Перейдя на английский, Карлтон продолжил:
— Такого в Париже не увидишь, да?
— Это точно, — ответила она с улыбкой.
Когда бумажный особняк и все бумажные предметы роскоши обратились в черный пепел, толпа хлынула в сторону дома. Прогуливаясь по розарию, миссис Ли Юнчэн покачала головой и наклонилась к уху Лилиан Мэй Тань:
— Что я тебе говорила? Тело Суи еще не остыло, а в этом семействе уже дым коромыслом!
— Это еще цветочки. Ягодки будут, когда они узнают, кто получит дом! — ответила Лилиан, ее глаза горели предвкушением.
— Думаю, их ждет настоящий шок, — прошептала миссис Ли.
Пять дней подряд в разделе некрологов все в той же «Страйтс таймс» появлялось огромное цветное уведомление на всю страницу:
Председатель совета директоров
и сотрудники «Лихтенберг груп»
выражают глубочайшие соболезнования
нашему уважаемому и очень ценному партнеру
Эдисону Чэну,
ВИЦЕ-ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ОТДЕЛА
ПО ОБСЛУЖИВАНИЮ ЧАСТНЫХ КЛИЕНТОВ,
в связи с кончиной его любимой бабушки
Шан Суи
«Сладка горечь расставания»126.
— Уильям Шекспир —
По вопросам управления вашими капиталами посетите
www.liechtenburg.com/myoffshorecapital/edisoncheng
*
Имеется в виду шива — недельный траур в иудаизме для ближайших родственников, которые возвращаются после похорон в дом усопшего и садятся на низенькие скамейки или на пол.
Если вы хотите подзаработать, многие семьи в Сингапуре будут рады нанять вас плакальщиком на похоронах своих близких. Чем больше скорбящих на похоронах, тем более впечатляюще это выглядит. Профессиональные плакальщики обычно приходят группами и предлагают различные пакеты услуг (просто плач, истерические стенания, рыдания с пеной у рта и ползание перед гробом). — Примеч. автора.
В 2016 году фирма «Гуччи» разослала предупреждающие письма о нарушении прав на товарный знак в несколько магазинов в Гонконге, которые продавали бумажные похоронные принадлежности. После негативной реакции со стороны китайских покупателей и лавины антирекламы представители «Гуччи» извинились. — Примеч. автора.
Меня зовут Карлтон. Я брат Рейчел. Как дела? (фр.)
Все хорошо (фр.).
Фраза из «Ромео и Джульетты».
Все хорошо (фр.).
Меня зовут Карлтон. Я брат Рейчел. Как дела? (фр.)
В 2016 году фирма «Гуччи» разослала предупреждающие письма о нарушении прав на товарный знак в несколько магазинов в Гонконге, которые продавали бумажные похоронные принадлежности. После негативной реакции со стороны китайских покупателей и лавины антирекламы представители «Гуччи» извинились. — Примеч. автора.
Если вы хотите подзаработать, многие семьи в Сингапуре будут рады нанять вас плакальщиком на похоронах своих близких. Чем больше скорбящих на похоронах, тем более впечатляюще это выглядит. Профессиональные плакальщики обычно приходят группами и предлагают различные пакеты услуг (просто плач, истерические стенания, рыдания с пеной у рта и ползание перед гробом). — Примеч. автора.
Фраза из «Ромео и Джульетты».
Имеется в виду шива — недельный траур в иудаизме для ближайших родственников, которые возвращаются после похорон в дом усопшего и садятся на низенькие скамейки или на пол.
3
Клэймор, Сингапур
Китти позвонила в самый разгар утреннего бритья, поэтому Оливер Цянь включил громкую связь.
— Увидимся сегодня! Я собираюсь на похороны бабушки Алистера Чэна днем, — прощебетала Китти.
— Вы получили приглашение? — Оливер попытался скрыть удивление в голосе.
— Ну, я решила, раз уж Алистер — мой бывший парень и мы с его бабушкой разик встречались, стоит выразить соболезнования лично. Да и здорово будет снова повидаться с его семьей.
— Откуда вы вообще узнали про эти похороны? — поинтересовался Оливер, выгибая шею к зеркалу и сосредоточенно сбривая кустики волос под подбородком.
— Да вчера об этом все только и говорили на вечеринке у Венди Меггахарто-Виджава. Несколько ее знакомых даже собираются прилететь на похороны из Джакарты. Венди сказала, что это будут похороны века!
— Немудрено! Но, боюсь, туда можно будет попасть исключительно по приглашениям.
— Ну, ты ж мне достанешь приглашение, да? — В кокетливом тоне Китти явственно читалось: «Я же тебе плачу́, голубчик».
Оливер стер пену для бритья.
— Китти, боюсь, это единственный раз, когда помочь вам действительно не в моих силах.
— Что, если я выберу очень консервативное черное платье от Ролана Муре и красивую шляпку? Я даже пересяду в «бентли», а не в «роллс» и возьму с собой нескольких телохранителей. Меня же не выгонят?
— Китти, просто доверьтесь мне. Это те похороны, на которые точно не стоит врываться. Это стало бы ошибкой эпических масштабов. Церемонию устраивают только для семьи и самых близких друзей. Уверяю вас, там не будет никого из знакомых, так что никто и не узнает, что вы туда не попали.
— А ты гарантируешь, что Колетт не припрется?
— Китти, она, скорее всего, вообще слыхом не слыхивала о моей семье.
— Но это необязательно означает, что она не придет! Я слышала, что она два дня назад прилетела в Сингапур. Про нее пишет Хони Чай в своем блоге со сплетнями: «Графиня Паллизер остановилась в отеле „Раффлз“. Она оставила несчастных орангутангов ради похорон?»
Оливер устало закатил глаза:
— Совершенно точно, Колетт, леди Мэри, или как там она сейчас себя именует, даже близко не подойдет к похоронной процессии, обещаю.
— Тогда я проведу день на новой яхте Татьяны Саварен. Ее построил тот же парень, что сделал яхту Джорджио Армани.
— Отличный день для морских прогулок. Почему бы вам не надеть самое сексуальное бикини «Эрис», свои бриллианты для прогулок и не провести день, потягивая «Апероль» на яхте? Хватит тратить драгоценное время на размышления об этих тоскливых похоронах, которые лично я пропустил бы с удовольствием.
Оливер наврал. Во-первых, он обожал Суи, а во-вторых, сегодня и правда будет самое знаменательное событие столетия.
— Ладно-ладно! — Китти засмеялась и дала отбой.
Оливер наклонился над раковиной, методично нанося лосьон после бритья на щеки и шею. Тут снова зазвонил телефон.
— Да, Китти!
— Слушай, а что такое «бриллианты для прогулок»? Мне надо такие приобрести?
— Это просто выражение, Китти. Я его сам придумал.
— Но ты считаешь, что нужно надеть бриллиантовое ожерелье с бикини? Я бы выбрала ожерелье от «Шанель», ну то, с цветочными розетками. Бриллианты водонепроницаемы, верно?
— Разумеется. Отличный выбор. Мне пора бежать, Китти, а не то я опоздаю на похороны.
Спустя две секунды после того, как он повесил трубку, в комнату вошла его мать Бернадетта.
— Мама! Я не одет! — простонал Оливер, запахивая поплотнее полотенце на талии.
— Ай-я, чего я там у тебя не видела! — фыркнула Бернадетта. — Скажи мне, нормально я выгляжу?
Оливер внимательно посмотрел на свою шестидесятидевятилетнюю мать, слегка раздражаясь при виде заметных седых корней. Ее парикмахерская в Пекине плохо справляется с поддержанием цвета. Бернадетта, урожденная Лин, происходила из семьи, где все женщины славились своей красотой. В отличие от родных и двоюродных сестер — Жаклин Лин являла собой яркий пример того, как можно отлично сохраниться, — Бернадетта выглядела на свои годы. Да и этот сшитый на заказ темно-синий шелковый костюм с воротником-галстуком старил ее. Вот, что бывает, если двадцать пять лет впахивать в Китае, подумал Оливер.
— Это единственный темный наряд, который ты с собой привезла?
— Нет, я привезла три, но остальные два уже надевала.
— Тогда придется, видимо, идти в этом. Это тебе в Пекине твоя портниха сшила?
— Ай-я, этот костюм куда дороже. Девчонка, работавшая на Мэйбл Шан в Сингапуре, сшила мне его больше тридцати лет назад. Копия костюма какого-то известного парижского дизайнера. Вроде Пьера Кардена.
Оливер засмеялся в голос:
— Мам, никто не стал бы копировать Пьера Кардена. Это, наверное, один из тех обожаемых Мэйбл дизайнеров восьмидесятых. Шеррер, Феро. Или «Ланвен». Ну, по крайней мере, костюм все еще сидит как перчатка. А шляпку колокольчиком ты привезла?
— Не-а. Я же паковала вещи в расчете на сингапурскую погоду. Оливер, а про это что думаешь? — спросила Бернадетта, указывая на впечатляющую брошь в виде бабочки из нефрита и рубинов, прикрепленную к лацкану.
— О, это потрясающе.
— Ты уверен, что никто не поймет? Боже, не дай бог сесть рядом с бабушкой, а то она заметит, — взволновалась Бернадетта.
— Не думаю, что со своей глаукомой она вообще увидит, что у тебя брошь. Поверь мне, реплику создал лучший ювелир из всех, кого я знаю в Лондоне.
— Нельзя было упускать оригинал, — вздохнула Бернадетта.
— Ну, у нас не было выбора, правда? Просто забудь о случившемся. Брошь все еще у тебя. Вот она, родимая. Нефрит выглядит безупречным, рубины кажутся вполне себе реальными, а бриллианты сверкают так, будто над ними корпел Лоуренс Графф. А раз я не вижу, что это подделка, то и никто не поймет.
— Хорошо, если так. А вот еще что! Можешь одолжить галстук папе? Тот, который он привез, в пятнах от шоколадного торта. Жаль прощаться с Тайерсаль-парком. Я буду скучать по их шоколадным тортам.
— Разумеется. Открой шкаф и выбери тот, что тебе нравится. Мне кажется, подойдет галстук от Боррелли. Слушай, дай мне секундочку, и я сам это сделаю.
Когда мама ретировалась, Оливер подумал: «Это мне урок. В следующий раз поселю их в отеле, даже если будут визжать и сопротивляться127. Эта квартирка слишком мала для троих».
*
Когда азиатские родители навещают взрослых детей, которые живут в других городах, то ВСЕГДА НАСТАИВАЮТ на том, чтобы остановиться у своего чада, независимо от того, живет ли дитятко в квартире-студии, или дом уже трещит по швам от трудных подростков с гормональной бурей, и даже если родители могут себе позволить выкупить целый этаж в «Риц-Карлтон». И пусть вам сорок шесть лет, пусть вы страдаете от апноэ во сне и хроническим воспалением седалищного нерва, все равно придется уступить спальню родителям и спать на жестком матрасе в гостиной. Потому что так положено. — Примеч. автора.