— Ты имеешь в виду, после… — Марисса покраснела. — Хорошо. Просто отлично. Я… очень тебе благодарна.
Она ему определенно нравилась. Такая хрупкая, нежная… Скромная и застенчивая. Несмотря на то, что считалась признанной красавицей среди женщин их расы. Как только Рэт умудрился не тронуть ее — загадка.
— Ты придешь снова? — тихо спросил Рив. — Позволишь мне утолить твой голод?
— Да, — прошептала она, опуская взгляд. — Если ты не против.
— Поскорее бы, — прорычал он.
Когда Марисса посмотрела ему в глаза, Рив через силу растянул губы в улыбке. Честно говоря, в этот миг ему хотелось использовать рот для других целей, но вряд ли она отнеслась бы к этому с пониманием.
«Спасибо дофамину», — подумал он.
— Не волнуйся, талли. Я не забыл. Я только покормлю.
Внимательно посмотрев на него, она кивнула.
— И ты… если тебе нужно будет питаться…
Рив опустил подбородок и посмотрел на нее исподлобья. Эротические образы пронеслись таки в его голове. Марисса отпрянула, встревоженная выражением его лица, что было неудивительно. Не хватало еще, чтобы она нахлебалась той пакости, в которой он погряз.
Ривендж поднял голову.
— Щедрое предложение, талли. Но давай оставим связь односторонней.
Марисса облегченно вздохнула. Зазвонил телефон. Рив глянул на входящий номер. Сердце прыгнуло в горло. Служба безопасности, следящая за его домом.
— Я на минутку отойду.
Выслушав доклад о том, что кто-то проник на территорию и вырубил электричество, Ривендж велел отключить сигнализацию в доме, чтобы незваный гость остался внутри.
Туда нужно было отправляться немедленно — сразу же после встречи с Беллой.
— Что-то случилось? — спросила Марисса, когда он захлопнул телефон.
— Да нет. Норма.
«Правильнее сказать, хуже некуда».
В переднюю дверь постучали, и Ривендж напрягся.
Догген пошел открывать.
— Хочешь, чтобы я оставила вас наедине? — спросила Марисса.
Огромная дверь хлопнула. Раздались тихие голоса доггена и… Беллы.
Опираясь на трость, Рив медленно поднялся. На пороге стояла сестра. В синих джинсах и черной парке. Длинные волосы рассыпались по плечам. Она вся светилась… жизнью и… здоровьем. Хотя заметно повзрослела: около рта появились горькие складки.
Он ожидал, что Белла бросится в его объятия. Но сестра только смотрела на него во все глаза… замкнутая и неприступная. Может быть, после того, что с ней приключилось, она растеряла чувства.
Со слезами на глазах и нащупывая путь тростью, Ривендж поспешил ей навстречу. Когда он прижал сестру к груди, та вздрогнула от неожиданности.
Пресвятая Дева. Жаль, что ему не дано почувствовать эти объятия. Он даже не знал, обнимает ли Белла его в ответ. И, не желая принуждать ее, заставил себя отойти.
Когда он опустил руки, Белла вцепилась, прижимаясь ближе. Он снова ее обнял.
— Господи, Ривендж…
Она затрепетала.
— Сестра, моя любимая сестра, — прошептал он дрожащим голосом, не стыдясь обнаружить свою слабость.
Глава 42
О. вышел из дома через парадную дверь, оставив ее широко открытой, и побрел вниз по подъездной дорожке. Порывы холодного ветра закручивали снежинки в штопор.
Перед глазами стоял образ жены. Он убил ее. Забил до смерти. Господи… надо было ее отвезти к врачу. И все из-за этого брата со шрамом. Если бы тот не украл ее, она бы выжила, может быть. А так — умерла, наверно, в дороге.
Что все-таки ее убило? Он сам — или похищение? Останься она с ним — была бы жива. Если бы, кабы… Что рассуждать? Поезд ушел. Жена мертва, и даже хоронить нечего, потому что тот чертов брат ее выкрал. И все. Точка.
Впереди мелькнул свет фар. Черный внедорожник подъехал к воротам.
Черт побери этого бету! Он что — рехнулся, подъехав сюда без звонка? К тому же не на то место…
Стоп. Это же не «эксплорер», а «рейнджровер».
Держась в тени, О. побежал по рыхлому снегу. До ворот оставалось несколько ярдов, когда в машине опустилось стекло, и женский голос произнес:
— После того, что произошло с Беллой, ее мать, наверное, никого не принимает. Ладно, хоть попытаемся.
О. подошел к воротам и, укрывшись за колонной, вынул пистолет. Женщина за рулем высунулась из окна и нажала кнопку интеркома. Рядом с ней сидела девушка, стриженая блондинка. Она что-то произнесла, рыжеволосая в ответ улыбнулась, сверкнув клыками.
Когда женщина позвонила еще раз, О. громко ответил:
— Дома никого нет.
Рыжеволосая обернулась, лессер навел на нее «смит-вессон».
— Сарелл, беги! — закричала она.
О. нажал на курок.
Джон истязал себя тактикой. Когда башка перегрелась, и захотелось высадить ею окно, чтобы проветрить мозги, кто-то постучал в дверь. Он свистнул в ответ, не отрывая глаз от учебника.
— Привет, сынок. Как учеба? — спросил Тор.
Джон потянулся и показал:
«Лучше, чем тренировки в зале».
— Ну-ну… Со временем образуется.
«Хотелось бы верить».
— Точно тебе говорю. До превращения я мучился точно так же. Поверь, все изменится к лучшему.
Джон улыбнулся.
«Ты сегодня рано».
— Вообще-то я собирался в тренировочный центр решить пару организационных вопросов. Айда со мной? Можешь позаниматься у меня в офисе.
Джон кивнул, натянул свитер и собрал учебники. Оставалось прочесть еще двадцать две страницы, а его уже тянуло в сон. Свалить подальше от кровати было отличной идеей.
Когда они шли по коридору, Тор неожиданно потерял равновесие и врезался в стену. Прижав руку к сердцу, он стал задыхаться.
Джон испуганно рванулся на помощь. Лицо брата посерело от боли.
— Не бойся. Я в порядке…
Торман потер грудь. Поморщился и пару раз глубоко вдохнул ртом.
— Это просто спазм. Похоже, отравился в «Тако хелл», когда перекусывал по дороге.
Они спустились в гараж и подошли к «вольво»; Торман выглядел бледновато.
— Я заставил Уэлси взять сегодня «рейнджровер», — объяснил он, забираясь в машину, — и цепи специально надел. Терпеть не могу, когда она разъезжает по этакому снегу.
Казалось, он успокаивал сам себя.
— А вот она считает, что я излишне ее опекаю.
«Может быть, не поедем? — спросил Джон. — Ты плохо выглядишь».
Тор задумался, потирая грудь под кожаной курткой, и завел универсал.
— Поехали. Ничего страшного. Оклемаюсь.
Буч наблюдал, как Хаверс обрабатывает Фури. Хирург отдирал присохшую повязку.
Насупившийся пациент сидел на столе. Голый до пояса и огромный. В маленькой смотровой он напоминал великана из сказки братьев Гримм.
— Что-то медленно заживает, — поморщился Хаверс. — Если вас ранили прошлой ночью, рана должна была бы уже зарубцеваться, а она даже не закрылась.
Буч многозначительно посмотрел на Фури.
Тот одними губами ответил: «Поцелуй меня в…» — и пробормотал:
— Все в норме.
— Нет, сэр. Когда вы в последний раз пили кровь?
— Давно. Точно не помню.
Фури изогнулся, чтобы посмотреть на рану, и нахмурился. Выглядела она действительно паршиво.
— Вам необходимо питаться.
Доктор распаковал марлевый тампон и приложил к ране. Приклеив его пластырем, он добавил:
— И сделать это нужно сегодня.
Хаверс стянул перчатки, бросил их в контейнер для биологического мусора и что-то записал в карточке. В дверях он остановился.
— У вас есть к кому обратиться?
Фури покачал головой, натягивая футболку.
— Сам справлюсь. Спасибо, док.
Когда они остались наедине, Буч спросил:
— Ну, и куда теперь, громила?
— В центр. Самое время для охоты.
— Ага, жди. Слышал, что сказал парень со стетоскопом? Думаешь, он шутил?
Фури с грохотом спрыгнул со стола и надел ножны.
— Слушай, коп, — чтобы найти подходящую женщину, требуется время. Договариваться нужно заранее. Да еще — вдруг она не захочет? Целибат — вещица серьезная.
— Тогда звони прямо сейчас. Для драки ты все равно не годишься.
— Можешь воспользоваться мной.
Буч и Фури резко обернулись. На пороге стояла Белла.
— Я не подслушивала, просто шла мимо, а дверь открыта. Я только что проводила брата.
Коп посмотрел на Фури. Тот замер как статуя, и хрипло спросил:
— Что-то изменилось?
— Ничего. Я хочу тебе помочь. И даю еще один шанс.
— Двенадцать часов назад нам не удалось довести дело до конца.
— Только потому, что ты отказался.
— Конечно. Ты проревела бы всю дорогу.
Елки-палки. Дело-то принимало интимный оборот… Буч двинулся к выходу.
— Пожалуй, я выйду.
— Коп, если тебе не трудно, останься, — попросил Фури.
Буч чертыхнулся и осмотрел комнату. Недалеко от двери стояло кресло. Он плюхнулся в него и прикинулся ветошью.
— А Зетист…
Белла не дала Фури договорить:
— Речь не о нем, а о тебе.
Наступила тишина. По комнате пополз аромат теми специй.
Почуяв запах, Белла вошла, закрыла за собой дверь и начала закатывать рукав.
Буч посмотрел на Фури и обнаружил, что того бьет дрожь, глаза горят, а тело… Короче, брат не на шуточку возбудился.
«Так, пора уходить…»
— Коп, прошу, пока мы занимаемся этим, будь рядом, — прорычал Фури.
Буч застонал, хотя знал наверняка, почему тот не хочет оставаться наедине с женщиной. От брата несло жаром, как от возбужденного жеребца.
— Буч?
— Ладно, я остаюсь.
Но смотреть его никто не заставит. Тоже, нашли соглядатая.
Выругавшись, коп уперся локтями в колени, ладонями — в лоб, и уставился на свои ботинки.
Раздалось шуршание бумажной салфетки, кто-то уселся на стол. Потом шелест ткани. И тишина.
Черт! Охота все-таки посмотреть.
Буч бросил украдкой взгляд — и уже не мог оторвать глаз. Белла сидела на краю стола, положив руку на бедро. Фури стоял на коленях и пожирал девушку взглядом. Трясущимися руками он взял ее за кисть и обнажил клыки. Они стали такими огромными, что не помещались во рту.
Зашипев, вампир опустил голову. Белла вздрогнула от укуса и уставилась в стену. Вдруг Фури неожиданно отпрянул и посмотрел девушке в лицо.