– У вас нет предположений, что бы это могло быть?
– Никаких. – Вдовствующая графиня покачала головой. – Но я, как вы понимаете, не чувствую потоков, а Мадди, скорее всего, было не до того.
– Иоланда, расскажите мне, что случилось? Нет, не сорок с лишним лет назад, а сейчас и здесь?
– Не могу. Простите, госпожа Редфилд, вам и в самом деле лучше будет остановиться в деревне. Боюсь, Мондрагон не сможет предоставить вам подобающих удобств.
Я открыла было рот, чтобы возразить, что доводилось мне ночевать и в лесу, накрывшись плащом и подложив под голову собственные сапоги, но тут же его и захлопнула. Удобства или нет, нас в поместье Мондрагон принимать не желали, и, чтобы выяснить, в чем тут дело, следовало уступить.
Распрощавшись с негостеприимным домом, мы в молчании доехали до поворота, и я тронула Анри за плечо.
– Остановись, пожалуйста. Итак, что рассказала вам Маддалена в саду?
– Ничего, – фыркнула Валери. – За то время, что мы там прогуливались, она ответила на замечание о хорошей погоде и сообщила название сорта яблок, который особенно хорошо у них вызревает. Все! А вы, что вы узнали?
– Представь себе, по делу – тоже ничего. Но нас очень не хотели видеть в Мондрагоне нынче ночью.
– Ну мне показалось, что нас вообще не хотят видеть ни сегодня, ни когда бы то ни было, – пожал плечами Анри. – Вам не кажется, госпожа профессор, что мы можем поставить напротив Маддалены де Куртене жирный минус и отправиться дальше?
Повернувшись к торопливому молодому человеку, я с интересом на него посмотрела.
– То есть ситуация «дева в беде» тебе не представляется… требующей исправления?
– Ну-у… Честно говоря, я не рыцарь в сверкающих латах, чтобы спасать любую попавшуюся на дороге девицу. И потом, почему вы решили, что у них беда?
– Это даже я поняла! – перебила его Валери. – В доме пахнет несчастьем и полным отсутствием денег.
– В доме пахнет вареной капустой, – буркнул Анри.
– Так вот, дорогие мои, – я прихлопнула ладонью по кожаной спинке сиденья, – во-первых, графиня де Луаль когда-то была моей ученицей, и я не могу отойти в сторону. Во-вторых, напомни мне, Валери, каков девиз Службы магической безопасности Союза королевств?
– Без чести нет магии, без справедливости нет чести! – отрапортовала девушка.
– А второй? Анри?
– Служить и защищать, – ответил он. – Ну да, я понял.
– Вот и хорошо. Следовательно, поступим мы так…
«Какое счастье, – думала я, сидя под развесистым кустом рядом с парадным входом в дом семейства Куртене, – какое счастье, что я умею простейшими бытовыми заклинаниями обеспечить себе сухую подкладку под задом и щит от комаров! Иначе бы мою кровь выпили задолго до того, как к Иоланде и ее внучке приедут ночные гости…»
Комаров тут и в самом деле было какое-то страшное количество, казалось, воздух звенит вокруг. Надеюсь, мои студенты, караулящие возле черного хода, сумеют применить нужное заклинание. Вообще говоря, это недосмотр руководства академии, что боевикам не вдалбливают бытовую магию в полном объеме, нужно будет поговорить об этом с ректором. Что это, в самом деле, за боевик, герой девичьих грез, который штаны себе залатать не может? А еще, пожалуй, нужно будет расширить у них юридические занятия. Хотя бы на пару часов в неделю. Порой эти студенты выказывают поразительное и прискорбное неведение в части того, каким образом можно развлекаться, не обрушивая на свои головы всю тяжесть длани закона.
Если бы мне дали поразмышлять еще полчасика, факультет боевой магии получил бы дополнительно к расписанию не два-три, а все шесть часов занятий еженедельно, но к дому подъехал экипаж, и я навострила уши.
Дверь распахнулась бесшумно. Из-под моего куста не было видно, кто ее открыл, но выбор был, собственно говоря, невелик: вряд ли Иоланда исполняла роль привратника, слуги уволились, значит, Маддалена. Все так же, не говоря ни слова, она осветила магическим фонариком лица двух приехавших мужчин и, посторонившись, пропустила их в дом. Разумеется, лица эти мне видны не были, но амулет, который я заблаговременно прикрепила над входом в дом, надеюсь, сделал пару магоснимков. А больше нам и не потребуется.
Пробормотав слова заклинания, я активировала другой амулет, подслушивающий, оставленный в той самой гостиной с камином, где несколько часов назад мне вежливо указали на дверь. Какое-то время было тихо, потом звякнуло железо – кочерга о каминную топку, надо полагать, – потом скрипнули ножки кресла. Приятно осознавать, что я не промахнулась и встреча состоится именно там. И именно сегодня, потому что еще одного вечера в компании комаров и куста смородины мне бы хотелось избежать.
– Добрый вечер, ваше сиятельство, – раздался в наушнике вежливый баритон.
– Добрый вечер, ваше сиятельство, – эхом повторил второй голос пониже тоном и… попростонароднее, что ли.
Минуту помолчав, графиня Иоланда де Вермиго-Луаль отозвалась:
– Доброй ночи. Итак?..
– Прошу простить. – Обладатель красивого баритона откашлялся. – Видите ли, в чем дело…
– Вижу, что интересующих меня документов у вас нет. – Голосом графини можно было мясо замораживать. – В таком случае сегодня нам не о чем разговаривать. Где выход, найдете сами.
– Простите, госпожа, только так дело не пойдет, – вмешался второй мужчина. – Та вещь нужна нам сейчас, от этого зависит слишком многое.
– И что? Почему меня это должно волновать?
– Потому что, в том числе, это тот самый волосок, на котором висит и жизнь вашей дочери, – снова произнес первый.
– Луиза сама выбрала свой путь, так что это не аргумент. Чего вы хотите от меня?
– Ваше сиятельство, мы просим о своеобразном кредите…
– Что вы мелете, любезный! – Скрежетнули по голому полу ножки стула, несколько раз тихо стукнули каблуки – видимо, Иоланда отошла к камину.
Баритон продолжил:
– Да, я бы назвал это именно кредитом: вы отдаете нам… книгу, а я готов поклясться чем угодно, что бумаги вы получите сразу же, как только они будут у нас в руках.
– Вот как? Какую же клятву вы считаете достойной столь редкого товара? – В голосе графини слышалась насмешка, будто она разговаривала не ночью с двумя совершенно сомнительными личностями, а днем в тронном зале с отрядом стражи за спиной выслушивала просителей.
– Моей честью? – предположил гость.
Иоланда хмыкнула.
– Этот предмет сегодня котируется на удивление низко. Нет, кредита не будет. Убирайтесь.
– Вот как? – рыкнул второй. – Ну, тогда…
Договорить ему не удалось. В доме прогремело несколько выстрелов, я вскочила и бросилась туда. В гостиную мы влетели одновременно с Маддаленой, а через мгновение за моей спиной Валери выкрикнула заклинание яркого света.
Под потолком зажегся большой магический фонарь, и стало возможным разглядеть, чем же закончилась беседа. Двое визитеров лежали на полу, Иоланда сидела в кресле и рукой зажимала рану в плече.
– Анри! – Я кивнула ему на тела, и он послушно склонился над ними.
– Оба ранены, этот в правое бедро, – ответил он через мгновение, – а у второго пробит правый бок. Обоих можно вытащить, если они вам нужны.
– Нужны? – Я взглянула на графиню.
Та покачала головой.
– Это пешки, их хозяин собой не рискует.
– Ладно. Я, конечно, предпочитаю, чтобы преступники отправлялись куда-нибудь на общественно полезные работы, но сейчас не до этого. Свяжи обоих и оставь в кладовке, что ли, дальше уж как им повезет. – Я повернулась к Иоланде. – Давайте погляжу ваше плечо.
Рана оказалась сквозной и вроде бы неопасной, были повреждены только мягкие ткани, так что я велела Маддалене принести горячей воды, чистую ткань и чего-нибудь обеззараживающего. Кувшин с водой появился мгновенно, слава богам, согреть ее для мага дело секунды. На мой вопросительный взгляд девушка пожала плечами.
– Мы обе здесь не жили, я даже не знаю, есть ли в доме аптечка.
– Нет, – тихо сказала Иоланда. Она побледнела и тяжело дышала.
– Вот тьма! – выругалась я.
Придется пользоваться неприкосновенными запасами…
Достав из пространственного кармана фляжку, я смочила обнаруженный в кармане чистый носовой платок и приложила к ране. Иоланда зашипела, и неудивительно – аквавита крепостью в шестьдесят градусов хорошо обожгла, наверное.
Вытряхнув свечу из подсвечника, вполне похожего на стакан, я сполоснула его горячей водой и, налив из той же фляжки до половины, протянула графине:
– Залпом выпей!
Пока молодежь прибиралась (то есть безо всякого почтения отнесла в одну из пустующих комнат анфилады так и не очнувшихся раненых бандитов), я закончила с перевязкой, развернула кресло Иоланды к камину и сама села напротив нее. Волшебная аквавита вернула щекам женщины некое подобие румянца, да и обезболивающее заклинание сыграло свою роль. Все-таки какой бы стальной ни была графиня де Вермиго-Луаль, ей было больно и страшно.
Я и сама не слишком люблю, когда в меня стреляют…
Вернувшись в гостиную, Маддалена застала совершенно идиллическую картинку: две немолодые дамы греют кости у живого огня и неторопливо беседуют.
– Скажите, юная леди, а какой-нибудь суп в доме есть? – спросила я. – Или бульон?
– Есть… кажется, – сказала она неуверенно. – А что?
– Вашей бабушке сейчас не повредило бы что-нибудь горячее и жидкое. Если нет супа, тогда можно кофе с молоком и плитку шоколада. Найдете?
– Я попробую.
– Очень хорошо, – кивнула я. – А эти молодые люди вам помогут.
Когда компания выкатилась за дверь, я повернулась к графине и сказала:
– Теперь послушайте меня, Иоланда! Я могу попросту прочесть в вашей голове все, что касается последних приключений этого семейства, моей ментальной магии на это хватит…
– Разве чтение без согласия пациента не запрещено законом? – Голос у нее был слабый, но ехидный.
– В ряде случаев можно обойтись и без согласия, а моих допусков хватает на все, – успокоила я эту поборницу прав человека. – Так вот, я могу прочесть, но хочу, чтобы вы рассказали мне все сами. Что за документы должны были доставить эти люди, какой товар хотели получить взамен, что произошло с вашей дочерью и куда делись деньги и земли семьи де Куртене?