– Вперед, – бросила Канна. – Бери ее и делай с ней что хочешь.
Она подошла к извивающемуся нагамору и щелкнула пальцами. Каменный шлем рассыпался, и вождь вскочила на спину зверя. Тело нагамора завибрировало, и он, взмыв в небо, пронесся над армией Канджаллена.
Зенира обняла Айну за плечи и повела к вершине холма, где стоял Аранель. Мейзан смотрел, как они исчезают вдали, затем повернулся и помчался к своему клану.
Как Мейзан и ожидал, Канна почти сразу покинула поле боя. Схватка с Зенирой вымотала ее. Ей нужно было вздремнуть, чтобы восстановить свои хитроны.
Канджаллен отступил вместе с вождем, а солдаты Калдрава, похоже, были слишком напуганы нагамором, чтобы пуститься в погоню. Мейзан быстро нагнал свой клан – он заметил несколько знакомых лиц, но сначала хотел поговорить с Канной, поэтому отправился по следу нагамора.
Явно обессилев, зверь полетел к вершине скалы. Мейзану потребовалось немало усилий, чтобы вскарабкаться на скалу, и эта задача осложнялась цепями, все еще сковывавшими его запястья. Кейза мэлини продолжала болезненно пульсировать, хитроны еще не до конца восстановились, но он добрался до уступа в нескольких метрах под спящим нагамором, где пряталась Канна.
– Ты определенно разгромила наших врагов, – сказал Мейзан, опустившись рядом с ней.
Канна протянула к нему дрожащую руку:
– Мейзан… это ты?
– Хотя тебе не нужно было говорить такое Айне, – продолжил Мейзан. – Она отчаянно пыталась найти тебя. Лишь из-за этого она присоединилась к балансирам.
– Это действительно ты. – Вождь медленно села, изучая лицо Мейзана. – Когда я узнала, что эти крысы завладели твоим клинком, я могла только надеяться, что с тобой все в порядке. Но их предложение о сделке звучало настолько абсурдно, что я сразу поняла, что это ловушка.
– Да, это была ловушка, и приводить с собой Канджаллен было чертовски рискованно.
– Но мы ведь выбрались, правда? – хмыкнула Канна. – Войска в Кауфгаре не были готовы к нападению нагамора. Это был хороший шанс застать их врасплох и нанести ущерб главной цитадели Калдрава. Некоторые из освобожденных нами пленников могут оказаться достойными союзниками в будущем, и самое главное – я смогла найти тебя. – На ее лице появилась призрачная улыбка. – Ты хорошо выглядишь.
– А ты выглядишь несчастной, – ответил Мейзан, но вождь лишь фыркнула.
– Я рада, что ты выжил. Я спасла Таэзура и остальных от лавы Мерумарта. Они истощили свои хитроны, пытаясь укрыться, и им потребовалось несколько недель, чтобы прийти в себя. Когда я не нашла тебя, то испугалась, что ты…
Мейзан крепко схватил Канну за руку и облегченно выдохнул.
Они выжили. Все.
– Как там Таэзур? – спросил Мейзан. – Опухоль в горле не спала?
– Опухоль – наименьшее из его беспокойств. Огонь Мерумарта проникает глубже. Пройдут десятилетия, прежде чем он поправится.
Мейзан кивнул, стараясь не задумываться над этим. Таэзур был ворчливым засранцем, который жаловался на все. Иногда Мейзану хотелось выбить ему зубы, чтобы у того появилась реальная причина для жалоб. И похоже, это получилось без его участия.
– Откуда ты знаешь мою дочь? – спросила Канна. – Ты тоже примкнул к балансирам? Что они собой представляют? Их убежище безопасно?
– Я даже не знал, что Айна – твоя дочь, я просто столкнулся с ней в Мартаране, – сказал Мейзан. – Я присоединился к балансирам после взрыва Мерумарта, потому как думал, что все из Канджаллена либо захвачены, либо уничтожены. Их убежище безопасно… но это временно. Там есть чистая вода, кровати и хорошая еда. Мне кажется, недалек тот день, когда армия Калдрава нападет и на него. Его солдаты знают их местоположение, однако пока ничего не предпринимают. Может быть, они боятся Зениру.
– Зенира – это та женщина, с которой я сражалась? Она из верхних?
– Парамоси, я думаю. И очень сильная, как ты уже могла убедиться. Но она нечасто бывает рядом. – Мейзан сделал паузу. – Разве ты не хочешь расспросить меня об Айне?
– Нечего спрашивать. Я видела ее кейзу. – Канна потянулась, чтобы откинуть волосы Мейзана со лба. – Твоя тоже стала ярче. За все эти годы я никогда не видела ее такой яркой.
– Да кого это вообще волнует? – Мейзан дернул головой. – Айна чувствует себя ужасно после того, что ты ей сказала.
– Лучше пусть она плачет и ругается на меня в теплой постели. Она придет в себя после нескольких хороших обедов. – Заметив угрюмое выражение лица Мейзана, Канна резко рассмеялась. – Я сотни раз подводила Айну как мать, но в чем я никогда не ошибалась, так это в ее безопасности.
– И ты думаешь, что с балансирами она в большей безопасности?
– Если балансиры падут, Айна всегда сможет подняться обратно в Майану. Но она, скорее всего, останется в Мэлине ради меня, потому что она – непослушное отродье, которое всегда делает то, что хочет. – Канна посмотрела на Мейзана и погладила его по щеке. – Ты не такой, как она, Мейзан. Ты хороший ребенок, который всегда слушается моих приказов.
Мейзан напрягся:
– К чему ты клонишь?
– Канджаллен больше не безопасен для тебя.
– Что?! – возмущенно воскликнул Мейзан. – Это мой клан! Мой дом! Наш клан наконец-то свободен…
– После всех тех огромных усилий, которые я предприняла, чтобы вытащить их всех из Агакора, – сказала Канна. – За прошедшие недели войска Калдрава преследовали нас по всему царству. До сих пор нам удавалось избежать плена благодаря нагамору и тому, что наши враги оказались более дезорганизованы, чем обычно. Но как только зверь перестанет быть неожиданностью, мы окажемся в невыгодном положении, и эти гниды не успокоятся, пока не закуют всех нас в цепи.
– Зачем бежать, если можно сражаться? – возразил Мейзан. – Каждый из нас стоит как минимум двадцати солдат Калдрава. И даже без элемента неожиданности этот нагамор сравним с четырьмя его армиями.
– Мы сражаемся, когда это имеет стратегический смысл. Но армия Калдрава продолжает расти… Я сомневаюсь, что нас достаточно.
– Но у нас есть ты, вождь! Как ты стала такой могущественной? И как ты контролируешь зверя? Ты установила связь с ним, как… как те звероподобные воины во времена Каль-Экана? Ты восстановила наш союз с нагаморами? Ты можешь повергнуть Калдрава, если у этого чертова таракана хватит духу показаться на поле боя!
– Не думаю, что останусь в Мэлине так надолго, – тяжело вздохнув, сказала Канна.
Глаза Мейзана расширились.
– Ты же не хочешь сказать…
– Ты спросил меня, как я стала такой могущественной? Как я могу управлять этим нагамором? – Канна покачала головой. – Я не связывала себя с ним, Мейзан. Я бы не смогла. Азяка Свирепая не настолько ко мне благосклонна.
– Тогда как?..
– Есть вещи, о которых лучше не знать. Моя единственная надежда – уничтожить как можно больше людей из армии Калдрава, прежде чем я низвергнусь в Наракх.
– Нет, – решительно заявил Мейзан.
Он не мог принять это, вождь не должна низвергнуться в Наракх! Временами Канна была безжалостна, но все, что она делала, было ради защиты других. Но потом он вспомнил, как ощущались ее хитроны в Кауфгаре: мерзкими и полными ненависти.
– Я не знаю, что ты делаешь ради увеличения своей силы… И с этим нагамором. Но что бы это ни было, оно того не стоит.
– Я вождь, – мягко сказала Канна. – Ради будущего Канджаллена стоило пожертвовать собой.
– Это одна из причин, по которой я должен остаться. Пусть солдаты Калдрава забрали мой меч, я все равно хочу быть твоим вторым командиром. Я пройду через любое испытание и одержу победу.
– Нет нужды в испытаниях. Я и так считаю тебя своим вторым командиром, Мейзан. С того самого дня в Мартаране, когда я доверила тебе будущее нашего клана.
– Но я… – Мейзан растерялся. Ему следовало бы гордиться, радоваться, что его вождь такого высокого о нем мнения. Но все, что он чувствовал, – это нарастающее чувство стыда.
«Я подвел ее. Она доверилась мне тогда, а я не сумел оправдать надежд».
– Я не… – Мейзан хотел произнести «не заслуживаю» или «не достоин», но вместо этого сказал: – Дай мне шанс показать себя.
– Хорошо… – Канна встала. – Тогда выполни мой последний приказ.
Она потянулась к бедру и отстегнула свой меч – изогнутый клинок с инкрустированной драгоценными камнями рукоятью.
– Возвращайся к балансирам, Мейзан. Возвращайся и оставайся с ними. Независимо от того, что говорит Торанический Закон, у тебя добрая душа. Однажды, я верю, ты сможешь вознестись.
– Я не хочу этого! – Мейзан вскочил на ноги. – Я хочу остаться здесь и сражаться за Канджаллен. За тебя.
– Возвращайся к балансирам, Мейзан, – решительно повторила вождь, прикрепляя ножны к поясу юноши. Ножны были тяжелее прежних, и у него возникло непривычное чувство.
Мейзан хотел было что-то возразить, но Канна его опередила:
– Как твой вождь, я приказываю тебе.
Она положила руку ему на плечо и крепко сжала.
– Ты хорошо служил мне и Канджаллену, но пришло время позаботиться и о себе. И… – Ее голос дрогнул. – Моя дочь. Пожалуйста, Мейзан. Позаботься об Айне.
Последний наказ вождя не выходил из головы Мейзана всю обратную дорогу в Инкараз. А еще он все не мог перестать думать о том, что вождь может низвергнуться в Наракх. Даже Калдрав еще оставался в Мэлине…
«Что, черт возьми, натворила Канна?»
Спустя три дня Мейзан дошел до Инкараза, и хитронический барьер без проблем пропустил его внутрь. Заглянув в кратер, он с облегчением увидел, что в комнате Айны горят свечи. В окно он разглядел ее силуэт: девушка свернулась калачиком в постели.
«Позаботься об Айне», – велела вождь.
Мейзан не знал, что это значит, но, по крайней мере, в Инкаразе Айна была в безопасности. Осмотрев окна других комнат, он заметил, что окно Аранеля оставалось темным.
«Наверное, теперь его очередь стоять на посту».
Он бросил взгляд на заросли и обнаружил Аранеля, прислонившегося к дереву и уткнувшегося носом в книгу. Мейзану было непонятно, как он может читать в таком мраке. И вообще как это можно считать дежурством.