«В полнейшем».
Джон улыбнулся в пол-лица. Он не любил врать, но не хотел распространяться о своих неудачах. Через шестнадцать часов они снова станут актуальны. Пора передохнуть, старые друзья-обломы наверняка подустали — слишком уж долго они были в центре внимания.
— Я разбужу тебя, когда придет доктор.
«Спасибо».
Когда Джон повернулся к дверям, она добавила:
— Надеюсь, ты понимаешь, что результаты анализов не повлияют на наше к тебе отношение?
Выходит, они думали об одном и том же.
Одним махом он подскочил к столу и обнял Уэлси. Потом отправился к себе. Силы кончились. Бросив пропитанные потом вещи гнить в сумке, Джон повалился на кровать. Восемь часов непрерывных насмешек вымотали так, что хотелось проспать неделю.
Мысль о визите Хаверса не давала покоя. А вдруг произошла ошибка? И ему не суждено стать могучим вампиром? Что, если ночные видения — лишь следствие увлечения Дракулой?
И он — простой человек…
Похоже на то. Едва начались занятия, стало видно, как отличается он от других парней на пороге превращения. Полный лох и откровенный слабак. Может, со временем все исправится? Хотя сам-то он в этом сомневался.
Джон закрыл глаза, надеясь увидеть сон. Где у него будет новое сильное тело и…
Его разбудил голос Тора:
— Хаверс прибыл.
Джон потянулся, прячась от сочувственного взгляда. Мало ему тренировок — позорище сплошь.
— Как себя чувствуешь, сынок… я хотел сказать — Джон?
Джон мотнул головой и показал:
«Все нормально, зови меня сыном».
Торман улыбнулся.
— Отлично. Мне тоже так больше нравится. Пойдем, рванем с кожи пластырь — узнаем результаты теста.
Они вышли в гостиную. Хаверс сидел на диване. Очки в черепаховой оправе, красный галстук бабочкой. Профессор профессором.
— Привет, Джон, — кивнул он.
Джон пожал ему руку и сел поближе к Уэлси.
— Вот результаты анализа крови.
Хаверс достал бумаги из внутреннего кармана.
— Мне потребовалось чуть больше времени, потому что все оказалось не так просто.
Джон взглянул на Тора. Затем на Уэлси. Господи… А если он человек? Как они поступят? Придется уехать?
— Джон, ты чистокровный воин. С незначительной примесью других родов.
С радостным смехом Тор захлопал в ладоши.
— Вот черт! Как здорово!
Джон ухмыльнулся и растянул рот от уха до уха.
— Но есть еще кое-что.
Хаверс поправил очки.
Ты потомок Дариуса Марклона. Настолько прямой, что, скорее всего… да нет, наверняка приходишься ему сыном.
В комнате повисла мертвая тишина.
Джон перевел взгляд с Тора на Уэлси. Оба сидели не дыша.
Это хорошо или плохо? Кто такой Дариус? Судя по выражению лиц, этот парень понатворил дел…
Торман вскочил с дивана и заключил Джона в объятия. Так сильно, что чуть не раздавил. Задыхаясь и болтая ногами в воздухе, Джон уставился на Уэлси. Та прижала руки к губам, по ее щекам катились слезы.
Внезапно Тор отпустил его, сделал шаг назад и кашлянул.
— Ну кто бы мог подумать?
Он снова прочистил горло. Вытер заблестевшие глаза. Вел себя, короче, как пьяный.
«Кто такой Дариус?» — спросил Джон, усаживаясь в кресло.
Тор медленно улыбнулся.
— Он был моим лучшим другом, братом по оружию… Я расскажу тебе о нем. Имей в виду: у тебя есть сестра.
«Кто?»
— Бэт, шеллан Рэта. Наша королева…
— Теперь поговорим о ней, — сказал Хаверс, глядя на Джона.
— Я не могу объяснить твою реакцию. Томограмма в порядке — и ЭКГ, и клинический анализ крови. Говоришь, что именно встреча с ней вызвала приступ, но я не могу понять почему. Держись пока от нее в стороне — нужно проверить, не повторится ли припадок.
Джон кивнул, хотя ему захотелось снова увидеть ту женщину. Раз уж они родня. Сестра. Это круто…
— И последний вопрос, — многозначительно произнес Хаверс.
Уэлси наклонилась ближе и положила руку Джону на колено.
— Хаверс хочет с тобой поговорить.
Джон нахмурился.
«О чем?» — медленно показал он.
Доктор дружелюбно улыбнулся.
— Я хочу, чтобы ты еще раз показался специалисту.
Джон похолодел, метнув испуганный взгляд в сторону Уэлси, потом Тора. Прикидывая: что доктор успел рассказать о прошлогодней истории?
«Зачем идти? — показал он. — Со мной все в порядке».
Уэлси серьезно ответила:
— Это поможет тебе привыкнуть к новому миру.
— Начнем завтра вечером, — кивнув головой, добавил Хаверс.
Он смотрел на Джона поверх очков, как бы намекая: «Если не придешь, расскажу им всю правду».
Черт-те что! Развели, как младенца. Выбора нет. Придется идти.
«Ладно. Договорились».
— Я отвезу тебя, — быстро сказал Тор.
Потом, вспомнив, нахмурился.
— В смысле, ребята… Буч, например.
Лицо Джона вспыхнуло. Не хватало еще, чтобы Тор ошивался у кабинета.
В дверь позвонили.
Уэлси радостно улыбнулась.
— Отлично, это Сарелл. Она поможет мне с приготовлениями к празднику солнцестояния. Присоединишься к нам, Джон?
Зеленоглазая девушка снова здесь? Она не сказала об этом прошлой ночью, когда они болтали в Интернете.
— Джон, ты не откажешься поработать с Сарелл?
Он кивнул, стараясь казаться спокойным, но лицо вспыхнуло, как неоновая вывеска. По телу пробежала приятная дрожь.
«Да, конечно».
Джон положил руки на колени и опустил глаза, пытаясь сдержать улыбку.
Глава 23
Черт возьми! Белла явится домой сегодня же вечером.
Ривендж не привык сдерживаться ни при каких обстоятельствах. Тем более — ждать. Сестра должна быть там, где ей скажут. Он ведь не только брат, но и опекун.
В длинном пальто на собольем меху, черном костюме от Эрменеджильдо Зенья и с парой пистолетов «хеклер-и-кох», он выглядел более чем солидно.
— Ривендж, пожалуйста, не начинай.
Он взглянул на мать. Мадалена в бриллиантах и шелковом платье замерла посреди зала, прямиком под люстрой. На породистом лице застыло непривычное выражение беспокойства. Это что-то новенькое. Раньше она никогда не расстраивалась.
Пришлось набрать в легкие побольше воздуха и затаить дыхание, чтобы успокоиться. Иначе он мог наброситься на родную мать.
— Я сказал: она немедленно вернется домой.
Тонкая рука матери метнулась к горлу. Такое бывало, когда она хотела одно, но правильным считала другое.
— Мне кажется, это слишком.
— Вы не хотите, чтобы Белла спала дома, в своей постели?
Он говорил резко, будто забивал гвозди.
— Значит, пусть остается у братьев? Они воины, мама. Кровожадные звери. И если захотят взять женщину, то — без церемоний. Вам прекрасно известно, что по закону Слепой король может разделить ложе с любой, какая ему приглянется. Считаете, это подходящее окружение для вашей дочери? Я — нет.
Когда мать отшатнулась, он понял, что уже орет во весь голос. Вновь задержал дыхание.
— Но, Ривендж, я говорила с ней. Белла пока не хочет возвращаться домой. А они — благородные воины. В Старом Свете…
— Мы даже не знаем их в лицо.
— Они ее спасли.
— Спасибо им, а теперь пусть вернут в семью. Ради бога, Белла — аристократка. Думаете, глимерия ей простит? Один раз она уже отличилась.
В тот-то раз вышел настоящий скандал. Парень, унылый идиот, не стоил ее мизинца. И тем не менее вышел сухим из воды. А Белла влипла по полной, ее имя трепали несколько месяцев. Хоть сестра и делала вид, что ей все равно, Рив знал, что это не так.
Как он ненавидел класс аристократов, к которому принадлежал.
Проклиная себя, Ривендж покачал головой:
— Зачем я разрешил ей уехать из этого дома?
Ладно, вот вернется домой — и ни шагу без разрешения. Он потребует для сестры статуса отстраненной. Ее благородное происхождение оправдывает эти суровые меры. Странно, что это не пришло ему в голову раньше. Тогда Братство будет обязано вернуть Беллу под опеку родного брата, а уж он постарается ограничить ее свободу. Кроме того, каждый мужчина, захотевший с ней повиваться, должен будет получить разрешение главы семьи, а Ривендж отошьет этих мерзавцев, всех до единого. Один раз он уже облажался: не защитил сестру. Больше такого не повторится.
Рив посмотрел на часы, хотя и без того знал, что опаздывает на работу. Запрос можно отправить из офиса. Блюсти древний ритуал, используя электронную почту? ни абсурдно, таковы знаки времени.
— Ривендж…
— Что?
— Ты этим ее оттолкнешь.
— Наоборот. Если я возьму все в свои руки, ей придется вернуться.
Ривендж потянулся за тростью и замер. Мать выглядела такой несчастной. Он нагнулся и поцеловал ее в щеку.
— Мама, не волнуйтесь. Я решу вопрос ее безопасности раз и навсегда. Лучше подготовьте дом к приезду Беллы и снимите траур.
Мадалена покачала головой и благоговейно произнесла:
— Не раньше чем она переступит порог. Нельзя обгонять события и гневить Деву-Законоучительницу.
Ривендж с трудом сдержался. Ревностная любовь матери к Основательнице расы была притчей во языцех. Черт, со всеми этими молитвами, правилами и суеверными страхами ей нужно было родиться Избранной.
Во всяком случае, это была ее духовная клетка. Не его.
— Посмотрим.
Рив медленно пошел к выходу, опираясь на трость. Переходя из комнаты в комнату, он определял местонахождение по качеству пола. В холле был мрамор, в столовой — персидский ковер, в кухне — дубовый паркет… Зрение подсказывало, куда ставить ногу, а трость была нужна на случай, если оступится и потеряет равновесие.
Войдя в гараж, он ухватился за косяк и, осторожно переставляя ноги, преодолел четыре ступеньки вниз. Забравшись внутрь пуленепробиваемого «бентли», он нажал на пульт и стал ждать, пока отворятся ворота.
Проклятье. Знать бы, как выглядят эти чертовы братья и где живут. Он приехал бы к ним в логово, выломал дверь и забрал сестру.
Когда открылась подъездная дорожка, Рив включил заднюю передачу и газанул с такой силой, что покрышки взвизгнули. Теперь, когда он за рулем, можно было двигаться с любой скоростью. Мчаться как ветер, не думая о последствиях.