Негромко мурлыча что-то себе под нос, Нисандер шел по мрачным коридорам дворца. Кое-кто из придворных, встречавшихся ему на пути, кидал на него недоумённые взгляды, но основная масса, привычная к его причудам, одаривала его улыбками или почтительными поклонами. Вчера на вечернем королевском банкете все эти пустячные чудеса – колечки, сотворённые из золотых монет, дождь из цветов или стайка чистых тарелок, уплывающая обратно в кухню – были приняты на ура. Как обычно. Народ привык полагать, что именно из-за них он и остаётся в фаворе у Королевы. Что ж, старого мага это вполне устраивало.
С устройством покоев Идрилейн он был отлично знаком, ведь до неё он хаживал сюда к четырём предыдущим королевам. Идрилейн он знал с самого её рождения, и бесконечно любил и уважал воинствующую правительницу, которой она стала нынче.
Это был ласковый осенний денек, так что её и её фрейлин он нашёл сидящими в солнечном дворике возле королевских покоев. Вместе с ней тут была её вторая дочь - юная Аралейн. Когда обе они обернулись, улыбнувшись Нисандеру, их светлые волосы так и заблестели, переливаясь на солнышке.
- А, вот и Вы, друг мой! С возвращением, - Королева поднялась и взяла его за руки. – Четыре месяца – слишком долгий срок для разлуки с Вами. Ну и как Вам поездка?
- Было весьма приятно, дорогая моя.
В отсутствие посторонних они обходились без титулов.
– В это время года остров довольно мил.
- Как же я по нему скучаю, - вздохнула Идрилейн. – Желаю узнать все подробности, и как там поживает Рабинис. Но прежде хочу познакомить Вас кое-с-кем. Каллиа, позови-ка сюда Серегила.
Одна из младших фрейлин вернулась в дом.
- Серегил? – переспросил Нисандер. – Ауренфейе?
- Да. Мой дальний родственник. Он приехал сразу вслед за тем, как уехали Вы. Я пока поселила его с Эмидасом.
- Вот как?
Эмидас был главным королевским писцом. И хотя это была весьма почётная должность, но выбор такого соседства для родственничка показался Нисандеру странноватым.
- Боюсь, у него проблемы с привыканием к придворной жизни. Поначалу я, было, сделала его пажом, однако для пажа он уже староват, и, по правде сказать, эта должность не для него.
- Почему же?
Идрилейн поморщилась.
- У него привычка оказываться не там, где следует.
Нисандер рассмеялся:
- А, ну тогда понятно.
- Однако он замечательно образован, у него великолепный почерк, так что Эмидас им весьма доволен. Ну, по большей части. Серегил капельку своеволен и слишком уж быстро ему всё наскучивает.
Как раз это Нисандер, не раз посещавший Ауреннен, мог легко себе вообразить. У ‘фейе, не знавших королевской власти, не было ничего похожего на официозный Скаланский двор.
Юная фрейлина вскоре возвратилась вместе с симпатичным юнцом. Судя по его перепачканным чернилами пальцам и мантии зеленого цвета, он был младшим писарем. Он имел утончённые черты чистокровного ‘фейе, лицо его обрамляли длинные каштановые волосы, свободно спадавшие на плечи. Серые глаза его не могли скрыть глубочайшей тоски, даже когда он, отвесив Нисандеру церемонный поклон, вымучил из себя вежливую улыбку. По человеческим меркам ему было, должно быть, не больше восемнадцати лет.
Чтобы отметить всё это Нисандеру хватило и одного взгляда, однако не это привлекло его основное внимание: юный ‘фейе обладал магическими способностями. Этот тончайший ореол вокруг юноши - вот что сразу заметил Нисандер. Было просто преступно использовать его для всяких ерундовых дел. Если бы Нисандер был тут, когда этот юноша только приехал, он бы затребовал его в Ореску.
- Нисандер, это мой родственник, Серегил, - сказала Идрилейн. – Серегил, это Лорд Нисандер-и-Азуштра, один из главным магов Дома Орески и мой большой друг.
- Для меня большая честь познакомиться с Вами, милорд, - отвечал Серегил.
Скаланский его был неплох, с легким акцентом восточного клана.
Странно, почему, называя Серегила, Идрилейн не употребила его официальный титул, который бы указывал на отца или на его клан?
- Матушка, вы же позволите Серегилу выпить с нами чайку? – попросила Аралейн, и Нисандер догадался, что девица здорово увлечена этим юношей.
Идрилейн улыбнулась:
- Уверена, что его начальство не будет против небольшого перерыва.
Серегил снова отвесил поклон и последовал за ними к чайному столику у фонтана.
- Итак, Вы забрались в такую даль от дома, мой мальчик, - сказал Нисандер. – И как Вам нравится в Римини?
- Да я, в общем-то, нигде и не был вне стен дворца, милорд. Ну а здесь очень даже неплохо.
Нисандер сказал бы, что юноша здорово покривил душой, говоря это. И хотя с лица Серегила не сходила вежливая улыбка, было ясно, что здесь он находится не по своей воле. Но как ни хотелось Нисандеру попросить его рассказать о себе побольше, он почувствовал, что молодому человеку это будет не очень-то приятно . Ну а копаться в его мыслях - это было уж слишком.
То, как разговаривал Серегил – если он вообще открывал рот – равно, как и то благородство, с каким он держал свою фарфоровую посудину с чаем, лишь утвердило Нисандера в его первых впечатлениях: Серегил имел благородное происхождение, быть может, он был выходцем из каких-то потаённых мест. Так что же, скажите на милость, он тут делает?
В этот самый момент до них донеслись громкие голоса и двое старших детей Фории [прим. пер. ???- Линн не может не накосячить!] ворвались в садик. В свои восемнадцать, Принцесса Фория и её брат-близнец, Принц Коратан, были светловолосыми и высокими, как и их матушка. Фория была тоненькая, тогда как Коратан обладал стройностью атлета.
- Матушка, Фория не разрешает мне покататься на Яркой Звезде! – воскликнул Коратан.
- Да потому что, позволь ему, он тотчас сломает ей шею, - парировала Фория. – Ой, здравствуйте, Нисандер! Серегил! Рады вас видеть.
- Кузен, - Коратан тоже поприветствовал Серегила.
- Ваши Высочества!
И прямо на глазах у Нисандера Серегил вдруг преобразился, заулыбавшись так искренне и неподдельно. А он был не просто хорошеньким, он был очень красив, быть может, даже слишком для здешнего двора. Ну да ладно, хотя бы с королевскими отпрысками он подружился. И можно было не сомневаться, что с гораздо большей охотой он сейчас отправился бы с ними, чем сидеть здесь, в этой своей мантии с душным воротничком.
***
Серегил изо всех сил пытался сосредоточиться на документе, лежавшем перед ним на столе. То была какая-то декларация на поставку зерна. В рукописной зале стояла тишина, разве что поскрипывали по пергаменту перья, да за окнами раздавались крики диких гусиных стай, пролетавших над городом. А снаружи, в саду, под чистейшими голубыми небесами сверкал на солнце свежевыпавший снег. Как же хотелось Серегилу, несмотря на прохладный сквознячок, которым тянуло из окна напротив, оказаться сейчас там, а не в этих душных покоях с их унылыми голыми стенами и ледяным камнем пола. Письменный стол Серегила стоял в самом конце помещения, дальше всех от огромного камина. Он и ещё один младший писарь работали, не снимая своих плащей.
Работой этой он занимался уже целых три месяца, и как же она успела ему осточертеть! Эмидас полагал, что проклятая декларация, которую он сейчас переписывал, была наиболее подходящим заданием для него, или, быть может, подсунул её ему нарочно.
Серегил знал, что его спихнули на голову старшего писца лишь потому, что из него не получилось пажа. В общем-то, он не столько даже накосячил, сколько просто наплевал на это дело. Фальшь королевского двора Скалы, все эти поклоны, расшаркивания, зубрёжка титулов действовали ему на нервы. К тому же, это была такая скучища. А уж эта одежда!
Впрочем, что такое настоящая скука он не ведал, покуда его не засунули сюда, в компанию мужчин и женщин, не отрывавших носа от своей работы. У Лорда Эмидаса имелась короткая трость с набалдашником, и тот не упускал случая пройтись ею по голове или плечам какого-нибудь бездельника. Серегил познакомился с нею в первый же день и едва не набросился на Эмидаса с кулаками. На него в жизни никто не поднимал прежде руку. Никто не смел и пальцем тронуть сына Кирнари….
Хотя… больше он никакой не сын кирнари.
- Серегил, подойди-ка сюда, пожалуйста, - подозвал его Эмидас из-за своей высокой стойки во главе комнаты, за которой проверял дневную работу.
Серегил ощутил легкий проблеск надежды.
Идя в начало комнаты, он почувствовал на себе взгляды.
- Что это такое? – спросил Эмидас, протянув ему декларацию на поставку оружия, которую Серегил закончил только вчера.
И сделал он её в виде иллюстрированного манускрипта, с драконами, с морскими змеями и грифонами, вплетенными в причудливые заглавные буквы, начинавшие каждый абзац. Отчасти он нарисовал их от скуки, отчасти в надежде, что Эмидас впредь поручит ему что-нибудь поинтересней.
- Мне подумалось, что, быть может…
- Тебе подумалось, что ты можешь потрясти моё воображение, тратя время на изобретение всякой ненужной чепухи?
Серегил сжал кулаки, спрятанные в рукавах.
Работа была отличная, ничуть не хуже того, что он тут видел.
- Впрочем, в этом что-то есть, - мужчина хмыкнул. – Быть может, через годик-два, когда освоишь азы, я подумаю над тем, чтобы поучить тебя более сложным стилям.
Он вернул рукопись Серегилу.
- Перепиши это, пожалуйста, как надо. Не откладывая.
- Но у меня не закончен рапорт с фронта. А Герцогу Нирусу он нужен уже сегодня.
- Что ж, тогда тем более не мешкай.
Через годик? Два?! Идя по длинному проходу обратно к своему столу, Серегил был вынужден проглотить свои злость и чувство уязвленной гордости. Все, все в комнате слышали это! Пока он шёл, он отлично видел эти ухмыляющиеся лица, уткнувшиеся в пергаменты, а кто-то даже хихикнул. Наверняка, это Балеус с его прыщавой физиономией. И он тут не единственный, кому доставляет удовольствие видеть, как обламывают Серегила. Всем известно, что он родственничек королевы, и в этом не было ничего хорошего для Серегила.