук. Несколько первых страниц моего альбома полностью обклеены пробными снимками, сделанными тем фотоаппаратом.
Аллен медленно листал альбом, иногда задерживая взгляд на фотографиях, которые его заинтересовали. К концу папки мои работы становились серьезнее. Было отчетливо видно, как менялись места и время для фотографий. Я уже более ясно понимала принцип игры света и тени, знала про затемнения и усвоила другие полезные уроки, благодаря которым улучшала свой навык.
Я старалась особо не следить за реакцией Аллена, но все равно ловила себя на том, что внимательно вглядываюсь в его лицо. Парень остановился на предпоследней странице альбома, рассматривая черно-белую фотографию, которую я сделала не так давно в одном из парков Нашвилла. Хотя я не особо уверена, что это было в пределах парка, ведь я столько времени блуждала по окрестностям, пока не наткнулась на довольно старую постройку, привлекшую мое внимание. Это было полуразрушенное одноэтажное здание. Следом за этим было фото с маленьким озером и зелеными деревьями. Этот снимок я сделала уже после того, как покинула место со старинным зданием, потому что родители завалили меня звонками, думая, что я потерялась. Я бы с большей радостью осталась там еще, чем гуляла по проторенным, исхоженным вдоль и поперек дорожкам парка. Аллен провел рукой по фотографиям, которые я сделала в Нашвилле, как будто он мог сквозь бумагу почувствовать пальцами ветки деревьев или прикоснуться к глади воды.
В Нашвилле живет дедушка по маминой линии. Несмотря на свой возраст, он работает в рекламной компании и занимает хорошую должность. Дедушка – «энергичный старичок, который еще помнит вкус молодости», как сказала бы бабушка. Несмотря на то, что эти двое уже давно не живут друг с другом, они все равно состоят в хороших отношениях. Они до сих пор не разведены, но это никак не мешает обоим иметь отношения на стороне. Для стариков у них довольно насыщенная жизнь. Не помню, сколько лет назад они решили разойтись, но это было полностью обоюдное решение. Развод они не стали оформлять, чтобы дедушка «не завел сомнительные отношения с малолетней дурочкой, которая впоследствии отберет у него все деньги и замечательный домик в горах». Эти слова принадлежат бабуле. Ну а дед не особо-то и был против. После этого бабуля переехала к нам в Литл-Рок, а дедушка остался в Нашвилле. Мы приезжаем к нему на каникулах или праздниках и ходим на прогулки, чтобы я могла насладиться красотой города и успела запечатлеть ее на фото.
– Я был там, – неожиданно произнес Аллен, разглядывая фотографии. Его пальцы очертили края фото со старым зданием, которое было мои любимым из тех, что я сделала в Нашвилле. – Я был в том парке.
– Мой дедушка живет неподалеку от этого мета.
– Так же, как и мой старший брат.
Сначала я не придала значения его словам, но потом повторила их про себя еще раз. Брат. У Аллена есть старший брат. Я отчасти боялась задать вопрос о нем, думая, что Аллен не захочет отвечать и опять закроется от меня. Но промолчать я не смогла.
– Как его зовут?
– Фил. Он на семь лет старше меня.
После этих слов парень замолчал, а я не стала спрашивать больше, даже если мне и хотелось это сделать.
– Знаешь, – начала я, пытаясь отвлечь Аллена от мыслей, которые, как волна, начинали приближаться к нему. Я видела это по его лицу. – На следующие каникулы я хочу поехать к дедушке и пофотографировать те места. Мне понравилось, как это выглядит в черно-белых тонах. Я планирую сделать несколько хороших и качественных фото, чтобы потом распечатать на обоях и заклеить вон ту стену.
Я указала на пространство около моей кровати, мысленно воспроизводя то, как я все это видела. Оставив альбом, Аллен повернулся ко мне, выслушивая мою идею.
– Я хочу снова вернуться к той старой постройке либо найти нечто похожее. Мне нравятся разрушенные здания, это смотрится необычно. А чтобы фотообои не выбивались из общего дизайна комнаты, я куплю еще и пару подушек на кровать в черно-белом стиле. И лампу. Очень старую лампу. Можно было бы еще и покрывала с эффектом старины. Тогда я отделю спальную зону, сделав главный акцент на моей фотографии.
– А ведь неплохо. – Парень довольно улыбнулся, соглашаясь со мной.
Мы еще около часа проговорили в моей комнате, пока время не перевалило за одиннадцать часов ночи. Мы провели вместе неимоверно много времени, а я этого и не заметила.
Стоя на пороге, я мысленно вернулась на несколько часов назад, когда Аллен хотел уйти. Потом мои мысли резко перескочили на слова, которые он сказал после того, как я уговорила его остаться. Поцелуй. Аллен тогда открыто или почти открыто заявил, что я могу это сделать, но… Как он может говорить такие вещи? Теперь я и правда думаю, что это должно произойти словно по глупому расписанию. Но тем не менее я с нетерпением ждала, когда же он все-таки сгребет меня в объятия и с наклоном, который будет выглядеть как позерство, поцелует меня, как это делали в старом кино. Он все же состоял в кружке любителей фильмов и должен был видеть романтическую классику, когда мужчина брал все в свои руки. Иногда, правда, за поцелуями следовала пощечина от глупых и слишком правильных женщин, но я-то не как они.
Или, может, Аллен хотел, чтобы я сама это сделала?
Интересно, а он даст понять, когда мне уже можно будет его поцеловать? Может, подаст какой-нибудь знак или что-то вроде того. А вдруг я его не пойму? Или Аллен вообще просто шутил насчет поцелуя? Это было бы подло, ведь я уже настроилась.
Одно я знала точно: я ждала этого чертового поцелуя, и мое сердце колотилось, как сумасшедшее. И когда Аллен уже был на пороге и совершенно не собирался предпринимать ничего из того, что я предполагала, я уже начала разочаровываться. Но парень неожиданно остановился, вернулся и мимолетно поцеловал меня в губы, после чего попрощался и окончательно ушел.
Я застыла со счастливой улыбкой на лице, не скрывая своих чувств, и стояла в дверях, пока Аллен выезжал на дорогу. В дом я вернулась, лишь когда его машина скрылась за поворотом.
Стоит ли упоминать, что той ночью я опять плохо спала?
Глава 19
Утром я выходила из дома в приподнятом настроении. Поход в школу как никогда был ожидаем мною. Вот только это состояние не продлилось долго. Мое умение «думать обо всем и ни о чем конкретном» сегодня разыгралось и по пути в школу, я слишком много размышляла о вчерашнем вечере. Хотя что уж тут еще можно сказать – я могу от состояния «счастлива навсегда» перейти к состоянию «все очень плохо» лишь из-за своего бурного воображения и чересчур быстрого мышления. Поэтому, выходя из автобуса, я боялась идти в школу. Накручивать себя на пустом месте – тоже одно из главных умений в нашей семье по женской линии. И все мои мысли были связаны с Алленом Миллером.