– Вот почему ты так заинтересовалась вознесением и низвержением, – догадалась Айна. – Вот почему ты заинтересовалась мной.
– Когда я начала изучать белую вспышку, то обнаружила, что в момент, когда душа меняет вращение, может открыться временная торана в Пустоту, – кивнула Зенира. – Я экспериментировала с некоторыми балансирами, а также с детьми из деревень, пытаясь заставить эту торану появиться. Я использовала разное количество крови мегарии и вандрагора, чтобы стимулировать вознесение или низвержение. Несмотря на все мои усилия, торана появлялась лишь на мгновение, и каждый раз путь в Пустоту от меня ускользал.
– Что с ними случилось? – спросила Айна. – С детьми и балансирами, над которыми ты ставила… эксперименты? – Ее охватила паника. – Та маленькая девочка, Умми? А что с Хиравалом, Тарали и Рейми? Они родом из Майаны, а значит, не могли вознестись!
– Я никогда не ставила эксперименты над Тарали, она была мне нужна, чтобы присматривать за деревней. Но остальные… – Зенира опустила голову. – Самым частым результатом, безусловно, было стирание.
– Стирание? – Голос Айны надломился, и девушка бессильно опустилась на землю. Стоило ей подумать о Хиравале и его неимоверном терпении, когда он учил ее управлять хитронами, как слезы сами навернулись на глаза. А Рейми с ее лучезарной улыбкой… – Т-ты чудовище! Как ты могла так поступить?
– Я никогда этого не хотела! Я тоже заботилась о них, Айна! Но вращение души – штука коварная и непостоянная. Даже небольшой просчет, небольшая ошибка в необходимом количестве крови…
– Это не оправдание! – Шок Айны сменился яростью. – Ты знала о рисках, но все равно продолжала…
– Это были необходимые жертвы! – Зенира шагнула к Айне и нависла над ней, ее зрачки расширились от ярости. – Я пытаюсь изменить будущее царств! Добиться равенства для всех, независимо от места их рождения! Несколько потерь на пути к этой цели достойны сожаления, однако неизбежны!
– Какое будущее? Ты сломаешь хитронические барьеры – и что тогда? Позволишь армии Калдрава отправиться в Майану? Что хорошего принесет еще одна война?
– Она заставит Хранителей изменить статус-кво и не позволит восстановить уже существующие барьеры. – Зенира опустилась на колени и дотронулась до лица Айны. – Ты тоже должна этого хотеть, Айна. Ты сама говорила, что тебя не устраивает закон, который благоволит одним и проклинает других. Это наша возможность все изменить. Если мы сломаем барьеры между царствами, то эта война не будет отличаться от той, которая уже идет и опустошает Мэлин. Но рано или поздно она закончится. И когда насилие утихнет, у таких людей, как твоя мать, появится шанс на мирную и беззаботную жизнь. Разве не этого ты хочешь?
– У меня больше нет матери. Она выбросила меня, и ты – единственное, что у меня осталось. – Айна резко отстранилась от Зениры. – Я была бы счастлива, живя здесь с тобой. С тобой, Мейзаном, Аранелем и балансирами.
Взгляд Зениры смягчился:
– Айна. Милое дитя…
Девушка встала и повернулась спиной к Зенире.
– Ты могла бы рассказать о своем плане, довериться мне. Но вместо этого ты сказала, что я особенная. Заставила меня поверить, что я действительно что-то для тебя значу! А на самом деле все, чего ты хотела, – это использовать меня как ключ к Пустоте!
– Я не хотела обременять тебя информацией о том, чем я занимаюсь. – Зенира сделала паузу. – Понимаю, ты не хочешь слышать от меня эти слова, но твоя мать заботится о тебе, Айна. Будь вы в лучшем мире, она бы проявила всю свою любовь к тебе.
«Ей плевать на меня!» – закричал внутренний голос. Однако в словах Зениры девушка почувствовала проблеск надежды. Может, в лучшем мире Канна будет смотреть на нее так же, как когда-то, – не с любовью, конечно, но хотя бы с заботой.
– А если ничего не изменится? – тихо спросила Айна. – Если она не изменится?
– Изменится. – Зенира положила руку на плечо девушки.
Вскоре они добрались до вершины скалы. Вдалеке виднелся ряд бесплодных деревьев, обозначавший край Марфарана.
Зенира протянула Айне шприц, наполненный черной жидкостью, – тот самый, который Калдрав добыл в Наракхе.
– Чистая кровь вандрагора, – пояснила Зенира. – Три четверти шприца. Я проводила расчеты десятки раз. Учитывая твою уникальную кейзу и упрямый характер, риск стирания ничтожно мал.
– Зачем… зачем ты даешь мне это?
– Торана в Пустоту появится при твоем низвержении. – Зенира улыбнулась, убирая челку со лба Айны. – Я могла бы сама это сделать, но мы обе знаем, что я и так подвергла тебя достаточному количеству манипуляций. На этот раз выбор за тобой.
Айна уставилась на шприц, на собственное отражение на его боку.
Если она сейчас разобьет его, Зенира не сможет попасть в Пустоту. А значит, не будет и войны. Айна вернется в Майану. Память о балансирах со временем притупится и останется еще одним шрамом в ее коллекции.
Но если она введет жидкость… У Айны даже слезы выступили на глазах от мысли, что будет, когда она это сделает: справедливость восторжествует, и ее мать будет жить в мире, где нет войн, у нее всегда будет еда, и, может, тогда ее характер станет лучше. Может, она даже поблагодарит Айну за это и заберет все те жестокие слова назад, а пощечины сменятся заботой.
Шприц в ее руках дрожал, и Айна зажмурилась.
«Не заставляй меня выбирать! – хотела она крикнуть Зенире. – Не заставляй меня решать судьбу вселенной. Это слишком… это слишком несправедливо!»
«Вселенная несправедлива», – пронеслись эхом в ее голове слова Канны.
И впервые за всю свою горькую и несчастную жизнь Айна была в силах это изменить. Подняв руку, она решительно поднесла шприц к своей кейзе.
Глава 26Мастер хитроники
Аранель осматривал водоворот у подножия Ашкатора. Хитроны Парамоса воздействовали на все его органы чувств и, казалось, зазвучали песней в его душе – мелодией такого нескрываемого великолепия, что он почувствовал себя одновременно и храбрым, и подавленным. Хитронический водопад скатывался со склона горы лавиной переливающего света, вздымая вихри вокруг ее основания. По мере приближения Аранеля шелест перерос в гул.
«Какая-то хитроническая турбулентность», – подумал он, и его благоговение стало граничить с ужасом. Даже течение Авроры в Майане в сравнении с этим было похоже на простую струйку.
Хитроническая сила Аранеля казалась ему слабой, почти ничтожной. И он не мог придумать, как бы ему взобраться на Ашкатор с его нынешним уровнем хитронического контроля. Хитроны Парамоса были слишком быстрыми и непокорными, чтобы с ними можно было взаимодействовать. Даже малейшая ошибка могла сбросить его со скалы.
Хранителям не было нужды защищать торану, ведущую в Пустоту. Ашкатор и его хитронический водопад были такой же надежной естественной защитой, как и прежде.
Фэи ткнулась носом в руку Аранеля. Юноша погладил ее по гладкой голове, а пальцы зарылись в роскошный мех существа.
– Теперь ты свободна, – сказал он. – Ты вернулась в свое царство.
Он нашел Фэи совсем рядом с Инкаразом, когда та прочесывала окрестности в поисках Зениры. Аранель каким-то образом убедил мегарию последовать за ним в Парамос. Чувствуя себя крайне мерзко, он выпил флягу ее крови, пока мегария смотрела на него широко распахнутыми глазами.
Фэи снова толкнула его, на этот раз посильнее.
– Я не до конца понимаю, что я здесь делаю. Или что я должен делать. – Аранель вздохнул, поглаживая существо по шее. – Я даже не знаю, как подняться на эту гору.
Мегария жалобно пискнула и опустила голову.
– Ты хочешь помочь мне? – спросил Аранель. – Правда? Ты сможешь меня поднять?
Мегария отдаленно напоминала обитающего в воде дельфина, разве что с крыльями, мехом и плавником на лбу. Ее мускулистое тело было вдвое больше тела Аранеля, но он не мог представить себе, как Фэи сможет ориентироваться в бурлящих потоках водопада над их головами, особенно после долгих лет заточения.
«Но ведь у мегарий великолепная регенерация. – Аранель внимательно осмотрел Фэи. Ни единой раны, никаких следов травм. – Не зря их называли повелителями неба и морей».
– Тогда хорошо. – Аранель склонил голову. – Я буду благодарен тебе по гроб жизни.
Он забрался верхом на мегарию и обхватил ее шею руками. Юноша полагал, что таким образом Фэи благодарит его за освобождение, однако он все же чувствовал себя недостойным ее.
Мышцы напряглись, и Фэи издала громкий свист, а затем, словно стрела, устремилась вверх. Аранель крепко держался, с помощью хитронов обхватывая тело дельфина, чтобы не упасть во время подъема.
Когда мегария набрала скорость, она расправила крылья и взмыла в небо. Фэи огромными прыжками преодолевала коварные склоны Ашкатора, находя безопасные пути среди бушующих огней.
Аранель применил силу своих хитронов, пытаясь помочь мегарии подняться. В тот момент, когда он это сделал, его едва не снесло со спины Фэи. Хитронические силы вокруг Ашкатора дестабилизировались. Аранель только и мог, что цепляться за мегарию и пытаться не соскользнуть.
Когда они приблизились к вершине Ашкатора, из тумана показались плавные очертания зданий, словно их вырезали сами хитронические потоки. Аранель с удивлением смотрел на главный город Хранителей.
Долгие годы он мечтал увидеть это вживую и ступить на вершину Ашкатора.
«Мои родители где-то рядом. И Сэм…»
Но у Аранеля не было времени на семейные встречи. Он соскользнул со спины Фэи и погладил блестящую гриву мегарии.
– Я не могу выразить, как сильно я тебе благодарен, – сказал Аранель.
Фэи коснулась его щеки носом, а затем издала короткий свист и взмыла в небо.
– Когда я приглашал тебя в Парамос, я не ожидал, что ты приедешь на спине мегарии. Ты не перестаешь меня удивлять, мой мальчик.
Аранель обернулся на голос:
– Как вы…
– Хитронические течения вокруг Ашкатора, – с улыбкой ответил лорд Сейрем. – Никто не может приблизиться к этой горе без ведома Хранителей. Эти потоки помогали нам сдерживать Зениру годами, но твое присутствие здесь гораздо более желанно.