Йаати вздохнул — и вновь подобрал странную штуковину. Сбоку от ствола торчал округлый выступ с чем-то вроде пульта. На нем нашлась одна кнопка и два индикатора, — красный и зеленый, — но сейчас они, почему-то, не горели. Ещё тут была пара неподдающихся выступов и какая-то непонятная дырка. Йаати с трудом подавил желание сунуть в неё палец, — кто знает, чем это могло кончиться? — и продолжил осмотр. Довольно скоро он понял, что управляться с этой штуковиной не сможет, — для этого ему нужны были, как минимум, три руки. Или щупальца на челюсти. Ни того, ни даже другого у него, — к сожалению или к счастью, — не имелось, и Йаати со злостью швырнул непонятное оружие вниз. Оно покатилось по бетону, — и он даже подскочил от грохота, поняв, что поступил очень глупо. Его, несомненно, ищут, — а такое не услышать… сложно.
Вновь ожесточенно выругавшись — теперь, правда, уже про себя, — Йаати осмотрелся. Эта комната тоже была завалена обломками, — но за ними зиял проем напрочь вынесенной двери. С трудом взобравшись на завал, Йаати спрыгнул в длинный сводчатый коридор, почти совершенно темный, — лишь в конце его смутно пробивался свет.
Он быстро пошел к нему, — но тут же споткнулся обо что-то и замер. Здесь явно что-то было, — он слышал торопливый шорох. Может, и крысы… но слишком уж крупные…
Не звук — движение воздуха заставило его резко обернуться, вскинув нож. Что-то тяжелое напоролось на него, едва не вывернув мальчишке руку, — и сорвалось с лезвия с мерзким шипением. Йаати изо всех сил пнул его, — словно бы набитый песком большой мяч, — потом бросился бежать, уже почти не думая. Сейчас он совсем не смотрел под ноги, но ему повезло, — под них ничего не подвернулось, и он смаху вылетел в просторное помещение, что-то вроде холла, свет в который падал через выбитое окно в потолке.
Здесь сходились сразу три коридора, а вверх и вниз шли широкие лестницы. Йаати замер, не понимая, куда дальше — и, одновременно, вслушиваясь. Внизу царил уже совершенно непроглядный мрак, и спускаться туда не хотелось. За спиной и справа что-то торопливо шуршало, — и он стремительно взбежал вверх. Здесь тоже был коридор, сводчатый, — но с небольшими окошками, через которые сверху падал свет.
Судя по обстановке и до сих пор висевшему здесь запаху, его занесло в какую-то больницу, давно уже заброшенную, — но явно не пустую. Здесь, на этом этаже, он тоже слышал какие-то смутные, непонятные звуки — к счастью, вроде бы далеко… но он не представлял, что это.
Напавшая тварь не шла у него из головы, — он совсем не успел её разглядеть, и в мысли упорно лезла какая-то уже совершенно нереальная жуть. К тому же, в голове звенело, и Йаати не вполне уже понимал, происходит ли всё это наяву или во сне. Главная его проблема, — куда идти, — тоже никуда не делась. Сущая мелочь при обычных прогулках, — но здесь от того, повернет он вправо или влево, вполне могла зависеть его жизнь, так что Йаати замер, стараясь даже не дышать, — чтобы лучше слышать и не выдать себя — и, одновременно, пытаясь хоть как-то соображать.
Если верить карте, ему нужно в метро, — но вход в него вряд ли есть здесь, а значит, спускаться вниз не надо. Вот осмотреться с высоты, напротив, было бы очень желательно, — и Йаати крутанул головой, высматривая ведущую на крышу лестницу. Ничего, разумеется, — наверняка, тут парадный, так сказать, всход — а выход на чердак делают обычно на черной лестнице, и где тут она — совершенно неясно…
Шорох, между тем, быстро приближался, — и Йаати заметил какое-то движение на лестнице. По ней бодро поднималась какая-то тварь размером с некрупную собаку, но шестиногая, горбатая, с коротким хвостом, с грязным, красновато-желтым панцирем — то ли чудовищное насекомое, то ли что-то вроде краба. Йаати не стал её разглядывать, — быстро шагнув в сторону, он поднял стул, и изо всех сил запустил им в тварь. Рука его не подвела — тварь снесло, стул тоже полетел вниз, и с грохотом запрыгал по ступенькам. Йаати развернулся — и рванул в другую сторону. Сейчас он не думал уже ни о чем, — и это едва его не погубило. Коридор кончался тупиком, он бездумно шарахнулся в какую-то темную комнату сбоку, — и полетел в громадную дыру в полу.
Сердце его замерло, но испугаться всерьёз он не успел, — врезался в холодную, воняющую канализацией воду. Удар получился громкий и смачный, — дыхание перехватило, Йаати едва не захлебнулся, и судорожно засучил руками и ногами, пытаясь плыть. Бронежилет утащил его вниз, он встал на какие-то обломки и побрел по ним вперед, словно в каком-то страшном сне. Грудь горела от нехватки воздуха, в голове мутилось… но дно быстро поднималось вверх, и буквально в последний миг Йаати всё же вынырнул. Он радостно проглотил едва ли не кубометр воздуха, едва не подавился им, закашлялся, кое-как отплевался — и замер, вздрагивая и судорожно дыша.
Он провалился через два этажа в какой-то обширный затопленный подвал. Тусклый свет едва проникал сюда через небольшой пролом в крыше. Рассмотреть всё толком Йаати не успел, — что-то шумно свалилось сверху, едва ли не ему на голову, и он в панике шарахнулся в сторону, сорвался с груды обломков, и тут же снова окунулся с головой. Кое-как выбрался обратно, но нападения не последовало. Несколько судорожных всплесков — и всё, тварь утонула. Каким бы ни был её образ жизни, — но плавания он категорически не предусматривал. Её пример, видимо, отрезвил остальных, — сверху доносился злобный стрекот, но ничего больше оттуда не падало.
Кое-как отдышавшись, Йаати, наконец, осмотрелся. Похоже, что здесь что-то взорвалось, — в потолке зияла огромная дыра, по краям которой свисали куски перекрытия. Большая их часть рухнула вниз, на груде их обломков он и стоял. Вдоль стен шли бетонные мостики, — и он, набрав побольше воздуха, побрел к ближайшему по дну.
Дно оказалось неровное, и к тому же круто шло вниз. Йаати в панике шарахнулся назад, и кое-как выбрался на груду. На голову ему посыпалось бетонное крошево, — наверху собралась уже целая толпа тварей, — и он, отдышавшись, побрел в другую сторону. Но и здесь дно круто уходило вниз, и ему вновь пришлось вернуться.
Ведущая на мостик лестница была всего метрах в десяти от него, и Йаати вмиг проплыл бы их, — но для этого пришлось бы снять бронежилет. Один раз он уже спас ему жизнь, — когда «двупал» щелкнул его по животу своими электрическими щупальцами, — и остаться беззащитным не хотелось.
Совсем некстати он вспомнил историю про обезьяну, сунувшую лапу в кувшин и не способную разжать кулак с горстью орехов, — и невольно хихикнул.
Как ни странно, это помогло, — по крайней мере, мозги заработали яснее. Йаати заметил, что до ближайшего мостика всего метров пять-шесть. Вновь набрав побольше воздуха, он побрел к нему, тут же окунувшись с головой.
Через несколько секунд грудь снова начало жечь, и Йаати удвоил усилия. Он наполовину шел, наполовину плыл, словно водолаз в старинном тяжелом скафандре, — вот только шланга с воздухом у него не было, и его охватила паника: как-то вдруг он осознал, что совсем не представляет, в какую сторону идти. Наверху путь казался коротким и простым, — но под водой он словно попал в какое-то другое измерение, бездушно-враждебное и напрочь лишенное ориентиров.
С каждым мгновением вдохнуть хотелось всё мучительнее. Йаати изо всех сил рвался вперед, уже совсем не понимая, куда, — пока буквально не уперся в стену. Глубина тут оказалась небольшой, — его судорожно поднятая рука достала до воздуха, — только вот дышать через неё не получалось. Потеряв последнее соображение, Йаати рванулся вправо, вдоль стены, — и в этот раз ему всё же повезло. Дно круто пошло вверх, ещё шаг — и он, схватившись за мостик, вынырнул, отчаянно хватил ртом воздух, тут же обмер от испуга, — в какой-то миг ему показалось, что он всё ещё под водой, — и судорожно задышал.
Горло горело, от холода воды его начало трясти. Извиваясь, как червяк, в узкой щели между мостиком и шершавой влажной стеной, Йаати кое-как выбрался наверх и сел, сжавшись, весь дрожа и кашляя от попавшей-таки в горло воды, невыразимо гадкой на вкус, — похоже, что подвал и впрямь затопила прорвавшаяся канализация. Вся его одежда промокла и противно липла к телу, — но, по крайней мере, нож и сумка с припасами остались на месте. Нащупав их, Йаати осознал, что запросто мог утонуть вместе с ними, что называется, на ровном месте, — мысль их бросить ему и в голову не пришла. Но сейчас он был уже слишком измучен, чтобы переживать на этот счет. Душевные муки — это, конечно, возвышенно и интересно, но грубые страдания тела, даже если это всего лишь пронзительный сырой холод, просто не оставляют им места.
Доносившийся сверху злобный писк действовал ему на нервы. Здесь твари не могли добраться до него, — но наверняка привлекут внимание тех, кто сможет. Оставаться тут не стоило, хотя посидеть, отходя от пережитого напряжения, всё же очень хотелось.
Йаати поднялся и побрел по мостику, высматривая дверь. Она, конечно, оказалась заперта, — но он просто подобрал увесистый кусок бетона и принялся яростно долбить по обитой железом створке. Ржавчина и гниль уже изрядно поработали над ней, так что вскоре замок с хрустом провалился внутрь. Йаати бросил кусок бетона в воду и, запустив в дыру руки, рванул дверь на себя. Ничего!
Зарычав от злости, он уперся ногой в стену, и рванул ещё раз. Дверь подалась с раздирающим треском, за ней открылась дышащая влажной могилой темнота. Протянув вперед руки, Йаати, чуть помедлив, нырнул в неё.
Через несколько шагов он уперся в стену, повернул вправо — и наткнулся на лестницу. Она вела вверх, что совсем ему не нравилось, — но выбора не оставалось. Сидеть и ждать, кто тут найдет его, было бы уже слишком страшно.
Миновав два пролета, он уперся в дверь — тоже, разумеется, запертую. Дверь на втором этаже также оказалась заперта, — к тому же, как раз из-за неё доносилось стрекотание тварей. На третьем этаже лестница кончалась.
Йаати пошарил по стенам в поисках стремянки, ведущей на чердак, — но ему попалась лишь одна дверь, конечно же, запертая, как и все остальные. Он прижался к ней ухом, — но из-за неё не доносилось ни звука. Открывалась она наружу, и он изо всех сил врезал по ней ногой. Щиколотку тут же пронзила боль, но она лишь разозлила его, и он пнул дверь ещё несколько раз, — пока замок не вылетел, и она не распахнулась настежь. Он вывалился в какую-то полутемную комнату. Свет проникал в неё лишь через проем следующей двери, и Йаати, хромая, выбрался в него.