— Группа, стой, — негромко скомандовал Кот, тормозя ядро и припадая на колено.
Я силился рассмотреть причину остановки, но меня отдернул вниз Сапронов.
Двойка из первого пулеметного расчета уже установили пулемет на станок и приготовились вести бой. Прямо так, по-походному — первый номер просто упал на задницу, уперевшись ногами в передние стойки станины, а второй номер лежа расположился рядом, готовясь крутить рукоять.
— Давай живее! — цыкнул на меня Макс.
Я, ругая себя за нерасторопность, спешно кинул станок в песок, распрямляя ноги из походного положения. И Кот как раз обернулся на нас в тот момент, когда мы закончили сборку и занимали свои позиции.
— Значится, так, — напряженно произнес он, недовольно нахмурившись и играя желваками, словно пережевывая мысль, — Головной дозор засек группу, поэтому сейчас мы расходимся, занимаем позиции и ждем. Кстати, молодняк, смотрите не угодите в вертун, их тут как из ведра насыпано!
Я невольно глянул на расположившийся рядом первый расчет. Максимально собранные и подготовленные. Профессиональная зависть прямо-таки давила на мое самолюбие, но можно было обратить себе это в плюс, просто решив брать с них пример. Когда-нибудь я стану таким же!
А пока что мы были в группе на правах фарша… То есть, если что случись, у нас привилегированное право сдохнуть первыми из-за недостатка опыта.
Мы с Максоном и учебку-то, так сказать, недопрошли. Чисто так, пару раз по полосе побегали, да с пулемета постреляли…
Хотя, пока ехали в машине, Грозный нам намекнул, что то, что мы попали сразу в боевую группу, еще не значит, что учеба окончена. Даже наоборот, наконец-то наступил тот самый «третий вариант», где происходит непосредственное сношение с противником и наиболее эффективное обучение.
— Хрена ли застыли, сопляки? — рыкнул на нас Кот.
Вздрогнув, я вновь оглянулся на более опытную пару… Да твою ж луну! А их и след простыл!
Только два силуэта быстро удалялись от нас направо, метрах уже в пятидесяти. Да раздери меня Пробоина, у этого Лысого даже ленты не звенят!
Наверняка все потому, что он обвешан мягкими подсумками… Вон, у него на поясе и жилетке, и даже парочка через плечо. А я же громыхаю на бегу, как те грузовики, на которых нас везли.
— Давай! — толкнул меня уже Макс.
Испытывать терпение командира мы не стали, а потому вдвоем с Сапроном подхватили пулемет за треногу и, пригибаясь, побежали в сторону.
Как раз вовремя, потому что к ядру группы возвращался головной дозор, в лице одного из стрелков. Мне уже не было слышно, но после короткого обмена рваными фразами, стрелок вместе с Котом заняли позицию прямо там же.
— Далеко собрались? — усмехнулся один из бойцов флангового дозора, мимо которого мы неожиданно пробежали.
— Демон тебя раздери! — выругался Сапрон.
Честное слово, если бы я не знал, что это свой, то уже бы менял штаны. Разведчик так хорошо вписывался в местность, что, даже вглядываясь, я не сразу смог его обнаружить. Будто из песка доносился голос…
— Раскладывайтесь на холме. Кто второй номер? Позывной?
— Я! — затаскивая пулемет на небольшую возвышенность, отозвался я, — А позывной… эээ… отсутствует пока.
— Фамилия? — тут же сориентировался боец.
Чуть оглянувшись, он наблюдал за тем, как мы впопыхах разворачиваем пулемет и крепим короб под пулеметную ленту.
— Центров, — негромко ответил я, сразу подводя ленту с пирусными патронами.
Я покосился на небо. Под красной луной да под красными пулями… Самое то!
— Значит так, Центр… Ты дистанцию измерять умеешь? — он скривился, заметив мою реакцию, — По умной твоей роже вижу, что не умеешь. Доставай линейку…
Я даже дернул рукой, будто и вправду собрался ее достать. А потом только понял, что у меня не то что нет линейки… Вспомнить бы, как она должна выглядеть.
— Что, и ее не взял? Ну, ты даешь! — разведчик тихо хихикнул и, выудив из подсумка небольшую обычную линейку, кинул мне.
Слава Незримой, я хотя бы смог поймать ее на лету. Иначе бы и без того подпорченное представление обо мне, ухудшилось — очень уж неохота прослыть неучем и неумехой в боевом подразделении, от такого потом долго отмываться придётся. Дадут еще какую кличку обидную, которая приклеится крепче позывного, и мучайся потом.
— Измерение дистанции по линейке? — задумчиво ответил я, прикладываясь. — А, это типа сколько делений занимает? Только я формулу не помню…
Разведчик прикалываться больше не стал и охотно объяснил. Впрочем, его можно было понять — мы были в одной разведгруппе, обстановка сейчас самая что не есть боевая, и от моих знаний напрямую зависит его жизнь.
Всё оказалось довольно просто, и даже без магии. Рост человека в среднем по Красногории метр семьдесят. Умножаешь его на тысячу, делишь на количество занимаемых делений… Так, это тысяча семьсот, значит, и делю на количество делений. Ох, вот она где, математика-то пригодилась.
Разведчик чуть помог, сказав, что тут больше не расчеты, а дело привычки. Отмеряя пальцами деления, он сказал:
— Если цель умещается в пять черточек, то это… кхм… около трехста пятидесяти. Если в десять, то сто семьдесят. Пятнадцать — сто десять, и двадцать — восемьдесят пять.
Я медленно выдохнул, чувствуя, как с воздухом вылетают из памяти все цифры. Ну да ладно, если надо, пересчитаю. Главное, принцип понять.
— Спасибо, — только и смог ответить я, самостоятельно прикладываясь к линейке.
Прежний я наверняка бы спросил: «А нафига мне знать дистанцию до цели?»
Но сегодняшний я понимал, что это не бой в окопах у Вертуна. Тут расстояния гораздо больше, а примерная дистанция боя нашего пулемета — это метров четыреста.
Мы просто обязаны понимать, когда можно открывать огонь, а когда стрелять бессмысленно. Да и, кстати, чем больше дистанция, тем сильнее пулю поведет. Хорошо еще, что сейчас в Красная Луна при параде, ведь красная пуля летит стабильно по настильной траектории, и чем дальше летит, тем больше ее к земле клонит.
Этому меня еще в учебке обучали, но тогда я думал, что оно не пригодится. А сейчас, окажись здесь тот старый дедок-преподаватель, который в меня эту информацию вбивал, я бы его расцеловал!
Эх, чувствую, я еще не раз захочу расцеловать и Контуженного…
Наконец затишье закончилось.
Откуда-то спереди и справа раздались хлопки выстрелов, но какие-то странные, словно приглушенные. Звук рассеивался, и было непонятно, где именно стреляют.
В ответ раздались более громкие и, что страшнее, интенсивные выстрелы. Словно стреляло подряд несколько стволов, либо же очень медленными и короткими очередями работал пулемет.
Мы все повернули головы на еще один звук… Где-то чуть дальше по фронту зарычал двигатель и пла-а-авно так пошел на повышение громкости.
— Машина приближается, — долетел шепот разведчика.
Судя по всему, приближалась она очень медленно. От нее были слышны выстрелы, причем уже более привычные по звуку, ведь стрелки явно использовали вполне обычные пехотные винтовки.
— Кот, Гончару, — негромко произнес разведчик, лежащий метрах в пяти от нас.
Я уж думал, что он умом тронулся, однако потом заметил небольшую коробочку радиостанции у него в руках. Это, конечно, не магический камушек, позволяющий связаться с кем угодно на большом расстоянии, а вполне обычная радейка, берущая метров на двести.
Уже поразительно, что она есть у рядового бойца. Я такие видел только у начальников караула, да и те больше для галочки, потому как по описи положены.
— Егор, — прошептал Макс, толкая меня в бок, — Гляди!
Там, куда он указал, густой завесой клубился дым, и завеса эта спешно приближалась к нам, но под небольшим углом. Судя по всему, это была та самая машина.
Потом мы разглядели, что она была не одна. Это была целая колонна.
Первым шел легковой автомобиль с открытым салоном — из него то и дело высовывалась пара стрелков, что палили куда-то в направлении позиции Кота.
Следом двигался бронированный грузовик по типу того, на котором мы приехали. Замыкал процессию еще один бронегрузовик, но уже с металлическим куполом поверх кузова, из которого виднелся ствол чего-то внушительного и крупнокалиберного.
Я недовольно поморщился, понимая, что такую тварь в борт бить бесполезно. Надо бы колёса высаживать, но попробуй еще попади, это ж прицелиться нужно.
Вытянув руку с линейкой, я мысленно прикинул дистанцию. Высота бронемашины наверняка метра три, а помещается она в девять черточек… Мозги, к счастью, не подвели, и выдали результат — триста тридцать метров.
При среднем ходе в тридцать километров в час, они выйдут на дистанцию поражения… а для нас это метров двести… выйдут примерно через… эээ… пятнадцать секунд.
Отложив линейку, я тут же принялся отсчитывать секунды про себя. При этом мои пальцы уже выставили положение прицела на четвертое деление, так как каждое рассчитано на пятьдесят метров, и довернули ствол орудия.
Макс мои приготовления не понял, но, впечатлившись моей уверенностью, сразу согласился, что в нашей паре я отвечаю за мозги. А раз он — мускулы, то он спокойно прицелился в указанную точку.
— Запрашиваю разрешение на огонь, — я позвал лежащего вблизи разведчика, и тот лишь усмехнулся.
— Огонь по усмотрению, — с легким интересом ответил он, пытаясь разорвать глаза сразу и в нашу сторону, и в сторону противника. Очень уж мы его заинтересовали, два желторотика.
Головная машина заехала в назначенный мною сектор, и я, сразу с характерным лязганьем дослав патрон, принялся крутить рукоятку.
Макс не подвел…
Наш пулемет эффектно ворвался в вялую перестрелку с одиночными хлопками и короткими очередями. Как и учили — десять выстрелов сразу же улетели в цель.
Было видно, как пирусные пули взрываются о борт машины. Одного стрелка вышвыривает из машины, причём я готов поклясться, что силуэт разлетелся на несколько кусков. Вроде бы его рука с винтовкой красиво улетели в одну сторону, а голова и верхняя часть туловища в другую.