орке.
– Искупаемся! – перекрикивая неслышные нам рулады, вскинул руки Док, как вдруг меня в спину истово толкнул порыв ветра. Я обернулся и замер. Над уже далеким лесом, из которого мы вышли еще минут двадцать назад, нависала черным покрывалом страшная грозовая туча.
– Пацаны!
Док с Дроном обернулись.
– Теперь точно искупаемся, – сказал Дрон и пустился рысцой вперед, к речке. Мы кинулись за ним. В спину нам оглушительно рыкнул раскат грома, будто великан кашлянул в кулак, намекая, что сопротивление бесполезно.
– Не успеем! – задыхаясь под тяжестью рюкзака, крикнул я. Дрон еще раз обернулся и остановился, высвобождаясь от лямок «Ермака». Мы с Доком начали скидывать свои рюкзаки. Дрон кинул нам плотный куль палатки, а сам вывалил на землю колышки и принялся состыковывать два алюминиевых штыря.
– Скорей!
Как чернила, вливаемые в воду, туча, грохоча, росла над нашими головами.
– Чуть-чуть не добежали! – сказал Док, поглядывая на недалекие ивы у речки. Дрон ответил:
– И как нам помогли бы кусты?
Мы с Доком крепили растяжки, а Дрон закидывал вещи в палатку, когда на нас упали первые тяжелые капли. Ветер яростно сотрясал полотно нашего укрытия, пробуя на прочность. Дрон выглянул из палатки и, утирая лицо банданой, спросил:
– Хорошо закрепили?
Мы с Доком закивали и полезли внутрь.
В палатке было тревожно, словно в футбольном мяче, установленном в центре поля. Свод рвался в разные стороны, звенели растяжки. Было темно, и Док полез было за фанарем, но тут блеснула молния, и всё превратилось в фотографию, где едва ли не хватало подписи: «Последний привал». Матерный комментарий Дрона потонул в густом громовом раскате. Далее стало много хуже.
Полил дождь, больше всего похожий на предвестник Всемирного Потопа, то и дело сверкали молнии, словно вонзаясь прямо перед входом в палатку и сотрясал все вокруг могучий гром. На одной из фотографий, мастерски выполненной грозой, я увидел страшное лицо Дока и его замершая рука, указывающая куда-то вверх.
– Ты чего? – прокричал я, силясь рассмотреть то, что увидел Док.
– …ашу мать! – донеслось в ответ после очередного раската грома. – У нас тут целых два молниеотвода! А мы в поле!
Я похолодел. Как три буддийских монаха перед торжественным переходом в нирвану мы несколько секунд смотрели вверх, пытаясь угадать, в какой из алюминиевых штырей, поддерживающих свод палатки, воткнется следующая молния.
– Снимайте их к …!!! – заорал Дрон, но мы с Доком не шевелились. У меня было ощущение, что оба штыря под страшным напряжением и прикоснуться к ним означает передать прощальный привет пацанам. Яростно матерясь, Дрон в две секунды снес обе стойки и нас накрыл холодный шатер опавшей палатки. Мы с Доком вяло пытались отпихивать штыри от себя, но из-за тесноты это походило на неловкую игру в салки в компании парализованных.
– Идиоты! – бушевал Дрон. Он один возвышался над нами, чуть ли не сверкая глазами, мы же с Доком как под артобстрелом пытались слиться с землей. Дрону сделать это из-за своего роста и рассыпанных в спешке по палатке вещей, было труднее.
Ад начал стихать через четверть часа. Посветлело, дождь утратил напор и гром ушел куда-то далеко за реку. Мы втроем хмуро горбились в палатке, словно однояйцовые близнецы в материнской утробе. Когда дождь перестал шелестеть по палатке, мы полезли наружу.
Туча чернела далеко, приглушенно ругаясь и ставя кривые восклицательные знаки молний.
– Перемещаемся ближе к реке, – скомандовал Дрон. Мы принялись кое-как сворачивать палатку.
У реки было куда уютнее. Она была не широка – метров десять, наверное – и ленива, как эскалатор в торговом центре. Мы нашли травяной взгорок и стали снова ставить палатку. Дрон пошел добыть дров. Док раскочегарил примус, чтобы заняться кашей.
Из-за тучи блеснуло солнце, клонившееся к закату. За рекой виднелась деревенька, где то тут, то там зажигались уютные огоньки. Небо было ясным, как и наши ночные перспективы. Вернулся Дрон, волоча огромный сук павшей березы, кинул на землю, полез за топором.
– Носки мои где? – хмуро спросил Док его могучий зад, торчащий из палатки.
– Я предупреждал, – невозмутимо отозвался Дрон и, пятясь, вылез наружу. Я молча вынул из кармана носки Дока и протянул ему.
– Зря, – покачал головой Дрон и принялся разделывать сук.
Когда совсем стемнело, эмоции от недавнего буйства стихии притупились, заглушенные сытостью в желудке и теплом костра. Мы сидели у трещавших полешков и глотали из кружек обжигающий чай. Полная луна выбралась из-за дальнего леса и укрепилось в ясном небе, которое сочилось звездами. В деревне взлаивали собаки и их перекличку носили порывы ветерка – наступила идиллия, ради которой мы и ходили в походы.
– Мужики, гляньте! – вдруг громким шепотом произнес Док.
– Куда? – спросил я, а он неотрывно таращился куда-то за реку. Потом поднял руку и показал:
– Видите?
И мы с Дроном увидели тоже.
По взгорку, на котором высилась деревня, в сторону речки шагало нечто. Больше всего оно напоминало какого-нибудь идиотского робота-трансформера из одноименного голливудского детсада. У него были длинные массивные ноги, туловище, и всё это венчала квадратная башка. Сверху на башке торчали не то выпученные глаза, не то неприбранная шевелюра, а то и просто бигуди. Робот тащил на плече что-то похожее на бревно или базуку. И был он ростом никак не меньше трех метров. У меня возникло ощущение, что мы с парнями пропустили вторжение инопланетных роботов: то есть уже была лазерная бомбардировка, которую мы приняли за обыкновенную грозу и сейчас по наши души идет один из бригады зачистки, чтобы проверить, не остался ли кто-то в живых из числа аборигенов. Мы пялились за реку, глядя на это невероятное зрелище. Робот не торопился.
– Чего это за фигня? – за всех спросил пустоту Док. – Местные дети, может, забавляются? Хэллоуин у них, что ли?
– Какой хэллоуин летом? – ответил я.
– Да подождите вы, – отмахнулся всегда рассудительный и логичный Дрон. – Бинокль у нас есть?
– Не, я не взял. Тяжелый он, – отозвался Док.
– Тяжелый, – передразнил Дрон. А я добавил:
– Сейчас перейдет этот оптимуспрайм на наш берег и проверит, кто из нас быстрее долетит до деревни. Интересно, что он несет?
– Это ты что несешь? – обернулся на меня Дрон. – Док, что ты добавил в его кашу?
Раздались смешки. Мы продолжали вглядываться в шагающее существо. Однако с тех пор, как мы его заметили, он ничуть не приблизился к реке.
– Чего он топчется? – высказался Док.
– Разминается, – буркнул Дрон хмуро. – Вы как знаете, а я спать не лягу, пока не узнаю, что это.
Не сговариваясь, мы скинули одежду и полезли в воду. Преодолев реку и даже не замочив трусов, вступили на «вражеский» берег. Робот стал больше. Двинулись к нему, не сводя глаз. Ветер добавил дрожи, зябко похлестывая нас своими порывами. Исполин приближался…
– Вот черт… – плюнул Дрон, шедший первым. – Рассказать кому, не поверит.
Мы втроем стояли у «робота».
На двух бетонных столбах высился трансформатор, который венчал еще один железный ящик, поменьше, с изоляторами наверху, которые я принял за глаза-шевелюру-бигуди. Сбоку большого ящика торчала какая-то цилиндрообразная емкость, действительно похожая на базуку, только короче. Прямо над этим инженерным сооружением болталась лампочка под самодельным абажуром, раскачиваемая ветром, отчего по трансформатору пробегали туда-сюда тени, создавая иллюзию движения. Транформатор-трансформер низко гудел, будто был недоволен, что его спалили.
Пока перебирались на свой берег, я сказал:
– Прикиньте, днем это трансформатор, а ночью он превращается в робота-убийцу и шныряет по окрестностям в поисках жертв.
И мы с пацанами стали ржать.
Утром, форсировав реку уже с вещами, мы проходили мимо «Робота-убийцы». При свете солнца он выглядел миролюбиво и даже скучно. Я остановился рядом. На одном из бетонных столбов была прикреплена жестяная табличка, на которой были нарисованы череп и кости, снабженные надписью: «Высокое напряжение. Опасно для жизни!» «И ведь никто из местных даже не догадывается о том, какая достопримечательность тут у них торчит по ночам», – подумал я. А ведь на ближайшей станции вполне можно было разместить рекламу следующего содержания: «Каждый вечер феерическое шоу «Робот-убийца» по лицензии студии Марвел, Голливуд. Сбор за рекой у деревни Большие Кучи. Оплата наличными».
– Серега, ты чего там застрял? – окликнул меня Дрон и я двинулся к пацанам. Погода обещала, что повторного вторжения инопланетян не предвидится.
Добрые соседи
фэнтези
Автор не советует никому повторять то, что описано ниже
«Вчера у впадения реки Белой в Синь-озеро был обнаружен труп одетого мужчины. Судмедэксперты показали, что человек утонул месяц-полтора назад. Документов у покойного не было», – заметка в газете «Архангельский вестник».
«Грибниками из села Сосновка в лесу были найдены останки человека, задранного медведем. Администрация Тарногского городка напоминает гражданам: не ходите в лес одни, старайтесь не заходить далеко. При встрече с дикими зверями шумите, размахивайте руками – животные не любят шум и скорее всего, уйдут», – заметка в газете «Тарнога».
«Дикий тебя нашел. Скоро жди гостей», – такое сообщение пришло на телефон Егора и прежде чем сказать об этом жене, он думал целый день.
– Что же делать? – спросила Анна. – Они же тебя убьют. И в этой глуши никто ничего не узнает!
– Ничего они мне не сделают, – Егор как можно беззаботнее улыбнулся жене. – Мне соседи пособят.
– Какие соседи? Нет же никого, кроме Марьи Ивановны.
– Старые соседи. Не переживай. А еще бери сына и сегодня же иди к тете Маше.
Когда Егор остался в пустой избе один, первым делом отыскал в сундуке Анны ее красную юбку, разодрал на куски и отправился к реке.
У реки стояла старая покривившаяся баня. Егор бросил в холодный очаг петушиные перья, затем достал нож и прочертил по каменке три полосы, где две из них пересекали первую. Нож Егор бросил в очаг, вышел из бани спиной вперед и прикрыл дверь. Здесь текла речка и стояли мостки, с которых Анна полоскала белье. По ту сторону реки была видна еще одна пустая деревня, где в крайней избе жила старая тетя Маша со своей кормилицей коровой. Мост на ту сторону был левее метрах в ста. Егор огляделся. Уже вечерело и в траве вовсю орали кузнечики. Егор взошел на мостки, и, встав на колени, привязал один из кусков юбки к одной из опор, под водой. Вторым куском он обмотал взятый из дома кирпич и бросил в воду.