Последовала долгая пауза, но Аранель все-таки заговорил:
– Полагаю, я должен поздравить вас, лорд Самарель. Вы самый молодой Хранитель за последние сколько… десятилетие? Столетие?
«Хранитель? – Мейзан вздрогнул. – Это что-то типа той самой высшей организации, о которой твердит Айна?»
– Не будем обо мне, Ран, – сказал Самарель. – Я нашел твою переписку с лордом Сейремом. – Он бросил белый камешек через торану. – И решил встретиться с тобой вместо него. – Аранель напрягся, а его брат продолжил: – Мне показалось странным, что в последние три раза, когда я посещал Кирнос, тебя нигде не было.
– Ты… действительно спускался ко мне?
– Конечно, – кивнул Самарель. – Я обещал, помнишь? – Аранель молчал, что было для него редкостью.
Будучи под маскировкой, Мейзан подошел ближе, стараясь даже дышать тихо.
– Я думал, что ты путешествуешь по королевству, – продолжил Самарель. – И только когда я подслушал разговор лорда Сейрема с другим Хранителем о тайной миссии в Мэлине, у меня возникли подозрения.
«Ага! – Мейзан вытянул шею. – Этот маленький скользкий слизняк Аранель здесь на задании. Судя по всему, по приказу какого-то Хранителя».
– Я наблюдал за лордом Сейремом, когда он следил за тораной, и нашел твое послание раньше него, – сказал Самарель. – Я сразу узнал твой почерк.
– Молодец, – язвительно ответил Аранель. – Полагаю, ты пришел, чтобы предложить свою помощь? Взять на себя мою миссию?
Его брат заметно вздрогнул:
– Взять на себя? Аранель, я пришел сказать тебе, чтобы ты прекратил эти глупости и вернулся в Майану.
Наступила долгая пауза.
– Нет. – В голосе Аранеля послышалось раздражение. – Я не вернусь.
– Ран… – Самарель вздохнул. – Пожалуйста, выслушай меня. Я не знаю подробностей этой твоей миссии, но могу предположить, что она связана с балансирами. Лорд Сейрем поступил безответственно, обратившись к тебе. Ты слишком молод, чтобы ввязываться в дела Хранителей.
– Не надо разговаривать со мной как с маленьким! Ты так реагируешь, потому что лорд Сейрем решил не рассказывать тебе об этом.
– Не только я. Его превосходительство лорд Кириан не давал разрешения на эту миссию.
– Откуда ты знаешь?
– Поверь мне, Ран, – искренне сказал Самарель. – Лорд Сейрем использует тебя в своих интересах. У Хранителей существует политика, о которой ты не знаешь, и…
Аранель прервал его:
– А ты не подумал, что это ты не в курсе? Полагаю, тебе трудно с этим смириться. Хранители доверили это дело мне, а не тебе. Выбрали меня, а не тебя!
– Дело не в этом, – мотнул головой Самарель.
– Нет, в этом! – взорвался Аранель. – Ты привык быть лучшим. Самый быстрый клаудсерфер, самый сильный ченнелер, самый молодой Хранитель. Но на этот раз дело не в тебе. Лорд Сейрем специально выбрал меня для этой миссии, и если он не сказал тебе об этом, то, возможно, считает, что ты не заслуживаешь.
Аранель упивался своей исключительностью, а Мейзану оставалось только слушать, усмехаясь горячности хвастливого майани.
– Я не дурак. Знаю, что Хранители делятся на фракции, и ты явно не такого высокого ранга, как лорд Сейрем. У тебя нет серебряной окантовки!
Самарель поднял руку, чтобы показать чистый белый рукав своей мантии.
– Ты имеешь в виду это? – спросил он потрясенно. – Ран, а лорд Сейрем сказал тебе, что означает эта окантовка? Явно не то, о чем ты думаешь.
– Тогда что?
Самарель засомневался на мгновение, но все же ответил:
– Это засекреченная информация.
Мейзан не понимал, почему братья так зациклились на этих чертовых рукавах, но Аранель издал резкий смешок.
– Засекреченная информация, да? – спросил он едким тоном. – Ну, брат, моя миссия тоже засекречена! Так что можешь сдать меня лорду Кириану, если хочешь.
– Я бы никогда этого не сделал, – сразу же заявил Самарель. – Не хочу доставлять тебе неприятности, Ран. Я лишь беспокоюсь о твоем благополучии. Время, проведенное в Мэлине, затуманило твой ум.
– Мое пребывание в Мэлине тебе не понять, учитывая, как отчаянно ты бежал даже из Майаны!
«Проклятие, – подумал Мейзан. – Он действительно как заноза в заднице».
– Это не так, – нахмурился Самарель. – Ран, ты знаешь, что это не так, я… – Он почти вышел из тораны, но остановился. – Ладно, забудь. Это твоя жизнь. Я не имею права вмешиваться.
Даже Мейзан почувствовал боль в его голосе, но Аранеля, казалось, это не тронуло.
– Значит, ты оставишь меня в покое? И перестанешь вмешиваться в мои переговоры с лордом Сейремом?
– Надеюсь, у тебя все получится, – медленно проговорил Самарель. – Я действительно так думаю. Пусть твоя душа вращается прямо и стремительно, Аранель.
Он повернулся и исчез. Аранель замер на месте.
Когда Мейзан вернулся в Инкараз, он все не мог перестать думать об увиденном. В его голове то и дело появлялись вопросы. Он обнаружил Айну, Тарали и Рейми сидящими под баньяновым деревом, а перед ними лежала колода карт.
– Мейзан! – окликнула его Тарали, перетасовывая карты. – Присоединяйся к нам. Ты когда-нибудь играл во «Вращение наших душ»?
Мейзан покачал головой.
«Какое же нелепое название!»
– Я хочу знать о Хранителях, – сказал он, и Айна издала такой звук, будто ее вот-вот стошнит. – Кто они такие и чем занимаются?
– Хранители – это кучка дряхлых идиотов, – пояснила Айна, – которые любят вмешиваться в дела, которые их не касаются.
– Они – правящий совет высших королевств, – сказала Тарали, поджав губы. – Хранители базируются в Парамосе, однако они консультируют майани по некоторым вопросам управления. Они, как правило, довольно консервативны, когда речь заходит о делах нижних царств.
– Точнее, предпочитают вообще не вмешиваться, – добавила Рейми. – Именно они объявили балансиров вне закона, так что Зенира не очень-то их любит.
– О, но знаешь, кто любит? – Тарали наклонилась вперед. – Когда Рану было шесть лет, он сшил себе белый плащ из наволочки и нарисовал на нем четыре маленьких круга.
– В его стиле… – Айна хмыкнула.
– Он носил его повсюду, – продолжала Тарали, – вел себя как сопливый маленький Хранитель на тренировках, пока Сэм не попросил его прекратить.
– А сейчас? – Глаза Мейзана сузились.
Слова Тарали подтверждали все, что он только что увидел. Аранель, эта двуличная змея, шпионил за балансирами по приказу Хранителей. Это объясняло, почему он был в тот день в Марфаране и почему постоянно донимал всех расспросами о Зенире и деревнях балансиров.
Мейзан на мгновение задумался, не донести ли на майани. Если бы дело касалось Канджаллена, он бы сделал это в мгновение ока. Но Зенира – не Канна, и Мейзан не был предан балансирам.
Кроме того, мягкотелые парамоси не представляли угрозы для его будущего. Что бы ни связывало Аранеля с ними, Мейзана это не касалось.
– С чего вдруг такой интерес? – спросила Тарали, протягивая Мейзану набор из четырех карт.
Мейзан проигнорировал ее вопрос, изучая расклад. На каждой карте было изображено несколько спиралей, вращавшихся вперед или назад.
– Только не говорите мне, что это…
– Хуже, – сказала Айна. – «Вращение наших душ» – самая нравоучительная игра из всех нравоучительных игр. Главная цель – избавиться от карт на руках и вознестись.
– Горящий клюв Азяки. – Мейзан бросил карты. – Вы, верхние, совсем не неженки. Держу пари, Аранель обожает играть в это дерьмо.
– У него есть специальное издание, – сказала Тарали с робкой улыбкой, – со стихами из Арии Вознесения.
Айна хмыкнула, и Мейзан повернулся к ней:
– Кстати, о вознесении… Я все хотел тебя кое о чем спросить.
Айна вскинула бровь и последовала за ним к озеру.
– Ты сегодня ужасно любопытный.
Мейзан развернулся к ней лицом:
– Несколько недель назад Аранель сказал мне, что ты родилась в Мэлине. Как ты вознеслась? Я не думал, что такое возможно.
– А… – Айна коснулась лба. Ее кейза светилась бирюзовым – ярче, чем у всех низкорожденных, которых Мейзану доводилось видеть. – Я сама не знаю. В один момент на нас с матерью напал бешеный нагамор. А потом моя нога проскользнула сквозь торану.
– Проскользнула… – Мейзан засунул руки в карманы. – Ты видела белую вспышку? Вспышку света перед вознесением?
– Думаю, да, – ответила Айна. – Но это была не столько вспышка, сколько ощущение, что я оказалась в море белого света, и… – Она запнулась и опустила взгляд.
– Ты не обязана рассказывать. – У Мейзана было много воспоминаний, в которых он предпочитал не копаться, держа их под замком в самых темных уголках своего разума. – Из какого ты была клана? – спросил он, опустив руку на рукоять меча. Как бы он ни был терпим к Айне, если узнает, что она из Чирена, то сразится с ней.
– Ни из какого. – Айна настороженно посмотрела на его меч. – Мы с матерью всегда жили сами по себе. Она никогда не говорила о клане. Я знаю только, что она сбежала из своей деревни вскоре после моего рождения. Отец часто выпивал, когда… ну, ты понимаешь… и она боялась, что…
Айна замялась, и Мейзан убрал руку с меча. Он встречал немало людей, подобных отцу Айны.
– Хорошо, что ты сбежала, – кивнул он. – И как там в Майане?
Все, что он слышал о Майане, – это слащавая херня, которая лилась из уст Аранеля. Впервые Мейзану стало любопытно узнать, что скрывается за серебряной тораной.
– В основном все так, как описывает Аранель, – пожала плечами Айна. – Но под всей этой красотой она гниет от изобилия, которое даровал ей этот чертов Закон.
– Ты имеешь в виду Торанический Закон? – приподнял брови Мейзан. – Ты действительно его ненавидишь?..
– Ты бы тоже возненавидел, – выпалила Айна. – Это извращенная система! Система, при которой одно царство неоправданно страдает ради безопасности и процветания другого.
Мейзан пожал плечами, и Айна схватила его за запястья:
– Это причинило тебе зло, Мейзан, даже большее, чем мне! Как ты можешь оставаться таким безразличным?