Гульниза принесла с кухни печенье, с недавних пор, девушки по очереди наблюдали за приготовлением нашей еды. А Фарли быстро наполнила чайник и поставила его специальную подставку.
Самое интересное, что огня там не было, а чайник закипал, и еда подогревалась. Оказалось, что всё дело в пластинках темного камня, которыми было выложено основание подставки, на которое и ставилась посуда. Нагревался именно он. Если две пластинки соприкасались, камень начинал греться.
Мы все с удовольствием попробовали ещё теплых печений, но я видела, что детям скучно. Пусть они и отличались от своих земных сверстников по развитию, всё-таки здесь наследники в четырнадцать лет уже получали свой оманлир и начинали править, но они всё равно были детьми. И сидеть в скудно обставленной комнате, когда за окном солнце, а на берегу наверняка уже ждут друзья, им явно не хотелось. Тем более, что сегодня отменились и тренировки, и занятия из-за произошедшего ночью.
Я подумала и решила, что небольшая прогулка нам не повредит, тем более мне нужно было обсудить с Масулом и Гаридом внезапное увеличение наших финансовых возможностей. Дети же и вовсе встретили эту идею приветственными криками. Матушка Вали́ решила тоже пройтись с нами, вроде как нам она посоветовала не сидеть за стенами дворца, да и морской воздух полезен, особенно после дыма, которым мы все надышались.
К моему удивлению о произошедшем вчера во дворце все и всё уже знали.
– И чего удивительного? Посмотри сколько во дворце слуг. Именно слуг, а не рабов. Невольники, конечно, кроме стен дворца мало что видят. А у слуг есть семьи за стенами, друзья. – Разъяснила для меня матушка.
Даже мальчишки, что стайками носились по будущему пирсу и в мгновенье ока втягивающие в свою компанию ребят, сегодня вели себя спокойно. Но скучать им не приходилось явно. Начитанный Марс уже рассказывал какую-то историю и что-то рисовал на земле под дружные вздохи внимательно слушающей его детворы.
Бросив на мальчишек взгляд, чтобы убедиться лишний раз, что всё в порядке, я вернулась к схемам и чертежам, которые мне объяснял Масул.
– Не переживайте, госпожа. – Старший Гарид перехватил мой взгляд на детей. – С наследниками ничего не случится, мы знаем, как тяжело приходить в себя после пожаров или ночной тряски не понаслышке. И мы удивлены, что вы сегодня к нам пришли. Так что не переживайте, наши шалопаи не потянут илсиров покорять морской клык. Хотя у вас и ирлери такая, что того и смотри, мальчишек обставит.
Я смотрела на смеющегося Гарида и не понимала, о чём он вообще ведёт речь. Он тоже заметил, что я не сообразила о чем речь, и они вместе с Масулом начали мне объяснять.
– Видите, лари, берег идёт почти ровной линией? Такие огромные рога? А вот рядом с правым рогом словно нарост? – Показал он мне на торчащие двумя рядами острые каменные выступы из воды. – Это вершины подводных скал, несмотря на то, что берег рядом, глубина там огромная, и такие бешеные течения, что даже маги не могут удержать. Мы зовём это место акулья челюсть. А вот самая последняя вершина резко выделяется от остальных. Со стороны берега там большое каменное плато, словно срезали кусок скалы, оставив склон со стороны моря. Вот это и есть морской, или сломанный клык.
– У местных сорвиголов считается особым поводом для гордости разжечь на клыке костер. Просто место доблести! – пояснил Гарид.
– А что там, на том плато? – спросила я, осматривая и правда большой монолитный кусок скалы, торчащий из воды.
– Да ничего. Камень один. – Удивился Гарид, и с подозрением посмотрел на меня. – Госпожа, что вы задумали?
– Отсюда кажется, что там много места... – протянула я.
– Ну, места там действительно много. Две торговые площади. Полторы, точно разместятся. – Согласился старший квартала. – А к чему эти вопросы?
– Так ты ж старый сам в её дурную голову не менее дурные мысли поселил! – Проворчала матушка Вали́. – Заладил, место доблести, особая отвага ... Сейчас чего-нибудь придумает этакое.
– Да уже. – Рассмеялась я. – Только это невыполнимо от слова совсем.
– Расскажете? – тут же проснулось любопытство у Масула.
– Почему бы и нет? Вот если бы туда была надёжная дорога, то можно было там организовать целительский квартал для бессмертных. С большой и светлой лечебницей. – Поделилась я.
– Куда тебя и запрут с такими идеями! – прервала меня матушка Вали́. – Ты хоть как себе представляешь...
– А место и впрямь хорошее. От морских бурь защищено сохранившейся частью скалы... Места много, воздух солью пропитан, это от инфекций хорошо. Но да, дорога нужна надёжная и широкая, и чтоб перила... Нет. Борта были мне по пояс. Даже чуть выше... – начал вслух думать Масул.
– А если, вместо дороги мост? И вместо опор использовать саму акулью челюсть? Там же камень от самого дна. И только верхушки срезать. – Осторожно влез в разговор мальчишка из сирот, что уже неделю ходил хвостом за Масулом, тот его уже даже в шутку начал "подмастерьем" называть.
– Первый раз вижу, чтобы сумасшествие, как зараза передавалась. Дайте-ка мне свой лоб, лари, я посмотрю, жара случаем нет? – ворчала матушка.
А вот старшины кверхов идею одобрили.
Первые корабли уже начали швартоваться к новой пристани, потихоньку начали возвращаться и деньги, вложенные в неё. Исправно поступал и теневой налог. Даже склады приняли первые грузы на хранение. Береговая линия закрылась камнем, по краю набережной даже выложили каменные перила, чтоб никто не упал случайно в воду.
Правда, гулять по набережной пока никто не мог. На ней повсюду были растянуты пологи, под которыми, пользуясь теплом, поселились жители шатающегося квартала. Масул доработал мой чертеж финского домика, когда общая лестница посередине и четыре отдельных жилья.
С учётом, что мы строили в три этажа, получалось, что каждый дом обеспечивал жильём сразу шесть семей. Деньги от пристани и налога я возвращала в строительство. Вот и получалось, что одни дома уже отделывались изнутри и вот-вот примут своих жильцов, другие стояли без крыши и окон, третьи ещё были с недостроенными стенами третьего или второго этажа. А там где раньше был второй ряд "скворечников", сейчас только заканчивали разборку прежних строений.
Если смотреть со стороны моря, то казалось, что какая-то небывалая волна складывает из камня и брёвен гигантский конструктор.
Мы с детьми приходили сюда каждый день. Едва ребята освобождались с занятий и до самой темноты. Я без конца удивлялась их неугомонной любознательности. Они спрашивали Масула о строительстве, вникали в его расчёты, не отлынивали ни от какой работы. Спокойно кушали из общего котла простую пищу, которую готовили тут же, на набережной.
Но больше всего меня радовало то, что местные жители не сидели в ожидании чуда. Что кто-то придёт и всё для них сделает, они сами вкладывали свой собственный тяжёлый труд в своё лучшее будущее. Женщины и дети разбирали бывшие жилища, только иногда прося помощи у мужчин, сортировали мусор, наводили порядок. Строители приходили уже не просто на свободный от построек участок земли, а выровненный и даже чисто выметенный кусок площади.
Камни очищались и шли в новое строительство. Доски и бревна мелко пилились и использовались для костров. Работы на будущей набережной не останавливались ни на минуту. Мужчины и строители работали в три смены, освещая себе место работы мощными светильниками. При этом те из мужчин, что работали в городе, свою работу не бросали. Одна смена рабочих отрабатывала с одним перерывом на еду. Их сменяла вторая. Спали по очереди. Одни строят, другие спят, третьи помогают на разборе мусора.
Помогали соседям и жители вдовьего квартала, наконец-то поверив, что до их бед есть кому-то дело во дворце.
Марс и вовсе, словно на глазах окреп. Всё таки тренировки, труд и игры на свежем воздухе, да у моря, это лучшее оздоровление, кто бы и что не говорил. Дети загорели до черноты, только улыбки сверкали на лицах, и как ни странно, поправились. Но это был не жирок, а как сказала матушка, "нагуляли мяска". Уж что-что, а аппетит они за день нагуливали будь здоров.
Малис у нас попеременно помогала братьям или сидела среди вдов, нашивающих постельное бельё, шторы и прочую тканевую мелочь, необходимую в хозяйстве.
Я с удивлением обнаружила, что здесь не было такого понятия как постельный комплект. Я думала сначала, что подобного нет у Ираидалы, из-за экономии на каждом гроше. А оказывается, здесь такого не было вообще. Ни наволочек, ни пододеяльников. И эта идея очень легко прижилась в кварталах.
Торговцы, у которых мы закупали ткань, заинтересовались, куда нам так много дешёвой красной и оранжевой ткани. А увидев комплекты, даже взяли несколько на пробу. Сейчас мастерицы из вдовьего квартала сидели за заказами. Получали они пока только за работу, так как ткань им предоставляли торговцы.
Что и говорить, там и ткань была подороже, и цвета другие. Понравилась также идея ещё и украшать края подушек, простыней и одну сторону пододеяльников вышивкой. К моей радости первые закупки таких комплектов сделали торговцы, что приплывали к нам с товаром. Значит, женщины не останутся без куска хлеба, это же так просто и удобно.
Уже вовсю работали купальни. И даже приносили немного денег в общую копилку. Матросы с купеческих кораблей, да и сами торговцы с удовольствием посещали эти общественные бани. Чисто символическая плата, за неделю складывалась уже в очень приличную сумму в полтора-два золотых.
Местный строительный камень обладал одной странной особенностью. Изначально серый, на солнце он словно выгорал, превращаясь в бело-бежевый. Причалы, сама набережная, дома все было построено из этого камня. А вот крыши покрывались обычной красной черепицей, да и рамы, двери, ставни были покрашены красной краской. Получались такие пряничные домики.
Но самое главное, Гарид и Масул, вместе со старшими кверхов, взялись за реализацию моей идеи. Уже неделю спустя после того разговора, я спокойно прошла по широкому мосту от набережной до площади на морском клыке.