– Как благородно с твоей стороны. Хочешь медальку?
Бровь Аранеля дернулась.
– Если то, что сказал Сейрем, – правда, сейчас самое время обыскать Инкараз. Я должен найти Зениру.
– Ну так ищи. Я не буду тебе мешать.
– Мог бы и помочь, – с надеждой проговорил Аранель. – Непохоже, что у тебя сейчас вообще есть какое-то срочное дело.
Не видя причин отказываться, Мейзан вздохнул и последовал за Аранелем, когда тот принялся обыскивать развалины.
– Ищу потайную комнату, – пояснил Аранель. – Под озером был установлен хитронический щит, но во время вторжения он, видимо, сломался. Там она хранила свои запасы крови мегарии.
– Запасы чего?
– Крови мегарии, – повторил Аранель.
Очередное открытие прозвучало еще удивительнее первого, и Мейзан пожалел о каждой принятой им ванне в Инкаразе.
– Зачем ты мне все это рассказываешь? – спросил Мейзан, взрывом хитронов отбросив в сторону огромный валун. – О крови мегарии и зверях? Разве это не тайны, которые должны знать только Хранители?
– Тайны… – Аранель покраснел и отвернулся. – Но… но я доверяю тебе. Хотя знаю, что не должен этого делать, а также знаю, что ты не доверяешь мне. Но если падут барьеры, твое царство пострадает сильнее прочих, поэтому я думаю, ты имеешь право знать.
Аранель старался не встречаться взглядом с Мейзаном, и тот ухватил майани за плечо:
– Ты что-то скрываешь.
Аранель отшатнулся, будто ужаленный:
– Нет! Я рассказал тебе гораздо больше, чем следовало.
«Это правда, – понял Мейзан. – Но тогда какого черта этот идиот ведет себя так странно?»
Аранель наклонился, разбирая очередную груду обломков.
– Я хотел остаться, – пробормотал он. – Ты не поверишь, но, когда Канджаллен пришел нам на помощь, я очень хотел остаться.
– Хорошо, что ты этого не сделал, – сказал Мейзан.
Угрожать Таэзуру и остальным ради Аранеля было глупо. Мейзан не знал, что заставило его так поступить, и вождь устроила ему нагоняй, когда узнала об этом. Аранелю не место в Мэлине. И уж точно не место в Канджаллене.
– Вот. – Аранель наконец раскопал узкий проход и полез туда.
Мейзан спустился за ним и оказался в подземном гроте, на дне которого переливалась серебристая жидкость. Она была похожа на воду в источниках, только гуще.
– Кровь мегарии, – тихо произнес Аранель, стоявший по щиколотку в жидкости и выглядевший так, словно его сейчас стошнит. – Так много… как она… – Он выглядел ужасно испуганным и, когда Мейзан шагнул к нему, вскрикнул: – Нет! Стой где стоишь. Это опасно! Так. Я понесу тебя, забирайся.
Аранель нагнулся, и Мейзан недоверчиво уставился на его спину.
– Черта с два, – сказал он, направив хитроны в ноги, а затем пошел по переливающейся поверхности.
– Полагаю, так тоже можно. – Аранель выпрямился и отвернулся. – Просто будь осторожней. И что бы ты ни делал, не пей ее.
– Я и не собирался!
– Хорошо. А из источников ты никогда не пил?
– Это в которых все купались голышом? Ты меня за идиота держишь?
– Я спросил только потому, что Зенира сказала… – Аранель замолчал, услышав слабый всхлип, эхом прокатившийся по гроту.
Повернувшись, юноши увидели извивающееся существо. Из его гибкого и сильного тела, покрытого черным мехом, выходило несколько тонких трубок, а по ним на пол стекала серебристая кровь. Существо пыталось вырваться из цепей, которыми его приковали к скале, и издавало жалобные звуки.
Мейзан никогда не видел ничего столь прекрасного… или ужасного. И уж тем более он не ожидал увидеть в этом царстве крылатого дельфина – легендарную мегарию Парамоса.
Мейзан сделал шаг навстречу зверю и протянул руку. Когда он подошел еще ближе, мегария задрожала и тихонько заскулила.
– Подожди… – начал Аранель, но Мейзан не обратил на него внимания.
Он смотрел в большие темные глаза существа и чего-то ждал.
Мегария моргнула, и крупные сверкающие слезы покатились из ее глаз.
У Мейзана что-то сжалось в груди. Как долго зверь был здесь, истекая кровью? Как долго плакал, в мучениях ожидая, что его кто-нибудь найдет?
Мегария не могла погибнуть от физических травм, поскольку обладала чудесными способностями к регенерации. Во времена Каль-Экана мегарии, как говорят, были непобедимы. Но это существо ждала участь хуже смерти: его приковали к скале и выкачивали из него кровь.
Мейзан поднес руку к голове мегарии, и та мягко ткнулась длинным округлым носом ему в ладонь. Мейзан издал слабый вздох и, проведя рукой по шее существа, осторожно вытащил одну трубку. Рана тут же затянулась, и мех мегарии в этом месте снова засиял.
– Она позволила тебе прикоснуться, – пробормотал Аранель. – Может, и я…
Мейзан подвинулся, и Аранель тоже протянул руку к мегарии. Существо посмотрело на него мокрыми от слез глазами, а затем прикоснулось к его ладони носом и издало тихий мурлыкающий звук.
Юноши молча вытащили оставшиеся трубки, а затем подождали, пока мегария окончательно самоисцелится.
– Ты же Фэи, – обратился Аранель к зверю. – Ты – друг Зениры.
При имени Зениры мегария подняла голову и осмотрела грот, пытаясь выбраться из цепей. Мейзан разрубил их мечом, и существо сразу же взмыло вверх. Оно летало над бассейном из собственной крови и отчаянно обнюхивало стены.
– Она ищет Зениру? – удивился Мейзан. – После того как Зенира держала ее в заточении столько лет, мегария все еще хочет быть с ней?
– Мегарии – разумные существа, и Зенира уверяла, что кровь Фэи была подарком, – сказал Аранель. – Полагаю, щиты вокруг Инкараза поддерживались также с помощью хитронов Фэи. Как думаешь, может, она добровольно…
– Позволила заковать ее в цепи и долгие годы выкачивать из нее кровь? – Мейзан скрестил руки.
– Но говорят, что мегарии – самые благородные из всех существ.
– Никто не может быть настолько благородным.
– Но если это было сделано ради более важной цели…
– Зенира использовала ее, Аранель! – Глаза Мейзана сверкнули. – Злоупотребила ее преданностью. Как ты можешь настолько не осознавать реальность происходящего? Думаешь, Торанический Закон вознаграждает за такие деяния?
– Мне плевать, что Торанический Закон вознаграждает, а что нет.
– Ты ударился головой о торану? Говоришь как Айна.
– Потому что Айна была права, – ответил Аранель. – Хранители, торана, хитронические барьеры – все это направлено против нижних царств, Мейзан. Против тебя!
– Хитронические барьеры?
– Неважно, – буркнул Аранель, пробираясь по крови мегарии к пролому в скале. – Я заберу Фэи с собой, когда вернусь в Майану.
Он достиг расщелины и исчез в темноте. Мейзан уже хотел вернуться прежним путем, когда из пролома раздался испуганный крик.
– Аранель? – Выхватив меч, Мейзан бросился в расщелину.
Пол узкого туннеля оказался завален камнями, и там ужасно пахло, вонь была даже сильнее, чем от испарений Мерумарта.
– Что случилось?
Бегущий обратно Аранель врезался в Мейзана, схватил его за руку, а затем повернулся и дрожащим пальцем указал куда-то вниз.
Мейзан опустил взгляд, и его меч со звоном упал.
– Нет… этого не может быть…
В трещине, которая образовалась в скале, лежало разлагающееся тело. На юношей смотрели пустые, безжизненные глазницы, а кейза на лбу была погасшей. Если бы не тусклые узоры на коже и коралловые бусины, вплетенные в длинные серебристые волосы, сложно было бы сказать, кто перед ними.
– Хиравал… – Мейзан с трудом перевел дыхание. – Что с ним случилось?
– Он мертв, – прошептал Аранель и крепче вцепился в руку мэлини. – Хиравал мертв.
– Как он может быть мертв? – Мейзан повернулся, чтобы встретиться с остекленевшим взглядом товарища. – Смерти же не существует!
– Его душа ушла, – прохрипел Аранель, указав на зловеще пустой лоб Хиравала. – А тело все еще здесь.
Мейзан оторвал взгляд от трупа. Это невозможно… Какими бы ужасными ни были травмы, душа остается в теле. Если только…
– Он не умер, – догадался Мейзан. – Его душа стерта.
– Что? Но его тело все еще… – Аранель издал странный звук и выдохнул: – Ну конечно. Проекция.
Стирание уничтожало только душу и ее хитроны, но из-за огромного количества высвобождаемой энергии обычно уничтожалось и тело. Но если в момент стирания душа Хиравала проецировалась достаточно далеко, то вполне возможно, что его тело избежало последствий взрыва.
– Он не мог этого сделать. – Голос Аранеля надломился. – Он был хорошим человеком, Мейзан! И добрым! Почему это случилось с ним? Как?
– Я не знаю…
Внимание Мейзана привлек прямоугольный каменный блок длиной с его руку. Он наклонился, чтобы вытащить его из-под обломков, и увидел выгравированные неровные буквы:
Хиравал из Амаратира
К. Ч. 373–394
Это были даты. 373 год Каль-Чарана означал дату рождения души Хиравала, а 394 год – ее стирания.
– Должно быть, Зенира похоронила его, – сказал Мейзан, положив камень рядом с телом. – Это ведь ее потайная комната, верно? Пойдем дальше. Возможно, потом мы найдем ответы у твоих Хранителей.
Они наткнулись еще на два тела, заваленные обломками, и они явно лежали здесь дольше Хиравала. Рядом с каждым находился каменный блок, на котором были выгравированы даты рождения и стирания душ:
Намира из Амаратира
К. Ч. 376–393
Соранил из Самараса
К. Ч. 374–392
Больше тел не было, только еще несколько блоков без надписей.
– Это балансиры. – Голос Аранеля дрожал. – Я видел их имена в списке Хранителей.
– Что же с ними случилось? – Мейзан оторвал взгляд от трупов. – И какого черта Зенира хоронила их здесь?
Проход привел молодых людей в небольшую круглую комнату с каменным столом и большой полкой, уставленной пустыми флаконами и заваленной шприцами. В ящике рядом со столом лежало всякое барахло: рваные одеяла, какие-то тряпки, заплесневелый ботинок, из которого торчали сухие ветки.
Мейзан взял один шприц, пока Аранель осматривал вещи на столе. В шприце сверкала маленькая капля крови мегарии. Большинство остальных выглядели так же, а в нескольких были остатки какой-то другой жидкости, черной как ночь.