Ник запрыгнул на свой велосипед с десятью скоростями, выехал из гаража и рванул по Тьюдор-Клоуз. Вслед ему залаяли соседские овчарки, и Ник начал крутить педали еще быстрее.
Он буквально слетел по длинному склону Харлин-роуд, пока не достиг Беррима-роуд. У второго дома справа Ник остановился перед высокими стальными электронными воротами и огляделся. У бетонного забора были стеклянные шипы наверху, но Ник все же задумался, сможет ли он вскарабкаться достаточно быстро, чтобы не порезаться. Он все еще задыхался от быстрой езды. Охранник-малаец вышел из караульной будки рядом с воротами, удивившись при виде мальчика в два часа ночи:
— Что тебе нужно, малыш?
Это был ночной сторож, который не знал Ника.
— Мне нужно увидеть Колина. Не могли бы вы передать, что Ники приехал?
Охранник выглядел озадаченным, но уже через мгновение он вошел обратно в свою будку и позвонил по телефону. Спустя несколько минут Ник увидел, как в доме зажглись огни, и металлическая створка ворот отъехала с тихим лязгом. Когда Ник шагал по подъездной дорожке, загорелись лампы на крыльце и открылась входная дверь. Его встретила бабушка Колина, Уинифред Ху, напоминавшая пухлую Маргарет Тэтчер в персиковом шелковом халате.
— Николас Янг! Все нормально?
Ник подбежал к ней и выпалил:
— Мои родители сильно поругались, грозятся убить друг друга, а мама хочет увезти меня!
— Тихо, тихо. Никто тебя никуда не увезет, — успокоила его миссис Ху, обнимая за плечи.
Тут скопившееся за вечер напряжение нашло выход, и Ник зарыдал, сотрясаясь всем телом.
Полчаса спустя, когда он сидел на табуретке в библиотеке наверху, наслаждаясь ванильным коктейлем и компанией Колина, в дом Ху приехали Филип и Элинор Янг. Ник слышал голоса родителей, когда они вежливо разговаривали с Уинифред Ху в комнате для гостей.
— Он слишком бурно отреагировал. Думаю, у него разыгралось воображение.
Ник слышал, как мама смеется и говорит с нарочитым английским акцентом. Она всегда так разговаривала с иностранцами.
— И все равно я считаю, что ему стоит переночевать у нас, — настаивала Уинифред Ху.
В этот момент мальчики услышали, как подъезжает другая машина. Колин включил телевизор, там замелькал экран камеры видеонаблюдения и показался величественный черный лимузин «Мерседес 600 Пульман», припарковавшийся у входной двери. Высокий гуркх в форме выскочил и открыл пассажирскую дверцу. Мальчики метнулись к перилам, чтобы посмотреть, кто поднимается.
— Это твоя бабуля! — взволнованно закричал Колин.
Суи вошла в дом, за ней семенили две горничные-тайки, а еще внезапно откуда-то материализовалась Лин-цзе, няня Ника, с тремя коробками юэбинов65.
Ник решил, что это наверняка Лин-цзе оповестила бабушку о случившемся. Хотя она и работала теперь на его родителей, но всегда хранила верность Суи.
Суи, в своих фирменных черных очках, одетая в шикарный льняной брючный костюм розового цвета и блузку с высоким воротом и рюшами, выглядела так, словно только что вернулась с выступления на Генеральной Ассамблее ООН.
— Приношу извинения за доставленные неудобства, — обратилась бабушка к Уинифред Ху на прекрасном английском.
Ник понятия не имел, что его бабушка так хорошо знает английский. Он увидел, как его родители топчутся в стороне с ошеломленным видом.
Тем временем Лин-цзе вручила хозяйке стопку квадратных жестяных коробок.
— О господи! Знаменитые лунные пряники из Тайерсаль-парка! Слишком щедрый подарок! — воскликнула Уинифред.
— Вовсе нет. Это благодарность за то, что вы мне позвонили. И где же Ники? — спросила бабушка.
Ник и Колин рванули обратно в библиотеку. Они сидели там тихо как мышки, притворившись, что ничего не слышали, пока их не позвала вниз няня Колина.
— Вот ты где, Ники! — сказала бабушка. Она положила руку ему на плечо и велела: — Поблагодари миссис Ху.
— Спасибо, миссис Ху. Спокойной ночи, Колин, — улыбнулся он.
Бабушка вывела его через входную дверь и усадила в «мерседес». Она забралась на сиденье следом за ним, а потом в машину села и Лин-цзе, пристроившись на складном сиденье в среднем ряду вместе с тайками. Дверца уже закрывалась, когда к лимузину бросился отец:
— Мам, ты забираешь Ники…
— Мне плевать! — рявкнула Суи на южноминьском диалекте, отвернувшись от сына, пока охранник закрывал дверцу.
Когда «мерседес» тронулся и отъехал от дома Ху, Ник спросил бабушку по-кантонски:
— Мы едем к тебе домой?
— Да, я отвезу тебя в Тайерсаль-парк.
— И долго я буду жить у тебя?
— Сколько захочешь.
— А папа с мамой будут меня навещать?
— Только если научатся себя вести, — ответила Суи.
Бабушка протянула руку и привлекла его к себе. Ник помнил, как удивил его этот жест и каким мягким был бабушкин бок, к которому он льнул, пока автомобиль, слегка покачиваясь, ехал по ночным улочкам, густо засаженным деревьями.
И теперь Ник внезапно снова оказался на той же самой темной аллее спустя двадцать лет, а за рулем «порше» сидел Колин. Когда машина ехала по Тайерсаль-авеню, Ник как будто узнавал каждый изгиб, каждый ухаб дороги — раз, и ты вдруг подскакиваешь вровень с искривленными древними стволами деревьев, густым навесом листвы, который сохраняет прохладу даже в самый жаркий день… Должно быть, Ник в детстве ходил или катался на велике по этой узкой улочке тысячу раз. Впервые он осознал, что взволнован возвращением домой, и боль, которую он испытывал в последние несколько лет, постепенно исчезла. Сам того не понимая, он уже простил бабушку.
Машина подъехала к знакомым воротам Тайерсаль-парка, и Колин весело объявил подошедшему охраннику:
— Я тут вам Николаса Янга привез!
Гуркх в желтом тюрбане посмотрел на них через лобовое стекло и сказал:
— Простите, но мы сегодня больше не принимаем посетителей.
— А мы не «посетители». Это Николас Янг! И вон там дом его бабушки, — настаивал Колин.
Ник наклонился к водительскому сиденью, чтобы охранник смог его получше рассмотреть. Он не узнал этого человека, — видимо, его наняли уже после отъезда Ника.
— Привет, кажется, мы незнакомы. Я Ник, и меня ждут в этом доме.
Охранник ушел в караульную будку, откуда вернулся с каким-то талмудом и зашуршал страницами. Колин повернулся к Нику и недоверчиво хмыкнул:
— Не, ну ты можешь в это поверить?
— Извините, но я не вижу в списке ни одного из вас, а мы в данный момент в состоянии повышенной готовности. Боюсь, мне придется попросить вас уехать.
— Слушайте, а Викрам здесь? Можете позвонить Викраму?
Ник начал терять терпение. Викрам, возглавлявший службу безопасности в течение последних двух десятилетий, быстро положит конец этому абсурду!
— Капитана Гэйла сейчас здесь нет. Заступит на пост завтра в восемь.
— Ну позвоните ему или тому, кто у вас дежурный.
— Это сержант Гурунг, — сказал охранник, вынимая свою рацию.
Он затрещал по-непальски в рацию, и через несколько минут из темноты вынырнул офицер, вышедший из главного караульного помещения. Ник сразу узнал его:
— Привет, Джои, это я, Ник! Ты скажешь своему другу, чтобы он пропустил нас?
Крепкий охранник в накрахмаленной оливковой форме подошел к пассажирскому окну с широкой улыбкой:
— Ники Янг! Рад вас видеть! Сколько лет мы не виделись? Четыре? Пять?
— В последний раз я был здесь в десятом году. Вот почему твой товарищ со мной незнаком.
Сержант Гурунг наклонился к окну:
— Послушайте, у нас есть конкретные указания. Не знаю даже, как это сказать… но нам приказано не пускать вас.
*
Ли Куан Ю — первый премьер-министр Республики Сингапур, один из создателей сингапурского «экономического чуда».
Малайское слово, которое значит «лысый». По каким-то причинам также стало популярным прозвищем для маленьких мальчиков, стриженных под ежик. — Примеч. автора.
Роти парата — блюдо индийской кухни, лепешки, обжаренные в ароматном масле.
Бак кут тех — свиные ребра, сваренные в бульоне с большим количеством трав и специй.
В красных конвертах по китайской традиции принято вручать деньги детям во время празднования Нового года.
Юэбин (лунный пряник) — китайская выпечка, которую традиционно употребляют на Праздник середины осени.
Юэбин (лунный пряник) — китайская выпечка, которую традиционно употребляют на Праздник середины осени.
В красных конвертах по китайской традиции принято вручать деньги детям во время празднования Нового года.
Бак кут тех — свиные ребра, сваренные в бульоне с большим количеством трав и специй.
Ли Куан Ю — первый премьер-министр Республики Сингапур, один из создателей сингапурского «экономического чуда».
Роти парата — блюдо индийской кухни, лепешки, обжаренные в ароматном масле.
Малайское слово, которое значит «лысый». По каким-то причинам также стало популярным прозвищем для маленьких мальчиков, стриженных под ежик. — Примеч. автора.
13
Тайерсаль-парк, Сингапур
За двадцать четыре часа до этого…
–Три, четыре, пять… — считал Эдди, стоя у окна в холле наверху и глядя на подъездную дорожку.
Кортеж состоял из пяти машин — четырех, если не считать перевозившего горничных микроавтобуса, который тащился позади. Тетя Кэтрин с семейством только что прилетели из Бангкока, и Эдди удивился, что автоколонна так невелика.
Во главе следовал белоснежный «мерседес» S-класса с дипломатическими номерами, явно предоставленный посольством Таиланда, но другие автомобили были подобраны наобум: внедорожник «БМВ X5» позади «бенца», «ауди», которому на вид было не меньше пяти лет, а последний автомобиль — вообще непонятно что, какой-то четырехдверный седан, явно не европейский, словом, не из списка приемлемых автомобилей, в которых можно показаться на людях.
Вчера, когда Эдди приехал с семьей из Гонконга, его помощница Стелла организовала «флотилию» из шести одинаковых «рейнджроверов» цвета «карпатский серый», на которых семья Чэн эффектно подкатила к воротам Тайерсаль-парка. Сегодня он почти устыдился тети Кэтрин и ее родни.