Как только увижу его, у меня вся кровь закипает в жилах, в глазах темно делается от ненависти. В большинстве случае здесь может быть употреблен и НСВ: Когда я вижу его, у меня. (это один из видов кратно-парной конструкции [Бондарко 1971: 198–204], там же и другие примеры). Если нет НСВ, то предложение понимается как выражающее единичную актуальную последовательность будущих действий: Когда я увижу его, у меня кровь закипит… – как предсказание реального будущего.
4.2. Глагол НСВ может задавать обобщенное повторение, цепочка глаголов СВ конкретизирует это повторение, описывая его составные части (входит в «кратно-цепную конструкцию» в терминах А. В. Бондарко [1971: 207]). Например: А вокруг старушка ходит и свечки гасит. Послюнит палец и погасит, послюнит и погасит; В сентябре на Белом море темнеет рано, сумерки коротки, а ночи аспидно-черны. Вырвется иногда перед закатом солнце из облаков, бросит последний угасающий луч на море, на холмистый берег, желто отразится в окошках высоких изб и тут же побагровеет, сплющится, уйдет в воду. <.. >Вспыхнут на берегу моря, возле самой воды, несколько маленьких костров: сидят на корточках мальчишки, пекут себе картошку. Потом загорятся огни в окнах… Но скоро погаснет всё… и деревня погрузится в долгий осенний сон (Ю. Казаков. Поморка; пример из [Forsyth 1970: 119]), где общая «рамка» повторения задается первым предложением с НСВ: В сентябре на Белом море темнеет рано.
4.3. Распространенным грамматикализованным «штампом», своего рода квантором существования, вводящим идею повторения, является НСВ бывало: Иногда бывало, обгонит кто на действительно хорошей машине с двигателем в полведра, но и то его скорость удаления от меня – максимум 10–20 км/ч. (Форум об автовождении. Корпус); Сколько раз бывало – наговорят с три короба… и того, и сего… и что всё ихустраивает, и что другой-то такой не найти… а потом бац – и ни слуху ни духу (А. Волос. Недвижимость. Корпус); Бывало, прицелится к клёшам непомерной ширины, к бескозырке с ленточками ниже копчика, спросит фамилию да и молвит язвительно: «А я-то подумал, матрос Железняк» (Ю. Давыдов. Синие тюльпаны. Корпус).
4.4. Реальность повторения, равно как и то, что имеет место повторение, указывает наличие собственно кванторов существования, типа некоторые, но в области событий – неограниченно-кратных, или, точнее, неопределенно-кратных кванторов: иногда, изредка, иной раз и т. п. Такие кванторы предполагают существование квантифицируемых сущностей, неважно, объекты это, признаки или события: Да какие здесь машины! Иногда / Изредка / Иной раз заедет сюда какой-нибудь охотник на своем мотоцикле, и опять никого. Реальность повторения, равно как и то, что имеет место повторение, сигнализируется также союзом то…, то…: То звякнет, то вспыхнет трехверстный джаз (В. Маяковский. Блек энд уайт). У этого союза в основе то же значение, что и у иногда, плюс к этому, он указывает на чередование повторяющихся событий.
4.5. В примерах выше СВ выражал повторение вместе с тем или иным эксплицитным показателем реального повторения (кратности), которому он был подчинен. В то же время указание на то, что имеет место реальное повторение, предваряющее и подчиняющее обозначение повторяющихся событий формами СВ, может уходить в семантическую глубину, «скрываться» в семантике выражения, обозначающего некоторый обобщенный признак или обобщенную ситуацию, который / которая является обобщением каких-то реально повторяющихся действий или событий, или является их результатом, или т. п. Например: Вот они где у меня сидят, эти интуристы! – интимно пожаловался Коровьев, тыча пальцем в свою жилистую шею, – верите ли, всю душу вымотали! Приедет… и или нашпионит, как последний сукин сын, или же капризами все нервы вымотает: и то ему не так, и это не так! (М. Булгаков. Мастер и Маргарита). Здесь то, что имеет место реальное повторение каких-то отрицательных оцениваемых говорящим действий интуристов, имплицитно заключено в выражениях вот они где у меня сидят, вымотали душу: отрицательный психологический эффект предполагает предварительное неоднократное реальное совершение интуристами действий, приводящих к такому результату; в дальнейшей речи Коровьева глаголы СВ конкретизируют это повторение, выражая сложный дистрибутивно повторяющийся комплекс: действия повторяются (1) с разными иностранцами, (2) при этом в одних случаях иностранцы шпионят, а в других – выматывают нервы капризами, при этом как то, так и другое является проявлением, повторением действия более высокого уровня обобщения, повторением некоторого «супертипа» отрицательных действий.
Другой пример: Тузик – хорошее имя, – спорил Аким Ильич. – Все равно как Петр или Иван. А то назовут собаку Джана или Жеря. Что за Жеря – не пойму (Ю. Коваль. Опасайтесь лысых и усатых). Реальность повторения здесь сигнализируется тем, что речь идет о реальных собачьих именах: хорошие собачьи имена, такие как Тузик, противопоставляются говорящим плохим именам. Тема '(реально) даваемые собакам плохие имена' не введена эксплицитно, но возникает имплицитно в результате противопоставления, вводимого союзом а то. Понятно, что такие действия могут повторяться только дистрибутивно, с разными собаками, при этом разным собакам дают в разных случаях разные имена; однако есть нечто общее во всех случаях этого повторения (иначе это не было бы повторением и не могла бы быть употреблена форма СВ наст. – буд. времени, сигнализирующего о таком повторении); это общее должно быть выведено исходя из приведенного примера или примеров повторяющихся случаев, в данном случае это то, что собакам во всех случаях дают нелепые / непонятные / необычные имена. Каждый раз имя дается разное, но этого типа, типа Джана или Джеря. Именно такое, весьма распространенное, употребление повторяющегося СВ уместно называть «наглядно-примерным».
5. Продуктивным способом употребления СВ является его употребление для конкретизации (разъяснения, пояснения, иллюстрации) некоторой реальной обобщенной характеристики (признака) человека или некоторой постоянной ситуации, состояния, отношения. Общая схема построения дискурсивных отрезков (сверхфразовых единств) этого типа такова: сначала указывается некоторый узуальный признак (свойство), затем несколько (как правило, три[97]) примеров повторяющихся событий, описываемых СВ, проявляющих это свойство: Мы с невесткой по-прежнему друзья, и посмеемся, и по душам поговорим, и в кино сходим (пример из [Гловинская 2001: 203]) – здесь повторяющиеся действия проявляют единое более общее свойство 'быть друзьями'; далее без комментариев; Эх, Тарасюка нет. … Золотой был человек. И сапоги починит. И часы. И всё сделает. И всё на свете достанет (Б. Пастернак. Доктор Живаго); Первая подруга. Она у нас была самая умная. Вторая подруга. Она былау нас самая славная. Третья подруга. И все-таки любила нас больше всех. И зашьет, бывало, что попросишь, и поможет решить задачу, и утешит, когда тебе кажется, что ты самая несчастная (Е. Шварц. Дракон); На самом деле, с Эльдаром работать интересно – тут и поспоришь, и поссоришься, и покричишь (интервью с композитором в «Советском экране»; пример из [Гловинская 2001: 264]). Узуальный признак основывается в глубине на повторяющихся действиях, является их обобщением: Он нахал = Он узуально поступает нахально, – плюс, конечно, идея наличия каких-то психологических особенностей этого человека. Во всех примерах, где используется СВ, узуальный признак имеет весьма обобщенный (часто оценочный) характер. Такой признак представляет собой обобщение уже не какого-то одного рода узуальных действий, но событий разного рода, относящихся, тем не менее, к какому-то одному более общему типу, который не имеет определенного языкового обозначения, но может быть только показан на ряде примеров различных действий, проявляющих это общее свойство. Таким образом, цепочки СВ в этих примерах описывают дистрибутивно повторяющийся обобщенный тип события, проявляющий описываемое (иллюстрируемое) свойство: свойство 'быть друзьями'; свойство 'быть золотым человеком'; свойство 'любить своих подруг'; постоянный узуальный признак ситуации 'интересно (работать)'. Таким образом, повторение здесь происходит на двух уровнях: повторяется каждое из составляющих характеристику ряда событий, и все эти повторения проявляют повторение более высокого уровня: 'акт дружбы', 'акт любви', 'акт помощи и проявления мастерства' и т. д. В тех случаях, когда отдельная повторяющаяся ситуация сама по себе имеет нереверсивный характер, событие повторяется дистрибутивно и на более низком уровне повторения – с разными индивидными актантами. Так, аномально было бы в примере выше …*и меня утешит – если человека утешили, то его снова нельзя утешить без того, чтобы сначала опять как-то не огорчить (или не дождаться очередного огорчения, которое с данным человеком может и не произойти), поэтому действие утешения понимается как происходящее (в принципе, с теми оговорками, которые были сделаны выше) дистрибутивно с разными индивидными актантами; аналогично в других случаях в приведенных выше примерах, которые мы оставляем без комментариев.
6. Если кванторы существования (иногда, изредка и т. п.) всегда указывают на реальность повторения, то в случае с квантификаци-ей повторения посредством кванторов общности ситуация более сложная. Такие кванторы, как каждый (и every, each в английском языке), предполагают существование объектов квантифицируемой области, кванторы типа любой (any) не имеют такой пресуппозиции (ср. [Leinonen 1982: 124] о гипотетичности значении any и его связи с значением СВ буд. времени), кванторы типа все и all не маркированы в этом отношении. Что касается кванторов, квантифицирующих события и сочетающихся с СВ, то они образуют две группы. Кванторы