– Неужели мы должны это делать? – смиренно спросил брат. – У нашего поединка только один исход.
– Не будь в этом так уверен. – Аранель освободил из оков одну руку. – Мы с тобой давно не виделись, и за это время я научился новым приемам.
Активировав свою кейзу, он ослабил взрыв хитронов и вырвался на свободу. Аранель отскочил на три шага назад, пока Самарель просто наблюдал. Затем он почти лениво щелкнул пальцем, и под ногами Аранеля вспыхнул огонь. Самарель поднял руки, управляя землей, чтобы заманить брата в ловушку.
Аранель направил свою хитроническую энергию в меч, вскинул клинок и поднялся на нем в воздух. Он пронесся над холмами и выпустил в брата залп оглушающих лучей. Самарель ловко уворачивался, его движения были быстрыми и точными, а трава вокруг него искрилась пламенем.
– Это техника балансиров? – спросил Самарель.
Он сформировал из грязи щит, вспрыгнул на свой меч и через мгновение оказался прямо над Аранелем.
Они носились по воздуху, словно два ястреба, обмениваясь ударами.
Самарель оттолкнулся от щита и полетел ногами вперед прямо на Аранеля. Юноша вскинул руку, чтобы парировать удар, но его брат изменил направление и, развернувшись в воздухе, ударил его прямо в грудь.
Боль пронзила кости Аранеля, когда Самарель с бешеной скоростью обрушил на него шквал ударов – невозможно было ни увернуться от них, ни тем более отразить их.
«Даже техники балансиров не могут противостоять ему», – признал Аранель, сбитый с меча и рухнувший на землю. Его брат был слишком быстр и силен.
Решетка из древесных корней окутала Аранеля, словно саван. И он ощутил смесь восхищения, досады и смущения. Сколько же силы все эти годы сдерживал в себе его брат?
Следующие несколько минут Аранель пытался нанести брату хотя бы один удар, но все его попытки оказались тщетными. Самарель будто предвидел атаки Аранеля.
– Да сдайся уже, Ран, – сказал он, посылая в Аранеля гибкие ветви. – Этим техникам научил тебя я!
Самарель был прав. Обычные атаки Аранеля могли сработать только против вражеских солдат, да даже против Мейзана и Айны, но брата этим не победить. Нужно было что-то другое. Непредсказуемое.
Аранель вновь воспользовался своими хитронами, собирая тепло от все еще мерцающего пламени, разгоревшегося после пропущенных оглушительных ударов. Корни деревьев, которые обвили его тело, засохли, и Аранель вырвался из этой тюрьмы. Река за спиной Самареля взревела от ярости, а затем превратилась в сотню водяных мечей.
Самарель щелкнул пальцами. Мечи слились воедино, образовав гигантского водяного газару, который погасил пламя и устремился к Аранелю, раскрыв пасть настолько, чтобы проглотить его целиком. Хитроны Аранеля взревели, и газару превратился в нагамора, который развернулся и бросился на Самареля.
– Научился этому в Мэлине? – Самарель отпрыгнул в сторону, а нагамор с всплеском ударился о землю.
Аранель ничего не ответил, сосредоточившись исключительно на своем ченнелинге. Здешние хитроны были более податливы, чем хитроны Майаны. Аранель создал огненный шар, втрое превышающий по размерам тот, что он смог бы создать в своем родном царстве.
Однако Самарелю стоило только щелкнуть пальцами, и шар превратился в фейерверк. Травяные стены, которые Аранель воздвиг вокруг себя, распались на кучу цветочных лепестков.
– Тебе не победить меня, Ран. Необходимо тренироваться еще десятки лет, чтобы достигнуть моего мастерства.
В голосе Самареля не было ни капли презрения, что еще больше разозлило Аранеля.
– Это мы еще посмотрим, – бросил он. – Как же ты ошибаешься. Особенно сейчас.
До сих пор Самарель полагался в основном на рукопашный бой. И хотя его атаки были эффективны, Аранелю они причиняли лишь минимальный вред. Хитронические приемы Самареля пусть и были впечатляющими, но все ориентировались на блокировку, захват и обезвреживание.
Аранелю нужно было, чтобы брат применил одну из самых своих сильных техник. Настолько сокрушительную, что она могла бы высосать все хитроны из Аранеля и вырубить его одним ударом.
«Придется мне самому…»
Хитроны Аранеля потоком хлынули из него, и он чуть не потерял сознание от головокружения. Раньше он даже не пытался прибегать к такому сильному ченнелингу. В Мэлине он ограничивал использование хитронической энергии, а в Майане это и вовсе было не нужно.
Заметив повышенное скопление хитронов, Самарель сделал шаг назад и еще раз активировал кейзу.
– Может, уже закончим? – спросил он. – Мне жаль, что все пришло к этому.
– Не останавливай меня.
– Но ты пропустишь ужин.
– И перестань обращаться со мной, как с ребенком! – Аранель стукнул кулаком по грязи.
Хитроны Парамоса устремились вперед, и луг зарябил от ударившего в него сияющего сгустка. Из земли вырвалась человекоподобная масса, пронеслась через рощу и бросилась на Самареля.
– Соркен Всемогущий, пожалуйста, дай мне свою силу, – пробормотал брат. Его глаза были закрыты, а ладони светились яркой энергией.
Небо над головой взревело, и цветной вихрь превратился в торнадо. С каждой секундой он становился все больше и больше, втягивая в свою воронку огни Ашкатора, пока не стал достаточно мощным, чтобы засосать в свои глубины творение Аранеля.
Стиснув зубы, Аранель направил хитроны в землю, чтобы его не снесло сильной волной. Затем смерч превратился в огромное чудовище с четырьмя головами, каждая из которых была похожа на голову одного из сейтериусов. Из рук Самареля протянулись светящиеся золотые нити, связывающие его с существом. Самарель натянул их, и мерцающий зверь с ревом бросился вперед, и от этого каждый хитрон души Аранеля был охвачен благоговейным страхом.
«Насколько же ты силен, Сэм?» – задался вопросом Аранель, когда чудовище обрушилось на него единым потоком света.
Эта атака была способна вырубить его с одного удара, высосав из него всю энергию и лишив сил на несколько дней. Если только Аранель каким-то образом не увернется от этого удара.
Был только один способ уклониться от чего-то столь огромного. Аранель зажмурил глаза и сделал проекцию души как раз в тот момент, когда все вокруг него взорвалось разноцветным светом.
Юноша смотрел, как его брат с рваным дыханием опускается на землю. Контроль над хитронами Парамоса изрядно вымотал его. Аранель никогда не видел Сэма таким изможденным.
Он почувствовал гордость за то, что после такого он все еще находился в сознании – если только так можно назвать душу, находящуюся вне тела.
«Но если не докапываться до формулировок, то… я выстоял».
Тело Аранеля лежало в громадной яме, которая образовалась из-за атаки Самареля, однако он не потерял ни капли своей хитронической энергии, пытаясь противостоять брату.
Аранель вернулся в свое тело и зашипел от боли. Несмотря на то что Самарель не позволил хитронам нанести серьезные физические повреждения, Аранель чувствовал себя так, словно его мышцы разорвали в клочья. Но боль быстро утихала.
Приоткрыв глаза, Аранель увидел, что брат стоит на коленях рядом с ним, а его руки светятся энергией. Он едва не улыбнулся от нелепости происходящего. Конечно, первое, что сделал бы Самарель, едва не уничтожив его, – залечил бы каждый синяк Аранеля.
Аранель лежал, позволяя брату залечивать его раны. Руки Самареля начали дрожать. Предыдущая атака и так отняла у него много сил, а это исцеление отнимет еще больше. Как и хотел Аранель, его брат находился на грани истощения.
Как только тело юноши пришло в норму, он открыл глаза и встретился взглядом с обеспокоенным Самарелем.
– Благодарю Соркена, – сказал брат, посылая свои хитроны, чтобы связать руки Аранеля.
«Хитрый… Думает, я истощил все силы, однако все равно не доверяет».
– Я перестарался, Ран, – растерянно проговорил Самарель. – Простишь ли ты меня?
– Сэм… – Аранель откашлялся. – Мои ребра…
Одним плавным движением он выхватил из кармана шип капизера и воткнул его в щель в нагруднике Самареля.
Тот захрипел и быстро заморгал:
– Что… почему…
– Не беспокойся обо мне, Сэм, – сказал Аранель, наблюдая за тем, как его брат пытается не потерять сознание. – Я сам могу о себе позаботиться.
Он осторожно уложил заснувшего Самареля на землю и помчался к белой торане.
Глава 27Четыре царства
– Я нашел ее! – Мейзан, задыхаясь, упал к ногам вождя. – Лодка… Мир-Тамас… к юго-востоку от Марфарана…
Канна опустилась рядом с ним на колени и похлопала его по спине.
– Я в порядке, – вздохнул Мейзан. – Просто устал.
Это была правда – поиски неимоверно измотали его, но в остальном юноша был в полном порядке. Его разум оставался ясным, даже несмотря на создание проекции.
Вероятно, это случилось из-за того, что, когда он очнулся, его ноги были в крови мегарии. Мейзан бросился прочь от проклятой жидкости и вернулся обратно в пещеры, которые Канджаллен использовал в качестве укрытия. По дороге его трижды вырвало.
Как Айна могла так легко сделать проекцию? Мейзан чувствовал себя никчемным. Хотя его хитронические способности и вернулись, он еще не был готов к использованию ченнелинга.
К счастью, Канна и не ждала от него этого. Она помогла Мейзану встать и вывела его за пределы пещеры, где, свернувшись, притаился ее нагамор. Женщина взобралась на шею своему питомцу и приказала Мейзану:
– Залезай.
Мейзан последовал за ней, стараясь держаться подальше от острого клюва существа. Нагамор, яркая чешуя которого оказалась твердой, словно броня, не обратил на юношу никакого внимания, будто тот был обычной мухой.
– Держись крепче, – приказала Канна.
У Мейзана было лишь мгновение, чтобы ухватиться покрепче, прежде чем нагамор поднялся ввысь. Резкими движениями он понесся по небу, и его тело при каждом ударе хвоста извивалось. Внизу Мэлин плавно погружался во мрак. Пока они летели, Мейзан рассказал вождю о том, что ему удалось узнать об истинных планах Зениры.