«Айна ничего не знает, – заключил Аранель в конце их урока. – Единственный выход – самому посетить деревни. Но я понятия не имею, где они находятся, а отправляться на поиски в одиночку слишком опасно. Значит ли это, что я застряну в этой лачуге, пока Зенира не отправит нас туда сама?»
Это означало бы, что ответов не будет до тех пор, пока они не завершат обучение, – это еще четыре луны, не меньше. Лорд Сейрем не захочет ждать так долго. И сам Аранель тоже.
Вечером Аранель посетил горячие источники. Прислонившись к скользкому камню, он решил провести по воде пальцами ног и, наблюдая за жемчужными каплями, переливающимися в свете огней, вспомнил флягу лорда Сейрема.
«Это была та же самая благословенная жидкость. Я почти уверен, что он пил ее с момента моего первого отчета. Может, поэтому он так поспешно отверг версию об источниках, когда я впервые рассказал ему о них?»
Когда он плеснул водой в третий раз, пар рассеялся, и на Аранеля уставились угольно-черные глаза.
– Что ты здесь делаешь? – прошипел Аранель, моментально выкинув из головы все мысли о лорде Сейреме.
– Пытаюсь расслабиться, – ответил Мейзан.
– Я… я думал, что один. – Аранель погрузился в воду по самую шею. Что подумал Мейзан, увидев, как он играет, словно ребенок?
Наступила тишина, нарушаемая лишь журчанием источника. Аранель взглянул на Мейзана сквозь поднимающийся пар. Его бледное лицо было чистым, а волосы были расчесаны. Возможно, это обман света от свечей, но разве кейза мэлини не стала ярче? Впрочем, голубой вихрь Мейзана все так же был повернут в противоположную сторону. Отбросив эту мелочь, Аранель понял, что его первоначальное суждение о Мейзане было верным – он походил на нишакийца. Майани.
Возможно, вода этого странного источника помутила рассудок, но Аранелю захотелось простого дружеского разговора.
Он открыл рот, затем закрыл, потом снова открыл и наконец, собравшись с силами, сказал:
– Чем занимаются в Мэлине? Я имею в виду свободное время. – Он почти чувствовал взгляд Мейзана сквозь пар. – Не думаю, что у тебя много такого времени, но, готов поклясться, у тебя есть какое-то занятие для души. Ну, помимо того, чтобы полировать меч и кромсать им всех на куски?
Мейзан ничего не ответил, и Аранель опустил лицо в воду. Ему следовало ожидать, что его проигнорируют.
Он вынырнул, откидывая с лица мокрые пряди, и Мейзан сказал:
– Книги.
Аранель моргнул:
– Прости, что?
– Мне нравятся книги.
– То есть ты читаешь?
– А что мне еще с ними делать? – Мейзан говорил так, будто жалел, что вообще ответил.
– Дубасить врагов по голове, например, или использовать в качестве мишени, или бросать их в топку, – перечислил Аранель.
Из-за пара ему показалось, что губы Мейзана дрогнули в улыбке.
– Один из моих товарищей нашел книгу майани возле заброшенной деревни балансиров, – сказал Мейзан. – В ней было множество техник исцеления, однако они не работали… – Он нахмурился.
– Я тоже люблю читать, – с жаром откликнулся Аранель. – Королевская библиотека Кирноса – одно из лучших собраний книг в Майане. Я проводил там практически все время, когда был на караульной службе. Знаешь, ведь там никогда не было ничего такого, что нужно было бы охранять. – Мейзан насмешливо хмыкнул. – Неужели тебе совсем не любопытно, чем майани занимаются в свободное время?
– Кроме того, что расчесывают волосы и копят свои добродетели, чтобы осветить душу? – поинтересовался Мейзан, и улыбка сошла с лица Аранеля.
– И это тоже, но у нас есть и соревновательные виды спорта. Ты когда-нибудь слышал о клаудсерфинге?
Мейзан закатил глаза:
– Ты когда-нибудь себя слышал?
– Возможно, я упоминал об этом пару раз.
– Пару десятков, если быть точнее, причем когда никто не спрашивал.
– Это очень весело, хотя поначалу и сложно, – продолжил Аранель. – Уверен, у тебя бы получилось.
– Как… это работает?
Аранель почувствовал победный трепет от этого вопроса. Он вкратце описал правила облачного серфинга, рассказал о своих гонках и завоеванных медалях.
– Звучит интересно, – откликнулся Мейзан. – Но в Мэлине это не сработает. Такой уровень точности. Ты не заставишь хитроны Мэлина подчиниться.
– Ты можешь попробовать, когда… – Аранель осекся, и наступило молчание. Он не знал, сможет ли Мейзан когда-нибудь вознестись, да и захочет ли вообще.
Мейзан прижался спиной к каменной стене и забросил на нее руки.
– Зачем ты здесь?
– Что ты имеешь в виду? – спросил Аранель, быстро отводя глаза.
– Мы оба знаем: все, что ты сказал Айне о вдохновении, – ложь. Ты притворился балансиром, когда я взял тебя в заложники, чтобы спасти свою задницу. Но почему ты присоединился? Что ты вообще делал в Мэлине?
– Я всегда собирался присоединиться! Балансиры известны в Майане, и я искренне верю, что миссия Зениры поможет вашему царству.
– Правда? – В источниках стало до невыносимости жарко. – Айна, может, и дура, но я – нет. Я видел, как ты крался куда-то прошлой ночью, хотя должен был стоять на посту.
Кровь отхлынула от лица Аранеля, и он судорожно попытался подобрать слова.
– Я не… Я не…
– Хватит лжи, – поморщился Мейзан. – Я знаю, что ты предан не балансирам. Поначалу я подумал, не заодно ли ты с Калдравом.
– Что?! – вскрикнул Аранель, возмущенный таким обвинением. – Нет. Я никогда не стал бы…
– Я знаю. – Мейзан наклонил голову, и влажная челка упала ему на глаза. – Ты слишком боишься за свою чертову душу, чтобы вступать в союз с этим тараканом. Пока ты не на стороне Калдрава, мне все равно. Я даже не скажу Зенире.
– Не скажешь? – спросил Аранель, все еще пытаясь осознать, что Мейзан его раскусил. – Почему?
– Каждый из нас предан чему-то. Кто-то больше, кто-то меньше.
Мейзан резко встал, и Аранель сделал то же самое. Когда мэлини приблизился, он уже мысленно приготовился к битве.
– За пределами Инкараза занимайся чем хочешь, Аранель. – Голос Мейзана зазвучал крайне настороженно. – Но сейчас этот кратер – единственное место в Мэлине, где я свободен от Калдрава и его солдат. – Мейзан ударил рукой по стене позади, а его взгляд словно пронзил душу юноши. Аранель прижался спиной к мокрому камню, не в силах произнести ни слова. – Если ты сделаешь хоть что-нибудь, что помешает этому, – продолжил Мейзан, чей голос едва заглушал стук сердца Аранеля, – я уничтожу тебя.
– Не сделаю, – ответил Аранель, наклонив голову, чтобы спрятать лицо за завесой волос. – Все так, как ты говоришь, Мейзан. Я не причиню никому боль. Единственное, что может произойти… я запятнаю свою душу. – Эти слова оставили во рту горькое послевкусие.
– Хорошо. – Мейзан сделал шаг назад. – По крайней мере, от твоего страха перед Тораническим Законом есть хоть какая-то польза.
Эти слова задели Аранеля за живое. Он вспомнил обвинения Айны: «Ты не уважаешь Торанический Закон. Ты боишься его. Живешь в страхе перед тем, что он наблюдает за твоей душой, и позволяешь этому страху управлять каждым твоим действием».
Неужели он действительно был таким эгоистом, каким его видели Мейзан и Айна?
Аранель выдохнул, когда Мейзан повернулся и вышел из пещеры.
– Они ошибаются, – прошептал он про себя и провел ладонью по шершавой поверхности камня. – Они не знают разницы между уважением и страхом.
Кроме того, Аранель делал многое и по своей воле. Иногда он делал что-то просто потому, что хотел, как, например, когда…
Юноша в ужасе замер, пытаясь вспомнить время, когда на его поступки не влияло желание осветить душу. В детстве он был более беззаботным, но с тех пор, как вознеслись родители, и после того, как Аранель заметил, что кейза Самареля сияет ярче, чем его собственная…
Аранель уставился на свои пальцы, бессознательно чертившие круги по стене пещеры. Он приобрел эту привычку в тринадцать лет, после того как кирносийский священник упомянул, что его брат, возможно, близок к вознесению.
– Они ошибаются, – повторил Аранель.
Он делал все по своей собственной воле, даже если Мейзан и Айна считают иначе.
Глава 12Запретная техника
Каждый раз, закрывая глаза, Мейзан представлял себя среди Канджаллена. Окружающая Инкараз местность мало чем отличалась от засушливых серых склонов Райтани. Может, они более плоские, но такие же уродливые. Ничто не сияло там так ярко, как глупая голова Аранеля. И если бы их можно было увидеть, то их бы сразу выследили.
Крутя на кончике указательного пальца сюрикен, Мейзан наблюдал за Аранелем, который крался вдоль края кратера. С момента их встречи в горячих источниках прошло уже две недели, и все это время майани был с Мейзаном до ужаса вежлив, не поддавался на подколы и улыбался в ответ на все шутки. Это как никогда убеждало Мейзана в том, что хлыщ с роскошными волосами что-то замышляет.
Аранель дотронулся до своего лба, а затем его силуэт замерцал.
– Черт его подери! – выругался Мейзан, случайно порезав кончик пальца сюрикеном.
Маскировка Аранеля была до невозможности безупречной. Направив хитроны к ушам, Мейзан напрягся и попытался различить звуки шагов в темноте. Но Аранель двигался бесшумно, как тень. Поэтому Мейзан никак не мог его выследить.
Если майани встречается с кем-то, то куда он может пойти? Мейзан всматривался в темноту, пока его взгляд не привлек золотой свет. Это торана? Юноша спустился со склона кратера Инкараза. Торана, ведущая в Парамос, мерцала во мраке. Когда он приблизился к ней, то заметил кого-то за золотыми колоннами – длинноволосого человека в белых одеждах, на которых были вышиты четыре пересекающихся круга. Он был похож на Аранеля, но более взрослого.
«Это его брат?»
Подозрения Мейзана подтвердились, когда Аранель развеял свою маскировку и появился перед тораной.
– Сэм! – крикнул Аранель. – Что за… Почему ты здесь? И в этой мантии…
– Я думал, ты будешь рад меня видеть, – улыбнулся его брат. – А мантия – да так, у меня была встреча.