Пользуясь тем, что крылья скрывают нас от зверя, чмокнул мою добычу в нос и блаженно выдохнул, закрывая глаза.
Глава 40.
Ираидала, лари Марид Нави.
Утро началось с неожиданного для меня ощущения, что я не понимаю, где я нахожусь. Вспоминать, чем закончился вчерашний вечер, для меня было новым и непривычным занятием. Но последнее воспоминание было о том, как мы обсуждаем с Берсом необходимость совместить план императора и наличие собственных оборонительных крепостей столицы, сидя на балконе. А сейчас я в своей спальне.
– Уже проснулась? – голос Берса от двери заставил подскочить. – Пойдем завтракать, а то дети всё сметут.
– Я сейчас... Оденусь. – Наблюдаю, как оман уходит, и поворачиваюсь к Шторму. – Он так рано пришёл?
Шторм посмотрел на меня с непонятным выражением, а потом растянулся на второй половине кровати рядом со мной.
– Ты что хочешь сказать, что он спал здесь? – всё также шёпотом спрашиваю у гронха, тот вздохнул и ещё и лапы на меня положил. Видно, чтоб мне совсем всё стало понятно.
К столу я вышла, всё ещё смущаясь, и хитрый взгляд всё прекрасно понимающего омана спокойствия мне не добавил.
– Смотритель передал, что сейчас готовят ваши покои для нас. – Огорошила меня новостью Малис, хоть и спрашивала она отца. – И с утра вашу мебель жгли.
– Да, вам уже нужны свои отдельные покои. Мои для этого самые удобные. Они самые большие во дворце, а с балкона видно не только сад, фонтаны и торговую площадь, но и гавань. – Объясняет оман. – А я займу соседние комнаты, что в башне под библиотекой.
– А кровать-то, зачем сжигать? – не понял Барлик.
– Чтоб не напоминала о прошлом. – Берс отвечает сыну, но смотрит при этом на меня.
Еле удержалась, чтобы не сказать, что его спрятанный гарем, вызывает куда более неприятные эмоции, чем связанные с его кроватью воспоминания. Сегодня я собиралась к матушке Вали́, оман заявил, что тоже хочет посмотреть на новую стражу, и поэтому тоже идёт с нами. И вот такой толпой мы и отправились в порт.
Мальчишки шли, положив руки на рукояти клинков. Берс указал мне на них взглядом. Чтобы не случилось, дети всегда дети, и красоваться мальчишки не перестанут никогда. Впрочем, без оружия шла только я.
На пристани было много народа, у всех были свои дела. Старшего Гарида последний раз видели именно там. А нам был нужен только он и никто другой. Так уж сложилось, что именно этому старшему пришлось принять на себя самую большую часть участия во всех строительствах.
К тому же, именно он неосторожно заявил оману, что всё совсем не так, как ему расписывали и ничего сверх сложного в строительстве на мысах нет. А оман оказался злопамятным и собирался именно старшего Гарида озадачить помощью и в этом проекте.
– Старший Гарид, с сегодняшнего дня вы становитесь эльхумом, под вашу руку отходят не только красный квартал и дорога лари, но и целительский квартал, квартал кверхов, вся набережная с гаванью и оба мыса. – Не скрывая злорадства, обрадовал старшего Гарида оман.
– Вот, матушка, вы всё мне говорите, что мне нужно жирка поднаростить, а у меня такое чувство, что и кости скоро рассосутся! – пожаловался матушке Вали́ эльхум Гарид, но было видно, что он очень доволен.
– Малис, что с тобой? – Берс, а следом за ним мы все, обратили внимание на напрягшуюся, словно кошка перед броском, дочь.
– Что-то не так с этим кораблём. – Показала она на начинающий швартоваться корабль. – Штормов не было, вдоль побережья спокойно, а у него вся оснастка помята и поломана.
Берс мгновенно поменялся, ленивая расслабленность, и любой намёк на веселье исчезли.
– Гарид, отводи людей. Вестников в корпус, живо! – уже бежали уличные стражи, только начавшие свою работу на улицах столицы, бессмертные, что пришли на набережную вне службы отдохнуть или навестить родных, торопились оказаться на пристани.
Но было понятно, что они не успеют встретить первый удар. Как и предсказывал когда-то Берс. Оман и его наследники не отступали, давая возможность увести простых людей, они перекрыли широкую полосу пирса.
С борта корабля, просто врезавшегося в причал, на камни пирса с грохотом опустились доски самодельных трапов. Сам корабль явно получил повреждения, но те, кто прибыл на нём, на возвращение похоже и не рассчитывали. С перекошенными от ярости и злобы лицами они соскакивали на пирс и бежали к набережной.
– Они все не в себе, их всех чем-то опоили! – опознала признаки матушка Вали́.
Четыре гронха одновременно сделали большой прыжок вперёд и первыми приняли на себя нападавших, тех, кто просочился мимо их лап и пастей встречали клинки правящей семьи.
Я уже слышала слитный топот бегущих бессмертных, оставались минуты до того момента, как они вступили бы в бой. Сначала я не поняла, что происходит, потом просто не могла уйти, оставив всю семью сразу в опасности, хоть и понимала, что толку от меня совсем мало. Единственное, я подобрала отлетевший в сторону клинок одного из нападавших, чтобы не стоять безоружной.
Моя ярко-красная одежда привлекла ко мне ненужное внимание, и я оказалась сразу против двух нападавших. Я поняла, что моя задача, просто продержаться совсем немного, судя по крикам за спиной, бессмертные заметили нападение на меня.
Удар первого нападающего я отбила, развернулась, уходя из-под удара второго, полоснув своим клинком у него под рукой. В это время первый с бешеным криком напал со спины, я не успевала ничего сделать, но меня резко накрыло темнотой, а в следующий момент, оман, принявший удар на своё крыло, не смотря на полученную рану, продолжил бой. Одно молниеносное движение и только голова нападавшего падает в воду.
Бессмертные вступили в бой, сминая нападавших, как соломенные фигуры, уже нет поединков между стражами и неприятелем, на пирсе никого из напавших не осталось в живых. Малис, Барлик и Марс ещё не вышли из боя. Вместе с гронхами они врываются на корабль, ведя за собой бессмертных. От начала нападения до полного разгрома прошло не больше четверти часа.
Я, не отрываясь, смотрела на повисшее тряпкой крыло Берса, которое заливало кровью.
– Ну и чего стоим, чего разглядываем? От твоих взглядов он здоровее не станет! – привела меня в чувство матушка Вали́
– Но дети... – немного растерялась я.
– Твои дети в твоей помощи не нуждаются! Там от них скоро помощи попросят! – пресекла все метания целительница.
Первым делом мы промыли рану и остановили кровь, к этому времени вернулись и дети. Берса уложили на носилки и доставили во дворец, в его новые покои. Здесь уже я и матушка Вали́ занимались раной до конца. Снова промывали, накладывали швы, матушка, конечно, я только помогала. Компрессы, отвары... Помогали и дворцовые лекари.
Только час через два матушка Вали́ ушла, оставив меня сиделкой при омане. Берс после всех отваров, которыми его напоили, спал. А я решила дойти до лекарского крыла, чтобы взять обезболивающей мази, потому что у матушки с собой её было совсем немного.
Но почти уже у самого коридора в лекарское крыло я остановилась, как вкопанная и даже дыхание затаила.
– Анаис! Неужели ты не понимаешь? Всё, что сейчас делает Берс, продиктовано волей императора, пляшущего под дудку Лайны! – говорила майриме.
– Но вчера он не пришёл в покои, хоть я и объявила о ночи лари! – прохныкала Анаис. – Весь дворец теперь насмешничает.
– Потому что нужно не просто объявить, но и получить ответ. Молчать господин может не более трёх дней. Вспомни, как Ираидала бегала за ним собачонкой! – сочится ядом голос Майхур. – От неё нужно избавляться! Не дать ей и шанса! Ты должна остаться единственной лари во дворце и в постели Берса! Слушай меня, сейчас твой единственный шанс.
– Я... Что мне делать, майриме? – со слезами в голосе просит помощи Анаис.
– Я уже всё за тебя сделала, моя дорогая. В последнюю порцию отвара для Берса я смогла подлить того самого зелья, которым сама однажды воспользовалась. – Я холодею, слыша эти слова. – Уже скоро им овладеет такая похоть, что он даже не поймёт кто рядом, а ты точно понесёшь. Времени у тебя немного, после недолгой активности, он заснёт так, что и не скоро добудятся! Твоё дело только прийти к нему!
– Да, но там Ираидала! – напомнила Анаис.
– Ей придётся уйти, её гронх нападёт на мою служанку. – Уверенно заявляет майриме.
Я отступаю, стараясь не выдать своего присутствия, и срываюсь в свою комнату. Я точно знаю, что гронх там. Я оказалась возле своей комнаты вовремя.
Из-за нападения, караулы со всех комнат, где в этом не было необходимости, сняли. В моих покоях, где никого не было, кроме гронхов, точно охранять было некого. Служанка уже в окровавленном платье только зашла в комнату.
– Что ты здесь забыла, да ещё и в таком виде?– Говорю громко, оставив дверь открытой. – Позовите смотрителя!
Пробегавший мимо слуга бросился исполнять приказ. Смотритель себя ждать не заставил и обещал передать служанку Таргосу, чтобы он выяснил, с какой целью она хотела очернить Шторма. А передо мной встал выбор.
Я знаю, что Берс сейчас опоен, как когда-то его отец. Но даже это обстоятельство не изменит для меня произошедшего. Если я позволю сейчас исполниться замыслу майриме, то навсегда вычеркну для себя возможность принять его, как своего мужчину. Если сорву, дам ему понять, что выбрала его!
Но я же не выбрала, я не уверена, я не понимаю, что со мной происходит! Да ещё и его припрятанный гарем! Я металась по балкону, не находя себе места и не решаясь сделать выбор.
Развернувшись в очередной раз, я остолбенела. Берс сидел на одном колене на перилах своего балкона и буквально прожигал меня взглядом. В следующий момент моё сердце оборвалось, словно сорвалось в пропасть. Оман встал, отклонился и прыгнул! Я рванула к перилам, потому что Берс висел, зацепившись за них руками.
– Ты что творишь! – вцепилась я в его плечи, но он хоть и с усилием, но подтянулся и с моей помощью перевалился на балкон. – Ты с ума сошёл!