– Это моя ошибка, я должна была сделать все возможное, чтобы этот вопрос никогда не созрел в твоей голове, – со всей серьезностью проговорила она. – Я лишь надеюсь, что ты сможешь понять мои мотивы, Аранель. Я поступила так, как считала нужным.
– Что ты сделала? Что это за вода?
– В ней кровь мегарии.
Аранель пошатнулся:
– Но это… это… незаконно!
– В Майане – да, и не безосновательно. И ты знаешь почему?
– Потому что это кровь мегарии! Самого благородного и чистого существа, которое только может существовать во всех четырех царствах. Нужно быть настоящим дикарем, чудовищем, чтобы пролить ее кровь!
Аранель в ужасе перевел взгляд на кейзу Зениры. Родники Инкараза были огромны, слишком огромны, им бы не хватило крови только одной мегарии. Неужели она убила целую стаю?
– Это подарок. – Глаза Зениры вспыхнули. – Мегарии обладают способностью к самоисцелению, и я получила эту кровь в дар. От моего дорогого друга Фэи, которого я знала еще задолго до твоего рождения.
– Почему же ты не рассказала нам об источниках? Это то, что ты скрываешь под озером? Чан с кровью твоего друга? – Аранель содрогнулся от отвращения. – Зачем, во имя Шерки, ты заставила нас купаться в нем?
– Аранель, то, что я сейчас расскажу тебе, ты должен держать в строжайшей тайне. Этого не знает никто, даже Хранители… У крови мегарий есть одно тайное свойство. – Зенира перешла на шепот. – Она может временно увеличить положительную скорость вращения хитронов души.
У Аранеля отвисла челюсть:
– То есть…
– Она может увеличить скорость вращения души, – повторила Зенира и вздохнула. – Признаюсь, я и сама регулярно пью понемногу. Отчасти именно поэтому моя кейза остается такой яркой, и я все еще могу вернуться в Парамос, если захочу. Хотя это далеко не главная причина, по которой я ее пью.
– И какая же основная? – Аранель задрожал. – Почему ты обманываешь всех нас? Ты не парамоси? Насколько темна твоя душа на самом деле?
– Я ни разу не говорила, что я парамоси…
– Все равно, твоя кейза…
– Я пью, потому что боюсь. Находясь в Мэлине, я и мои хитроны подвергаемся опасности. И я беспокоюсь, что, если моя душа изменит свое вращение, это может сорвать главную миссию балансиров и уничтожить все, что я строила годами.
– Это не оправдание. Ты жульничаешь! Обходишь Торанический Закон!
Внезапно Аранель вспомнил лорда Сейрема и мерцающие капли, пролившиеся из его фляги.
«Не может быть… Он уверял, что это тоник молодости! Хранитель цитирует Арию Вознесения при каждом удобном случае, но сам обыкновенный лицемер! Сэм был прав, когда предупреждал меня о нем».
И тут его посетила еще более ужасающая мысль: неужели именно так вознесся его брат? Его родители? Аранель коснулся своей кейзы. Тарали как-то сказала ему, что она стала ярче. Может, это тоже эффект крови мегарии?
«Я тоже смогу попасть в Парамос. Если выпью кровь, то смогу присоединиться к Сэму».
Но тут же Аранель почувствовал отвращение к самому себе. Это не было бы истинным вознесением. Он не мог участвовать в таком обмане. Но он уже…
– Тебе не следовало скрывать это от нас, Зенира. Каждую секунду, проведенную в этих источниках, я… – Аранель закрыл рот рукой.
Он купался в крови мегарии. Неудивительно, что после этого он чувствовал себя так хорошо, ведь его хитроны не поддавались воздействию хитронов Мэлина.
– Прости, Аранель. – Зенира прижала кулак ко лбу. – Я не должна была испытывать ее на тебе без твоего ведома. Но я боялась за твою душу и души всех балансиров. Даже с барьером вокруг Инкараза пребывание в Мэлине дает о себе знать. Хотя эффект от купания в крови не так силен, как если пить ее, но этого достаточно, чтобы нейтрализовать пагубное воздействие хитронов Мэлина, – что, как я полагаю, является гарантом нашего пребывания в этом царстве.
– Ты все равно должна была сказать нам! Предоставить выбор!
– Я не хотела искушать никого из балансиров, – сказала Зенира, буравя его взглядом. – А пить кровь одной было бы безнравственно. Думаю, ты, как никто другой, понимаешь, почему я сочла благоразумным скрыть данный факт.
Аранель слегка кивнул. Хоть он и был поражен и недоволен, но видел в ее рассуждениях смысл.
– Ничего вам не сказав, я взяла на себя бремя этого греха. Я считала это справедливым, и, кроме того… – Зенира безрадостно усмехнулась. – Я всегда могу выпить больше крови, чтобы осветить свою душу.
Аранель задумался:
– Значит, если бы кровь пил кто-то из мэлини… Какой-нибудь ребенок из деревни или… или Мейзан…
– Не думай об этом, Аранель. Для тех, чьи души вращаются вперед, это безопасно, однако для мэлини чистая кровь мегарии может иметь катастрофические последствия, если употребить ее в неверных количествах. – Почувствовав его яростный взгляд, Зенира добавила: – Кровь в источниках чрезвычайно разбавлена. Даже если Мейзан сделает глоток, ему ничего не грозит.
– Верно, – чуть успокоившись, согласился Аранель. – А что бы произошло, если бы он выпил неразбавленную кровь в неправильной дозировке?
– Этого тебе лучше не знать.
Аранель не мог понять, говорит она правду или пытается не дать ему достать кровь для Мейзана.
– Ты права, что скрывала это, – признал он. – Я ведь попытался бы выпить ее, как дурак. Но теперь – нет. Клянусь Шеркой.
– Я верю тебе, Аранель. Иначе я бы не рассказала тебе об этом. Итак… – Зенира сложила руки за спиной. – У тебя остались еще вопросы?
Аранель глубоко вздохнул. Несмотря на всю эту вопиющую ситуацию, он понимал логику Зениры. Она использовала кровь с благой целью – чтобы держать свою душу чистой и продолжать помогать мэлини, не извлекая из этого выгоду. В отличие от этих жалких Хранителей… Аранель сжал кулаки. Лорд Сейрем жил бы в Майане в достатке. Такому, как он, незачем было пить кровь, если только он не хотел сохранить свою силу и остаться в Парамосе.
А сколько других Хранителей поступали так же? Сколько их мудрости и чистоты было не более чем фикцией?
И если Хранители оказались обманщиками, это ставило под сомнение их идеологию, их учение и всю миссию Аранеля. Чего же они на самом деле хотели от Зениры? Неужели они просто боятся ее, потому что она знает о крови мегарии?
– Похоже, я дала тебе пищу для размышлений, – мягко сказала Зенира. – Приходи ко мне, когда примешь решение.
– Решение?
Зенира загадочно улыбнулась:
– Решение о том, кому все же ты предан.
Аранель прошелся по Инкаразу в поисках Айны, но эта чертова девчонка снова успешно его избегала.
«Ты была права, – хотел сказать ей Аранель. – С самого начала. Во всем. Потому что Торанический Закон несовершенен, чистота Хранителей – всего лишь фарс, а Зенира – единственная, за кем стоит следовать».
Дойдя до зарослей, где они обычно тренировались, Аранель обнаружил Мейзана в одиночестве, упражняющегося со своим новым мечом. Вид мэлини вызвал у Аранеля непонятный прилив эмоций, к которому он не был готов, особенно теперь, когда вся его система убеждений пошатнулась.
Но Мейзан заметил его, и Аранель не смог удержаться, чтобы не подойти.
Юноша смущенно выдавил из себя первое, что пришло ему в голову:
– Сразись со мной.
Он редко был инициатором их поединков, но Мейзан кивнул и бросил ему тренировочный меч.
Под ритмичный лязг металла Аранель позволил беспорядочным мыслям улетучиться из своей головы и сосредоточился исключительно на вращающемся мече Мейзана и напряженных мышцах рук… заостренных скулах и капельках пота, застывших на его темных ресницах…
У Аранеля перехватило дыхание, и он тут же отвел взгляд.
«Нет, – сказал он себе, ужаснувшись этому откровению. В последнее время Аранель испытывал странное чувство, находясь рядом с Мейзаном. – Он не может нравиться Айне. Он наглый, кровожадный и вовсе не привлекательный. Не стоит об этом забывать».
– Что с тобой? – спросил Мейзан, когда Аранель отпрыгнул в сторону и кувыркнулся по земле. – Ты ведешь себя страннее, чем обычно.
– Тебя это не касается! – резко ответил Аранель.
Он вскочил на ноги, чтобы избежать пинка, и со всей силой обрушил меч на мэлини.
– Ты можешь сказать мне. – Мейзан с легкостью отразил удар.
– Не хочу. И кстати, непохоже, что ты сам был откровенен и делился своим прошлым с кем-то, кроме Айны.
– Если бы ты знал мое прошлое, – возразил Мейзан, отбрасывая Аранеля назад шквалом последовательных ударов, – ты бы зарыдал, а потом проблевался, а потом опять зарыдал…
– А вот и нет! – Аранель сохранил равновесие и нанес Мейзану удар слева, затем развернулся, чтобы ударить справа. Оба раза Мейзан вовремя увернулся. – Смотрю, ты очень сблизился с Айной.
– Я должен приглядывать за ней.
Аранель не мог поверить в услышанное. Айна была маленькой хулиганкой и отличным бойцом. Она умела делать проекцию своей души лучше, чем они оба, вместе взятые, а Зенира заботилась о ней, как о собственной дочери.
– Айна может сама о себе позаботиться, – прорычал он.
– Знаю, – рявкнул в ответ Мейзан. – Но я обещал своему вождю.
Аранель застыл на месте, не обращая внимания на клинок, который Мейзан приставил к его шее.
– Что?
– Это был ее последний приказ. Присматривать за ее дочерью. – Мейзан с силой вогнал меч обратно в ножны. – Если ты хоть слово скажешь об этом Айне, я покромсаю тебе волосы.
– Значит, когда ты сказал о верности…
Конечно. Преданность Мейзана никогда не менялась. Он был предан Канджаллену, и все, что он делал, было по приказу его вождя. С одной стороны, Аранель почувствовал облегчение, но с другой – удивился такому повороту событий.
– Это единственная причина, по которой ты здесь? – спросил Аранель. – Ради нее?
Мейзан пожал плечами. Его челка упала на глаза, и Аранеля охватило желание отодвинуть ее. Но он не решился этого сделать, дабы Мейзан не переломал ему пальцы.
– Айна – часть моего клана, – сказал Мейзан.