Но даже если Айна уйдет, как найти мать?
Девушка не знала, где та находится и с чего начать поиски.
– Дальше я сама. – Айна подняла голову и увидела, что к ней идет Зенира. – Спасибо, что присматриваешь за Айной, Хиравал. Но уже поздно, и я думаю, ты устал.
Хиравал поднял осколки разбитой тарелки и откланялся. Айна выдохнула, покрутив подол туники между пальцами, когда Зенира села рядом с ней.
– Я понимаю твое разочарование, – сказала Зенира низким голосом. – Тратить время на такие пустяки, когда за стенами этого убежища страдает целое царство, кажется пустой тратой времени. Я иногда и сама жалею, что не могу сделать большего. Ускорить все это. Привести к более радикальным переменам. Но на все нужно время, Айна. Ты должна научиться терпению, как это сделала я. – Она посмотрела на девушку горящими глазами. – Мы найдем твою мать. Но до тех пор ты должна оставаться здесь и учиться контролировать свои хитроны.
– В чем смысл? Как точный ченнелинг поможет моей матери?
– Чем сильнее ты станешь, тем больше ченнелинга сможешь использовать вместо своей матери. Ей больше не придется полагаться на свои хитроны, чтобы вытащить тебя из опасности. Она сможет положиться на тебя.
– Она сама достаточно сильна. – Айна вспомнила, как ее мать призывала оползни, чтобы сокрушить неистового нагамора, создавала огненные плети, чтобы связать врагов.
– Возможно, так оно и есть, – сказала Зенира, – но эта сила обременяет ее душу. Ты ведь знакома с Первым принципом хитронического равновесия? Как хитроны распределяют свою энергию, пока все они не начнут вращаться с одинаковой скоростью и в одном направлении?
– Я узнала об этом только сегодня.
– Тогда ты можешь понять, как это влияет на душу, подобную душе твоей матери, – проговорила Зенира. – С их склонностью к насилию хитроны Мэлина обычно причиняют больше вреда, чем планировал их ченнелер. Чем больше твоя мать использует их, тем дальше она от вознесения.
У Айны голова шла кругом, пока она пыталась осмыслить слова Зениры. Перед глазами проносились сотни картин, когда ее мать использовала ченнелинг, и лишь в нескольких он не применял насилия и не причинял страданий.
«Неудивительно, что она была так искусна, – с горечью подумала Айна. – Ее атаки такие же извращенные, как и это царство».
– Ты можешь помочь ей, Айна, – сказала Зенира. – Овладев техниками балансиров, ты сможешь снять бремя со своей матери. И даже сама научишь ее некоторым приемам.
«Сама научу ее!»
Айна вспомнила список балансирских техник, все приемы, о существовании которых она даже не подозревала. Скольких сражений они с матерью могли бы избежать, используя маскировку? Сколько схваток они могли бы предотвратить, если бы Айна умела быстрее взбираться на гору?
– Если я когда-нибудь овладею ими. – Айна уставилась на свои ноги. – Прошел всего день, а я уже отстаю от Аранеля и Мейзана. Они, наверное, удивляются, почему ты взяла меня. Они и другие балансиры.
– Уверяю тебя, никто так не думает.
– Я так думаю. – Айна не смогла сдержать уныния в голосе. – До меня доходили слухи, еще в Майане. О том, что в балансиры набирают только самых лучших и самых умных в царстве. Ты ошиблась, взяв меня к себе.
– Я не ошиблась, Айна. Более того, я…
– Теперь ты жалеешь об этом, не так ли? Ты не знала, что я окажусь настолько никчемной. Если бы знала, то выбрала кого-то другого. Более похожего на Аранеля…
– Я взяла тебя не из-за твоего мастерства.
– Или даже Мейзана, если тебе нужен был кто-то, кто жил в Мэлине.
– Айна. – Зенира наклонилась вперед и положила руки на плечи девушки. – Послушай меня, дитя. Я взяла тебя не из-за твоих хитронических способностей или жизни в Мэлине. В Майане и Мэлине живут тысячи людей, которые легко могли бы заменить Аранеля и Мейзана. Но у тебя есть то, чего нет ни у кого из них. Что-то, что делает тебя уникальной.
– Это все пустое. Я отлично понимаю, что ты просто меня жалеешь.
– Жалею? – Зенира крепче сжала ее плечи. – Ты думаешь, я тебя жалею? Думаешь, то же будут чувствовать и другие балансиры, если узнают о твоем прошлом?
– Аранель уже знает, что по сравнению с вами двумя я прожила жалкую жизнь.
Зенира покачала головой:
– Я не жалею тебя, Айна. Я восхищаюсь тобой. – Ее слова звучали искренне, но Айна не могла заставить себя поверить в них. – Для тех, кто родился в Майане, это вопрос времени и добрых дел, пока их хитроны не начнут вращаться быстрее, позволяя им войти в Парамос. Но ты не была рождена в благословении. И все же ты добилась того, чего не смог сделать ни один балансир. – Она замолчала на пару секунд, а затем, улыбнувшись, продолжила: – Ты в одиночку изменила направление вращения своих хитронов. Смогла изменить вращение души.
– Но я… бездарна в ченнелинге, – пробормотала Айна, не понимая, почему Зенира говорит так, словно она обладает каким-то редким даром. – Разве есть разница в том, как я вознеслась?
– О, это так, милое дитя. – Зенира провела рукой по волосам Айны. – Это имеет значение для всей вселенной.
Часть II
Когда еще не существовало времени, жизни и мысли,
была лишь бесконечная пустота.
В этой пустоте возникли
и свободно закружились два хитрона.
Они были равными во всем,
лишь вращались в разные стороны.
Набирая скорость, они кружились веками,
пока не обрели мощь бесчисленных солнц.
Волею судьбы они столкнулись,
и этот великий взрыв ощущался везде.
Могучая энергия исчезла навсегда,
в Пустоте осталась лишь ее малая часть.
Тогда хитроны соединились,
и из этой новой формы родились сейтериусы.
Планетарные звери – создания славы,
и с их происхождения начинается наша история.
Глава 8Неизбежное насилие
Аранель отпрыгнул назад по верхушкам деревьев, парируя удары Мейзана. Мэлини сражался со свойственной ему жестокостью, непрерывно атакуя противника. Мейзан нападал, заставляя Аранеля все глубже заходить в лес.
Аранель разочарованно вскрикнул, когда клинок Мейзана скрестился с его длинным мечом, который он взял из оружейной балансиров. Юноши сражались в лесу, расположенном в кратере Инкараза. На вид – не более чем заросли умирающих деревьев, но это все равно был лес, а значит, Аранель, как кирноси, имел естественное преимущество.
Пока они обменивались ударами, Аранель вспоминал солнечные дни, когда он вместе с Самарелем скакал по верхушкам деревьев Пятнистого леса Кирноса. Самарель обучал братишку находить скрытые тропинки и определять на глаз, выдержит ли ветка его вес.
«Вот так!»
Мейзан был проворным, однако весил больше Аранеля. Аранель позволил мэлини оттеснить его назад, а затем взмахнул рукой и перерубил несколько ветвей. Они обрушились вниз, и Мейзан отпрыгнул в сторону, чтобы увернуться. Как и предполагал Аранель, ветка, на которую приземлился противник, не выдержала его веса, и мэлини ухнул вниз.
– Попался! – Аранель прыгнул следом, вскинув меч.
Он представил, как его брат с ободряющей улыбкой наблюдает за поединком. Меч Аранеля просвистел в воздухе, и тут выражение лица Самареля сменилось на разочарованное.
В голове Аранеля возник образ золотой тораны. Его руки дрогнули, и юноша на мгновение замер. Что, если он промахнется и заденет Мейзана? Вдруг поранит его или сломает кость? Что, если…
– Слишком медленно, – донесся голос Мейзана снизу.
Аранель отвлекся от своих мыслей и увидел, как Мейзан перевернулся в воздухе. Оскалившись, мэлини вышиб клинок из руки Аранеля, а вторым ударом сбил с ног и его самого.
Аранель потянулся за упавшим мечом, но Мейзан оказался быстрее. Он нанес резкий удар, который пришелся точно по рукояти клинка, и меч Аранеля подскочил и вонзился в дерево.
«Дорогая Шерка!»
Аранель с нескрываемым благоговением смотрел то на свой меч, то на противника. Мейзан был хорош. Несправедливо хорош. Аранель вскочил и инстинктивно потянулся к кейзе.
– Ну уж нет, – сказал Мейзан, толкнув его в спину.
Он быстро кинул в Аранеля два сюрикена. Крошечные лезвия прибили рукава туники майани к дереву, несколькими сантиметрами ниже его меча.
В следующую секунду Мейзан оказался почти вплотную, его горячее дыхание обдало кожу Аранеля, а острие клинка коснулось шеи.
– Что ты там говорил? – усмехнулся Мейзан. – Твой род неровно дышит к деревьям?
– Заткнись. – Лицо Аранеля пылало, пока он пытался освободиться. – Мы договорились, что у каждого при себе по одному оружию. Ты сжульничал, использовал сюрикены!
– Это говорит человек, который собирался призвать свои хитроны. Вот тебе и королевская гвардия. – Мейзан надавил на клинок сильнее, и Аранель почувствовал боль в шее.
– Что ты делаешь? Поединок окончен!
– Это просто кровь. – Мейзан поднес клинок к глазам Аранеля. Одинокая капля красного цвета скатилась с острия и шлепнулась на щеку юноши. – Привыкай к этому. Кровь на тебе. Кровь на других.
– Ты больной.
– А ты слабак, – сказал Мейзан, едва ощутимо прижав острие меча к щеке Аранеля. – Я мог бы покромсать тебя на части, и ты не стал бы сопротивляться. Это не благородно, а жалко.
Невольное восхищение Аранеля исчезло, уступив место желанию набить ухмыляющемуся Мейзану морду. Он дернулся и вырвал рукава из сюрикенов.
«Только чистые мысли, – сказал себе Аранель, закрывая глаза. Почти рефлекторно его пальцы начали вычерчивать круги на шершавой коре. – Я не могу позволить своей душе вращаться медленнее из-за него».
– Думаю, на сегодня достаточно. – Тарали оттащила Мейзана от Аранеля, а затем протянула руку Рейми, и та сунула ей в ладонь что-то сверкающее.